Подсказчик - Карризи Донато (книги полностью бесплатно TXT, FB2) 📗
Теперь надо высунуться, нужно увидеть, что делается под навесом ее бунгало. Однако это риск. Она обхватила пистолет обеими руками, усиливая нажим; про боль от ожогов она совсем забыла. Быстро сосчитала до трех, сделала три глубоких вдоха и выглянула из-за угла с нацеленным стволом. Никого. Не может же быть, что все это ей причудилось? Она уверена, кто-то ее преследовал. Кто-то, умеющий бесшумно двигаться за мишенью, скрывая звук своих шагов.
Хищник.
Мила оглядела площадку в поисках врага. Не иначе улетучился с ветром под аккомпанемент оркестра деревьев, обступивших мотель.
– Простите…
Мила отскочила назад и уставилась на человека, не поднимая оружия, парализованная этим простым словом. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы узнать сторожа. Он понял, что напугал ее, и повторил:
– Простите. – На сей раз извиняющимся тоном.
– В чем дело? – отозвалась Мила, все еще не в силах унять бешеное сердцебиение.
– Вас к телефону.
Сторож указал на свою клетушку, и Мила направилась туда, не дожидаясь, когда он укажет ей дорогу.
– Мила Васкес, – сказала она в трубку.
– Добрый вечер, это Стерн. Доктор Гавила хочет вас видеть.
– Меня? – удивленно, однако с ноткой гордости переспросила она.
– Да. Мы позвонили полицейскому, который отвозил вас утром. Он возвращается за вами.
– Хорошо, – озадаченно ответила она.
Стерн больше ничего не добавил, и она решилась спросить:
– Есть новости?
– Александр Берман кое-что скрыл он нас.
Борис пытался настроить навигатор, не упуская из виду полотно дороги. Мила неподвижно глядела перед собой и молчала. Гавила поместился на заднем сиденье, кутаясь в поношенное пальто и прикрыв глаза. Они едут в дом сестры Вероники Берман, где она прячется от репортеров.
Берман пытался что-то скрыть. К такому выводу Горан пришел на основе записи на автоответчике: «Э-э… Это я… Э-э… У меня мало времени… Но я все равно хочу тебе сказать, что сожалею… Обо всем сожалею… Надо было раньше сказать, но я не решался… Прости, если можешь. Это я во всем виноват…»
По распечаткам они установили, что Берман звонил с поста дорожной полиции примерно тогда, когда был обнаружен труп Дебби Гордон.
Горан вдруг спросил себя, почему человек в положении Александра Бермана, с трупом в багажнике и с намерением лишить себя жизни при первом же удобном случае, отправил жене подобное телефонное послание.
Серийные убийцы не оправдываются. А если и оправдываются, то не потому, что испытывают чувство вины, а просто хотят создать себе иной имидж, что свойственно их натуре мистификаторов. Их цель – замаскировать истину, окутать ее дымовой завесой, какой окутаны они сами. Но у Бермана все иначе. В его голосе слышалась какая-то поспешность, словно он торопился довести что-то до конца, пока не поздно.
И за что он просил прощения?
Горан пришел к убеждению, что все это относится только к его отношениям с женой, и больше ни к чему.
– Будьте добры, доктор Гавила, повторите, пожалуйста.
Горан открыл глаза и увидел Милу, которая, обернувшись, смотрела на него в ожидании ответа.
– Возможно, Вероника Берман что-то про него узнала. И это стало причиной ссоры между ней и мужем. Я думаю, он просил у нее прощения за это.
– А почему это так важно для нас?
– Я не уверен, что так уж важно. Но человек в его положении не станет терять время на примирение с женой, если не преследует дальнейшую цель.
– И что это за цель?
– Возможно, жена сама не отдает себе отчета в том, что знает это.
– А он своим звонком решил урегулировать размолвку, чтобы жена не докопалась и не сообщила об этом нам?
– Да, я так думаю. Вероника Берман добровольно сотрудничает со следствием. Не думаю, что она стала бы скрывать от нас какие-то сведения, которые не имеют отношения к обвинению против ее мужа, а касаются только их двоих.
У Милы наконец прояснилось в голове. Криминолог тоже не склонен успокаиваться на достигнутом. Надо прежде все проверить. Поэтому Горан пока ничего не сообщил Рошу.
Они надеются выяснить какие-то важные подробности из разговора с Вероникой Берман. Борис, большой специалист по опросу свидетелей и причастных лиц, мог бы провести с ней неформальный разговор. Но Горан решил, что с женой Бермана повидаются только они с Милой. Борис смирился с этим как с приказом шефа, а не какого-то штатского консультанта. Но его враждебность по отношению к Миле усилилась. Он не мог понять, почему она должна участвовать в допросе.
Мила чувствовала напряжение и в самом деле не очень понимала, почему Гавила предпочел ее Борису, предоставив тому лишь проинструктировать ее, как вести разговор. Что он и делал до сего момента, то есть когда начал сражаться с навигатором, отыскивая место назначения.
Мила вспомнила реплику Бориса, когда Стерн и Роза набрасывали портрет Бермана: «Прямо глаза слепит. Уж больно чистенький».
Да, в такой идеальный облик поверить трудно. Как будто он специально подготовлен для кого-то.
«У всех есть свои секреты, – мысленно повторила Мила. – В том числе и у меня».
Всем есть что скрывать. Отец говорил ей в детстве: «Все в носу ковыряют. Некоторые стараются ковырять, когда никто не видит, но ковыряют все».
Какой же секрет был у Александра Бермана?
И что знает его жена?
Как зовут девочку номер шесть?
Они прибыли на место уже перед рассветом. Городок вклинился между небольшой церковью и изгибом дамбы; окна всех домов смотрят на реку.
У сестры Вероники Берман квартира над пивной. Сара Роза по телефону предупредила ее о визите. Как и следовало ожидать, жена Бермана не выказала протеста и не собиралась утаивать сведения. А предупреждение должно было убедить ее в том, что речь идет не о допросе. Но Веронику не интересовали реверансы спецагента Розы; она бы, наверное, смирилась и с допросом третьей степени.
Госпожа Берман приняла Милу и Горана, когда на часах еще не было семи утра; ее, казалось, нисколько не смущали тапочки и халат. Она проводила их в гостиную и угостила только что сваренным кофе. Мила и Горан уселись на диване; Вероника опустилась на краешек кресла; у нее был потухший взгляд человека, не способного ни спать, ни плакать. Руки она сцепила на животе, и лишь по ним Горан понял, как она напряжена.
Комната была освещена теплым желтым светом лампы, прикрытой старым шарфом; от аромата цветов на подоконнике веяло уютом.
Сестра Вероники подала кофе и унесла пустой поднос. Они остались втроем, и Горан предоставил говорить Миле. Вопросы, которые она должна была задать, требовали большого такта. Мила медлила, прихлебывая кофе. Она решила не торопиться, дать женщине возможность полностью снять оборону. Борис предостерег ее: порой довольно одной неверной фразы, чтобы собеседник замкнулся и прекратил всякое общение.
– Госпожа Берман, простите, что мы свалились вам на голову в такой час. Мы понимаем, как вы устали.
– Ничего страшного, я привыкла рано вставать.
– Мы бы хотели прояснить характер вашего мужа. Только поняв, что он за человек, мы сможем составить представление о степени его причастности. А в этом деле, поверьте, еще столько темных мест. Расскажите нам о нем.
Вероника ничуть не изменилась в лице, разве что взгляд стал чуть жестче.
– Мы с Александром, – начала она, – познакомились еще в лицее. Он был старше меня на два года и играл в хоккейной команде. Игрок он был не бог весть какой, но все его любили. Моя подруга была с ним в одной компании, через нее и я с ним познакомилась. Мы начали вместе проводить время, но в компании, как друзья. Между нами тогда ничего еще не было, мы даже не думали, что нас может связывать что-то, кроме дружбы. Думаю, он не смотрел на меня как… ну, как на будущую невесту. Да и я тоже.
– Это пришло позже?
– Да. Странно, правда? По окончании лицея мы потеряли друг друга из виду и несколько лет не встречались. От общих друзей я знала, что он учится в университете. Потом он вдруг снова появился в моей жизни. Позвонил и сказал, что обнаружил мой телефон в записной книжке. Впоследствии я узнала, что он защитил диплом, вернулся в наш город и стал расспрашивать общих друзей обо мне.
