Правила побега с обнаженным оборотнем (ЛП) - Харпер Молли (читать книги онлайн полностью txt) 📗
Джерри уже собирался возразить против такой сделки, когда Калеб шарахнул его по голове. Если у Джерри и имелись друзья, которые могли возразить против того, что его треснули по голове, а потом выволокли из бара, как мешок, то они оказались слишком заняты дракой, чтобы это заметить.
Калеб даже не запыхался, быстро шагая обратно к грузовику, и теперь уже волоча на себе взрослого мужчину. Пока я прислонилась к пассажирской двери, пытаясь отдышаться, Джерри уже засунули в грузовик с такой тщательностью, будто новорожденного младенца. Калеб поднял металлическую решетку между передним и задними сидениями своего грузовика, тщательно приковал запястья Джерри к потолочной ручке, стянул ноги и заткнул рот банданой. Меня смутило то, насколько быстро Калеб проделал все это, будто участвовал в каком-то криминальном родео. Но выглядел он крайне рассерженным, таким рассерженным, что даже не произнес ни слова, когда остановился у мотеля, чтобы я могла собрать наши сумки и расплатиться. Очевидно, Калебу не очень хотелось оставлять меня в грузовике с разыскиваемым человеком, даже если тот был без сознания.
Я рекордно быстро собрала вещи, и, вынося сумки из номера, с тоской посмотрела на кровать. Мне ужасно хотелось проспать в этой комнате дня два подряд.
Вот так всегда.
Когда я открыла дверь грузовика, Калеб сидел, положив голову на руль. Я взобралась на сидение, пристегнула ремень, и между нами повисло долгое неловкое молчание. Я осмотрелась вокруг, внутри было чисто и аккуратно. Кто знал, что пол бордового цвета? Я раздумывала о том, смогу ли ускользнуть во время следующей остановки под предлогом покупки маленького сменного освежителя воздуха, когда Калеб наконец поднял голову с абсолютно безжизненным выражением лица и бесстрастно произнес:
– Если подождешь минутку, я покажу тебе сиськи?
Я пожала плечами:
– Сработало же.
Едва заметное подобие улыбки тронуло его губы, но он сдержался, и его лицо стало еще более серьезным. Оборотень резко выехал с почти пустой парковки мотеля на спокойную улочку.
– Я сказал тебе сидеть в мотеле, – проворчал он.
– Забавно. Оказывается, я свободный человек и не стану просто сидеть на месте, если ты так решил, – ответила я, разведя руками в преувеличенно беспомощном жесте.
Калеб хмуро посмотрел на меня и вытащил из кармана телефон, чтобы распорядиться о перевозке Джерри.
Джерри почти всю дорогу молчал, потому что был без сознания.
Пока мы ехали, Калеб позвонил своим клиентам и договорился о том, чтобы оставить Джерри в маленьком управлении полетами примерно в пятистах километрах отсюда. Клиенты Калеба, которые остались неназванными по причинам, о которых я не спрашивала, будут ждать нас там в ангаре. Я предпочла не думать о том, что станет с Джерри, когда он попадет к ним в руки. Но учитывая, что написано в его деле – я стащила его у Калеба и читала с крошечным фонариком, пока мы ждали, – Джерри оказался не очень хорошим человеком, за которым числилось мелкое и не такое уж мелкое воровство, крупные кражи автомобилей и нападение. Разрываясь между своей странной связью с Калебом и чувством солидарности к очередному «беглецу», я была недовольна ролью, которую сыграла в похищении Джерри. Я действовала инстинктивно, желая помочь Калебу, понравиться ему. Но теперь, чем дальше мы ехали, тем больше мне хотелось заорать, чтобы Калеб остановил грузовик и выпустил Джерри. Или, может, хотя бы меня.
Наконец очнувшийся Джерри, вопил, сыпал проклятиями и ворчал всю оставшуюся дорогу. Я думала, что в Калебе проснется натура охотничьей собаки, и он прочтет Джерри мораль за все гадости, которые его сюда привели. Но он только произнес:
– Если еще раз сделаешь подобную глупость, ты знаешь, они снова пошлют меня за тобой.
Себе на заметку: прекратить сравнивать Калеба с охотничьей собакой. Его бы это не развеселило, и я не могла прекратить представлять Калеба с убивающей либидо прической. А еще мне нравилось думать, что я выше того, чтобы называть его волком-охотником-за-головами, даже за его спиной.
– Очень воодушевляюще, – сказала я ему, и мы начали поединок на языке жестов.
Я мотнула головой в направлении Джерри. Калеб пожал плечами. Я наклонила голову и, выпятив нижнюю губу, состроила самую очаровательную гримаску, на какую была способна. Калеб вздохнул, оглянулся через плечо и добавил:
– Ешь овощи. Молись перед сном. А еще, прояви заботу, не загрязняй природу.
Я покачала головой. «Серьезно?»
Калеб пожал плечами. «А что такого?»
Жизненные поучения Калеба не впечатлили Джерри, он, кажется, выдохся от попыток вырваться и приглушенных оскорблений, которыми сыпал в наш адрес, и заснул. Спать в такой позе казалось невозможным, но, учитывая его монотонный храп, ему, очевидно, было вполне удобно. Я впадала в дрему и просыпалась, чувствуя себя немного виноватой, что за последние двадцать четыре часа проспала больше Калеба, но он был за рулем. С того времени как он вроде как запретил мне садиться за руль, ему оставалось только смириться. Забавно, но я периодически мучилась бессонницей с тех пор, как подала документы на развод, но смогла задремать в дороге в одной машине с оборотнем и беглецом.
Где-то около полуночи Калеб остановился выпить кофе в обшарпанной ночной закусочной на полпути до места назначения. Я достаточно проснулась, чтобы посмотреть как там Джерри, который все еще спал, и заново связать волосы в некое подобие хвоста. Я одарила Калеба благодарной улыбкой, когда он вручил мне большую бутылку апельсинового сока. На тот момент я не была уверена, смогу ли выпить кофе или хотя бы вытерпеть его запах.
– Мне тут пришло в голову, что кроме твоего нездорового пристрастия к пластмассовым наручникам и мясным консервам, я больше ничего о тебе не знаю, – сказала я, потягивая сок и с удовольствием ощущая, как разливается по венам сахар.
– Я открытая книга, – ответил Калеб, и лицо его осветилось ну просто неприличной в такой час улыбкой.
А, между прочим, оборотни представляли собой ни что иное как воплощение искренности и честности. ЦРУ могло бы взять у стаи оборотней пару уроков по осмотрительности и дезориентации противника. Вервольфы стремились жить изолированными общинами, отделившись от внешнего мира. Если люди и замечали в оборотне что-то «не то», то волк так виртуозно переадресовывал им их же вопросы, что в конечном итоге окружающие смущались настолько, что уже не были уверены в увиденном. На каждую странность у оборотней находилась дюжина правдоподобных объяснений. Вервольфы делились секретами с немногими избранными, доверенными людьми, как правило, с теми, с кем водили дружбу. А когда ошибались, и человек все же предавал клан оборотней… ладно, что случалось с ними, я не знаю. Такой человек ни разу не встречался мне дважды. Проблема общения с крупными хищниками в том, что они обычно знают, как спрятать тело от других крупных хищников – даже если среди этих крупных хищников водятся полицейские.
– И чем же ты занимаешься в свободное время? – спросила я.
– Охотой, – ответил Калеб, – пешими прогулками.
– На воздухе, да? – спросила я, гораздо больше веселясь от того, что «я что-то знаю, а ты не знаешь».
– Можно и так сказать, – ответил он. – А ты? Какое-нибудь хобби, о котором мне следует знать? Таксидермия? Эротический пирсинг?
– Как ты дошел от таксидермии до эротического пирсинга? – спросила я. – Кстати, к твоему сведению, пирсинг – не хобби.
– С тобой никогда не знаешь, рисковая татуированная женщина, – сказал оборотень. Я зло взглянула на него. Он ухмыльнулся. – Ну и как ты развлекаешься?
Я поджала губы и решила наказать его за поддразнивание солидной порцией правды:
– Крашу волосы. Достаю незаконные удостоверения личности. Подделываю правительственные документы.
На лице Калеба отразилось что-то между «ого» и «ни фига себе». Я не знаю, поверил он мне или нет. Не была уверена, хотел или не хотел он мне верить. Наконец Калеб откашлялся и изрек:
