Улыбка пересмешника - Михалкова Елена Ивановна (книги онлайн бесплатно серия .txt) 📗
Несовершенство. Я нашла точное слово. То, что случилось семь лет назад, не должно было случиться со мной. И человек, который придумал все это, не должен остаться безнаказанным. Можете считать меня перфекционисткой, но если один человек в силах исправить несправедливость и воздать всем по заслугам, то почему бы этого не сделать?
Лишь после возмездия можно будет не беспокоиться о безупречности выстроенной им башни.
Деревенька была крошечная, заросшая бурьяном и полынью так, что, казалось, лишь макушки домов выглядывают из серо-зеленого моря, по которому ветер гонит волны. Две улочки пересекались крест-накрест, и на перекрестке, когда-то относительно широком, а теперь сжатом высокой наглой травой, чуть в стороне возвышалась груда песка, в котором возился чумазый мальчишка лет шести.
Сергей Бабкин насчитал шестнадцать жилых домов и около двадцати прочих. Под «прочими» подразумевались сгоревшие, брошенные, состарившиеся и осевшие без хозяев жилища, беспомощно протягивавшие из-под проломленных крыш сгнившие доски.
«Какой идиот придумал здесь деревню строить? Дурное место, бестолковое...»
Сергей ворчал себе под нос, разбирая вещи, хотя прекрасно знал, что когда-то здесь стояла небольшая усадьба помещиков Голицыных, а при усадьбе разбили грушевый сад, и потому-то и выбрал это место старый помещик, что земля была подходящая для груши. Теперь от сада осталось только воспоминание: лес надвигался на деревеньку сзади, бурьян с полынью затопляли изнутри. Никто не хотел строиться в Голицыне, хотя вокруг стояли сосновые леса, а всего в двух километрах с небольшого обрыва открывался живописный вид на стремительную речку Курешу.
К ней-то и собирался ехать Сергей Бабкин, отправленный Илюшиным «на разведку» по заданию Виктории Венесборг.
Он остановился на окраине деревеньки, у тощего жилистого мужичка, представившегося Григорием. Все плечи и руки Григория были в синих наколках, и синие вены на запястьях тоже казались результатом работы татуировщика. Быстро договорившись об оплате, хозяин цыкнул золотым зубом, показал Сергею, куда ставить машину, и скрылся в доме, предоставив Бабкину самому обследовать временное пристанище.
Получаса Сергею хватило, чтобы забросить вещи в маленькую комнату-чуланчик, отведенную хозяином ему для проживания, и пройтись по Голицыну. Увиденное заставило его поморщиться и недобрым словом помянуть Илюшина, всегда отряжавшего напарника для выполнения черной работы.
В конце концов он вернулся в домик, переоделся и, разобрав багажник своего «БМВ», уложил обратно надувную резиновую лодку с устрашающим названием «Мурена». Сообщив хозяину, что отправляется на разведку, Бабкин выехал со двора и неторопливо поехал по деревне.
Возле кучи желто-серого песка, где играл мальчишка, стояла молодая женщина и что-то выговаривала ему, наклонившись и показывая рукой куда-то за дом. Непроизвольно проследив взглядом за ее жестом, Бабкин увидел на скамеечке возле ближайшей развалюхи странного человека. В первую секунду ему показалось, что это очень крупный подросток, но уже в следующую он понял, что ошибся: это был парень лет двадцати с печатью слабоумия на лице, широко расставивший ноги в спортивных штанах и ритмично похлопывавший себя по груди. Когда Сергей проезжал мимо, женщина отвлеклась ненадолго от увещеваний и внимательно посмотрела на машину, но на вежливый кивок Бабкина не ответила.
– Неприветливый тут народ, – удрученно сообщил Сергей в пространство. – Некультурный. Одно слово – деревня.
На берегу он быстро накачал лодку и бросил внутрь два спиннинга. Бабкин не рассчитывал, что будет выглядеть опытным рыбаком, но и не хотел разрушать немудреную легенду. Рассказывать деревенским жителям о том, что он приехал на поиски трупа, зарытого около восьми лет назад где-то в окрестностях, Сергей не собирался, а потому требовалось простейшее объяснение для его визита и поездки на островок.
Течение и впрямь оказалось сильным, и, ожесточенно работая веслами, Бабкин следил, чтобы его не снесло мимо островка, где, по утверждению Виктории Венесборг, их новой клиентки, находилось тело человека, убитого ее бывшим мужем.
Семен Головлев, приятель Кирилла Кручинина, был на два года старше его. Где они познакомились, Виктория не могла сказать точно, но из обрывочных фраз мужа у нее сложилось впечатление, что они приятельствовали с юности, еще с тех пор, когда Кирилл жил в небольшом приволжском городе.
С девяносто четвертого года Сеня занимался грабежами и был судим один раз, но получил условный срок. После этого он стал осторожнее, избегал нападать на пьяных мужчин – именно такой с виду совершенно безобидный подвыпивший мужичок при требовании снять дубленку тут же протрезвел и в два счета скрутил Сеню.
В тот зимний вечер дочь местного бизнесмена возвращалась домой одна. На дне рождения подруги она поссорилась со своим парнем и из принципа, из глупого юношеского куража, решила пойти пешком. Двадцать лет, норковая шубка, золото, часы, крупная сумма денег в сумочке... Девушка представляла собой идеальную добычу для грабителя.
Но все пошло не так, как задумывал Головлев. Вместо того чтобы безмолвно отдать то, что от нее требовали, добыча по имени Лиза Чиркова начала кричать и сопротивляться. Сеня всегда носил с собой нож, однако использовал его тогда в первый раз. Одного удара хватило, чтобы девушка скончалась на месте.
Забрав с собой деньги и украшения, Сеня сбежал и залег на дно, однако предварительно сбыл награбленное. Одни только бриллиантовые сережки потянули на круглую сумму, что уж говорить о кольцах, которыми баловал Лизу состоятельный отец.
Через сбыт краденого на Семена-то и вышли. Он не знал, кем была его жертва. Отец Лизы поднял на ноги всю милицию и прокуратуру, после чего поимка Головлева была только вопросом времени. Он не отпирался, признал свою вину, и в итоге суд вынес приговор – шесть лет лишения свободы. Денег, вырученных им за продажу вещей убитой, так и не нашли, как и пары украшений. Следователь пытался привязать к этому делу и друга Сени, Кручинина, но у Кирилла оказалось алиби – в тот вечер он уезжал к родителям.
Это было в тысяча девятьсот девяносто четвертом году.
А в две тысячи первом Головлев был признан пропавшим без вести. Виктория Венесборг утверждала, что он убит ее мужем, но не могла назвать ни одной причины, зачем Кириллу Кручинину понадобилось убивать приятеля.
Лодку Бабкина подхватило течением и мигом вынесло на стремнину, где поток закрутил ее, намереваясь пронести мимо островка, растекшегося точно посреди реки зеленой каплей с желтыми краями. Ожесточенно работая веслами, Сергей поминал на чем свет стоит и Викторию Венесборг, пришедшую к ним с какой-то мутной историей, и Илюшина, согласившегося на расследование. Бабкин добавил было про себя «заведомо провальное», но, подумав, признал честно, что Виктория действительно могла оказаться права. «В конце концов, женская интуиция... Наблюдательность... Черт его знает, может, и в самом деле на островке уже восемь лет гниет труп грабителя-убийцы».
Именно этим объяснялось его нежелание заниматься делом Венесборг. Основным направлением их с Макаром работы был розыск пропавших людей, и хотя периодически по окончании расследования они находили не живого человека, а его бренные останки, это все-таки принципиально отличалось от задачи, сформулированной новой клиенткой: найти тело. Трупы искать Сергей не любил, несмотря на то, что за свою жизнь повидал их немало. А может быть, именно потому.
Лодка с шуршанием ударилась о берег, подмытый волнами, и из-под нее в воде разлетелись мальки. Выпрыгнув, Бабкин вытащил «Мурену» на песок и осмотрелся.
Противоположный берег был чист. Сергей разглядел свою машину, оставленную в тени старой ивы, и на секунду ему показалось, что неподалеку от нее в кустах кто-то есть, но ветер стих – и кусты перестали шевелиться.
На острове вслед за узкой полосой песка, на котором отпечатались лишь следы волн да его собственные, стеной шли ивы – старые, коряжистые, переплетенные друг с другом ветвями, словно сцепившие руки в готовности не пускать чужака в свои владения. А из-за них плотным частоколом вставали сосны, казавшиеся слишком высокими для такого маленького острова. Птицы не пели, и все, что слышал Сергей, – это мерный плеск быстрых речных волн и негромкое хлюпанье воды под днищем лодки.
