В тени граната - Холт Виктория (книги онлайн .TXT) 📗
В один из дней он быстрым шагом вошел в ее апартаменты и вместо того, чтобы бросить на самую хорошенькую из ее фрейлин оценивающий остекленевший взгляд, который она с некоторой тревогой замечала раньше, взмахом руки приказал всем удалиться.
— Ах, Кейт,— вскричал он, когда они остались одни,— меня раздражает эта отсрочка. Мне бы хотелось, чтобы я мог выступить во Францию сегодня же. Эти мои министры считают, что сейчас мне не время покидать страну.
— Я получила весточку от отца,— сказала ему Катарина.— Он пишет, ему известно, что в Гиени тебя приветствовали бы. Тамошнее население так и не смирилось с установлением господства французов, сообщает он, и всегда считало своими настоящими правителями англичан. Он говорит, что как только они увидят Ваше Величество, то сразу же перейдут под наши знамена.
Генрих самодовольно улыбнулся. Он вполне мог этому поверить. Он был уверен, что пока сохраняется такое неудовлетворительное для Англии положение, нельзя было давать заглохнуть военным действиям против Франции. До этого Англию раздирала ее собственная война Алой и Белой розы, о чем он не мог сожалеть, так как именно благодаря ее победоносному завершению Тюдоры получили трон; но теперь, когда в Англии воцарился мир и на троне сидел король, сильный и стремящийся к победам как Генрих V, почему бы не продолжить эту борьбу?
Но Гиень! Его министры были немного встревожены. Насколько проще было бы атаковать где-нибудь поближе к своим границам. Естественными отправными пунктами был Кале.
Он, конечно, будет рядом со своим союзником, если тот атакует на юге; отсрочка уязвляла Генриха. Он не мог себе представить вероятность поражения, поэтому всем сердцем жаждал выступить, чтобы продемонстрировать свои победы народу Англии.
— Кейт, я бы с удовольствием повел мою армию и соединился с армией твоего отца,— сказал Генрих.— Вместе мы должны стать непобедимыми.
— Я в этом уверена. Моего отца считают одним из величайших полководцев в Европе.
Генрих нахмурился.
— Ты хочешь сказать, Кейт, что мне нужно будет у него поучиться?— У него огромный опыт, Генрих. Тот отвернулся от нее.
— Некоторые рождены быть победителями. Они наделены этим даром от природы. И не нуждаются в уроках мужества.
Катарина продолжала, как будто не слыша, что он сказал.
— Ему и моей матери пришлось сражаться за свои королевства. Она часто повторяла, что без него пропала бы.
— Мне приятно слышать о жене, которая ценит своего мужа.
— Она его ценила... хотя он часто был ей неверен.
— Ха! — воскликнул Генрих.— Ты не можешь на это пожаловаться.
Улыбаясь, Катарина повернулась к нему.
— Генрих, никогда не давай мне повода для таких жалоб. Клянусь любить тебя и служить тебе всем, чем могу. Я представляю, как мы вместе старимся в окружении наших детей.
От наплыва чувств у Генриха затуманились глаза. Так всегда бывало при мысли о детях. Затем он внезапно сморщился.
— Кейт, я не понимаю. Нам не везет, да?
— В этом не везет многим, Генрих. Так много детей умирает в младенческом возрасте.
— Но три раза...
— Будет еще много раз, Генрих.
— Но мне непонятно. Посмотри на меня. Полюбуйся на мою силу. У меня такое здоровье, что это вызывает у всех удивление. И все же...— Он бросил на нее критический взгляд.
Катарина быстро промолвила:
— У меня тоже хорошее здоровье.
— Тогда почему... Можно подумать, что нас околдовали... что мы совершили что-то неугодное Богу.
— Мы не могли этого сделать. Мы оба истинно верующие. Нет, Генрих, терять детей — это естественно. Они умирают каждый день.
— Да,— согласился тот.— Один, два, три или четыре в каждой семье. Но некоторые живут.
— Некоторые из наших выживут.
Он погладил ее волосы, самое красивое, что у нее было; наблюдая, как они отливают рыжеватым отблеском в солнечных лучах, он внезапно остро возжелал ее.
Генрих засмеялся и, взяв ее за руку, начал танцевать, вертя ее вокруг, потом выпустил ее руку и высоко подпрыгнул. Катарина смотрела, хлопая в ладоши, ей было радостно видеть его таким веселым.
От танцев его возбуждение усилилось, он схватил ее и так стиснул в объятиях, что она не могла дышать.
— Мне пришла в голову мысль, Кейт, — сказал Генрих. — Если я со своими армиями выступлю во Францию, ты должна будешь остаться здесь. Мы разлучимся.
— О, Генрих, это очень меня опечалит. Я буду так по тебе скучать.
— Время пройдет,— заверил он ее,— но пока мы будем врозь, как я смогу сделать тебя беременной? — Он опять рассмеялся.— А мы тратим время зря на танцы!
И быстрыми движениями — желая даже в этот волнующий момент, чтобы она подивилась его силе,— подхватил ее на руки и понес в опочивальню.
Фердинанд, король Арагонский и регент Кастилии, пока его внук Карл не достигнет совершеннолетия, с нетерпением ожидал депеш из Англии, Самым большим его желанием в настоящий момент было победить Наварру. Он упрочил свое положение в Неаполе, и это развязало ему руки для новых завоеваний. Он всегда мечтал присоединить Наварру к испанским владениям; теперь его все больше занимало, как убедить в справедливости этого шага архиепископа Толедского и примаса Испании Франческо Хименеса де Сиснероса.
Он призвал к себе Хименеса с единственной целью получить его одобрение для этого проекта. Хименес пришел, но как только он появился в королевских апартаментах во дворце Альгамбра, было заметно, что он неохотно оторвался от своего любимого университета Алкала, который он сам построил и где теперь заканчивал этот огромный труд — многоязычную библию.
Как только Хименес вошел в апартаменты, Фердинанда охватило чувство обиды. Каждый раз, встречаясь с этим человеком, он вспоминал, как его первая жена Изабелла даровала Толедское архиепископство этому затворнику, в то время как он, Фердинанд, в глубине души предназначал его для своего незаконнорожденного сына. Он должен был признать, что доверие, оказанное Изабеллой Хименесу, всецело себя оправдало; этот человек оказался таким же блестящим государственным деятелем, как и монахом. Но чувство обиды все же осталось.
«Даже и теперь,— подумал Фердинанд,— я должен оправдываться за свое поведение перед этим человеком. Я должен привлечь его на свою сторону, потому что он обладает такой же огромной властью, что и я, поскольку я только регент своего внука, а он примас в своем праве».
— Ваше Величество желало меня видеть,— напомнил Фердинанду Хименес.
— Меня беспокоят французы и медлительность англичан.— Ваше Величество желает начать военные действия против французов, как я полагаю, с целью аннексии Наварры.
Фердинанд почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо.
— Ваше Высокопреосвященство забывает, что я претендую на Наварру, исходя из прав первой жены моего отца.
— Которая не была матерью Вашего Величества.
— Но я предъявлю права по отцу.
— Благодаря своей женитьбе на принцессе из королевского дома Наварры,— напомнил Хименес Фердинанду, — законным королем Наварры, видимо, является Жан д'Альбрэ.
— Наварра занимает стратегически важное положение, — нетерпеливым тоном сказал Фердинанд.— Она необходима Испании.
— Это вряд ли может служить основанием для объявления войны мирному государству.
Старый глупец! подумал Фердинанд. Возвращайся в свой университет, к своей многоязычной библии. Предоставь мне сражаться за мои права.
Но вслух он лукаво заявил:
— А как мы можем быть уверены, что у них мирные намерения?
— У нас нет доказательств обратного, и вряд ли такое небольшое королевство стремится начать войну с Испанией.
Фердинанд заговорил о другом.
— Англичане стремятся заполучить Гиень.
— Глупый проект, обреченный на провал,— сказал Хименес.
Фердинанд лицемерно улыбнулся.
— Это они сами должны решить.
— Несомненно, Ваше Величество разожгло эти честолюбивые устремления в душе молодого короля Англии.
