Единственный мужчина - Дивайн Анджела (чтение книг .txt) 📗
— Так как их все-таки используют? — услышала она обращенный к ней вопрос Харви.
Пенни очнулась от поглощавших ее раздумий и в отчаянье попыталась нащупать внезапно ускользнувшую от нее нить разговора с Андерссоном. Наконец она собралась и продолжила рассказ об австралийских достопримечательностях. Барьерный риф, обитатели морских пучин, акулы?
— О да, — оживленно ответила она. — Мы их употребляем в пищу. Я просто обожаю их запеченными в тесте.
Харви ужаснулся.
— Ядовитых и колючих морских звезд? — недоверчиво переспросил он.
Теперь пришел черед его собеседницы искать выход из положения.
— Извините, — смущенно промолвила Пенни. — Боюсь, я слегка отвлеклась. Однако, мистер Андерс-сон, вы упомянули, что ваше хобби — генеалогия. Вам случайно ничего не известно о семье Эллиотов? Мой отец…
— Харви, ведь это вы возглавляли судебное расследование в Андерсе прошлой осенью? — неожиданно вмешался в их беседу Джон Миллер. Оказалось, он внимательно следил за происходящим. — Если так, то позвольте мне выразить вам свое восхищение. — Он посчитал необходимым сделать для Пенни пояснение. Думаю, этого парня ловили по трем штатам. Он угонял машины и перекрашивал их.
Пенни вспыхнула, а Харви, скромно пожав плечами, уверил Джона, что «это было совсем несложно». Больше у нее не было возможности вернуться к интересующему ее вопросу, так как вскоре появились лакеи с новой переменой блюд. Подошло время десерта. И к тому времени, когда Джон пичкал ее ореховым тортом, Харви уже переключился на свою другую визави.
— Какого… ты встрял? — прошипела Пенни, когда Джон, освободившись от сливочника, передал его дальше.
— Дорогая, этот парень — такой зануда! Можно умереть от скуки, как он начнет рассуждать о генеалогии. Думаю, я оказал всем неоценимую услугу, переключив его внимание с этого предмета. Однако смотри, как он счастлив пококетничать с Энн Уокер, своей соседкой.
— Это точно, — с кислым видом согласилась Пенни. — Она наверняка не ест морских звезд.
— Что?
— А, не обращай внимания. Когда же этот обед кончится?
И пытка эта тянулась для Пенни почти до одиннадцати часов ночи. Ни теплое гостеприимство, ни изысканные блюда, ни великолепие собравшегося общества ничто не могло доставить ей удовольствия, так велико было испытываемое ею напряжение. Весь вечер она могла наблюдать, какой металлический блеск появлялся во взгляде Джона, как только он обращался в ее сторону. О, он без труда мог пустить в ход все свое обаяние, когда имел дело с кем-нибудь другим, но не с ней. В этом случае, казалось, на смену обаянию приходит желание унизить и оскорбить. Одна только мысль, что она здесь, рядом в его власти, действовала на него возбуждающе. Несколько раз за эти часы Джон окидывал ее взглядом, заставлявшим Пенни чувствовать себя рабыней, выставленной на торги. А яростные ответные взгляды только доставляли ему удовольствие.
Пенни все больше охватывала паника, стоило ей только вспомнить предупреждение мисс Кокс о традиционном завершении обеда. Вернее о том, что запланировано на потом… Любовные игры! Что она там говорила? Разбредаются по углам? Целуются? Неужели Джон действительно пойдет на то, чтобы окончательно смешать ее с грязью. Очевидно, он все еще зол на ее своеобразное «гостеприимство», но, наверняка, он не посмеет мстить таким образом? Или посмеет? Пенни бросила на него осторожный взгляд, увидела пальцы, крепко сжимавшие ножку бокала с шампанским, прищуренные зеленые глаза и кривую улыбку. «О да, он посмеет», подумала она с замиранием сердца. Страх охватил се. «Что бы там ни случилось, он меня сегодня не получит», яростно поклялась себе Пенни.
Но, в действительности, у нее не было никаких шансов, чтобы вырваться из крепких лап Джона. Желая заставить своих гостей разделиться на пары, хозяйка пошла на хитрость, каждый из них получил конверт, в который был вложен листочек с написанной половинкой какого-нибудь известного детского стишка. После ужина гости смешались в танцевальном зале, выкрикивая их и разыскивая своего партнера. Чувствуя себя в невыносимо глупом и опасном положении. Пенни бродила по залу — блея «Бе-е, бе-е» — именно это значилось на полученном ей листочке. И она была уверена, что злой рок пошлет ей встречу с тем, кого она и боялась, и хотела.
Ее блуждания продолжались недолго.
— Привет, — знакомый хрипловатый голос настиг ее, несмотря на предчувствия, неожиданно. Он смотрел на нее оскорбительно улыбаясь. — Думаю, ты уже догадалась, что Черная Овечка — это я.
В глазах у девушки от ужаса все померкло.
— Я не стану в этом участвовать, — еле слышно прошептала она.
— Не сомневаюсь, — ответил он. Взял Пенни за руку, бесстрастно направляясь к выходу. — Но вы забыли попросить меня разрешить вам это, мадам!
Лицо Пенни залилось краской.
— Твоего разрешения? — переспросила она с яростью в голосе. — Я не нуждаюсь ни в каких твоих разрешениях, Джон Миллер!
Джон зловеще ухмыльнулся.
— Еще как нуждаетесь, мисс Пенни, — хрипло продолжал он. Тебя пригласили на этот бал только потому, что я этого пожелал. И если ты хочешь, чтобы хоть кто-нибудь из приличных людей, начиная с этого дня, обращал на тебя внимание, тебе придется подчиниться мне во всем. Так что, милая, ты будешь делать все в точности, как я скажу, как бы ты к этому ни относилась. И это будет включать и поцелуи в кустах, если я этого пожелаю!
— Ты отвратителен, — сказала Пенни, вложив в свои слова все испытываемые ею чувства.
Крепко удерживая возмущенную девушку за руку, он вышел с ней на газон. Пенни попыталась вырваться, но Джон только крепче прижимал ее к себе и усмехался. И вновь близость с его мощным телом всколыхнула все ее естество. Да и ночь — ясная, теплая полная чувственных ароматов, казалось, приглашала заняться любовью. Трава мягко шелестела у них под ногами, а могучие дубы, укутанные испанским мхом, казались в призрачном лунном свете сказочными великанами. В наступившей тишине отчетливо слышался стрекот цикад, да иногда шелестела крыльями пролетавшая ночная птица. Продвигаясь вперед, они случайно наткнулись на одну из парочек — молодого человека во фраке и девушку в платье каштанового цвета, которые самозабвенно целовались. Пенни в ярости отвернулась. Наконец они пересекли лужайку и приблизились к мосту через пруд. Все это время Джон крепко держал ее за руку, но здесь он ослабил хватку и ей удалось освободиться.
— Ты не думаешь, что пора прекратить все эти светские условности, раздраженно спросила она, выдергивая руку.
— Почему? — недоумевающе спросил Джон, пожимая плечами. — Я получаю большое удовольствие, прогуливаясь с тобой под руку.
Он и не пытался скрывать насмешливых ноток, сквозивших в его голосе, и это еще больше возмутило Пенни.
— Идиотизм, — накопившийся гнев наконец нашел выход. — Что за бред играть в такие дурацкие игры. Вся эта ерунда с пародией на прошлый век! И как этой миссис Кокс пришло в голову выбрать тебя мне в кавалеры, в конце концов!
— Не вини ее, — Джон вновь пожал плечами. — Она всегда так поступает, стараясь помочь любовникам.
— Но мы-то с тобой не любовники! — воскликнула Пенни.
— Но, может быть, могли бы… — не закончив фразы, он положил руку на ее полуобнаженную грудь и нежно приник к ее телу. — Что скажешь?
Некоторое время Пенни не могла сказать ничего. Ее сердце неистово билось прямо под ладонью Джона, голос осел. Она растерялась, но потеря дара речи не лишила ее решимости к сопротивлению. Пенни всхлипнула, размахнулась и влепила Джону полновесную пощечину. Не ожидавший ничего подобного Миллер отшатнулся и инстинктивно загородил лицо рукой.
— Так да или нет? — первый отпор, видимо, не помешал его настойчивому домогательству.
— Неужели для тебя не существует слова «нет»? — яростно выдохнула она.
Джон невесело рассмеялся и привлек ее к себе.
— Я готов услышать «нет», но только не от тебя, вот что я знаю наверняка, — страстно начал он. — Я хочу тебя. Пенни. Я желаю тебя столь сильно, что безумная потребность обладать тобой просто сжигает меня! Весь прошлый месяц я ночами мечтал о тебе, представляя, как ты там одна в этом хлипком домишке, страстно мечтал увидеть тебя…
