Львица - Скоулс Кэтрин (книги онлайн полностью бесплатно .TXT) 📗
— Здесь есть вода, — донесся до нее голос Дэниэла — мягкий, но вместе с тем настойчивый. Отвлекая ее внимание от фотографии, он указал на прикроватную тумбочку, застеленную традиционной африканской тканью. На ней стояла бутылка с водой и стакан, прикрытый куском муслина с цветными бусинами по краю. — Вы можете не бояться ее пить. Ее прокипятили и пропустили через фильтр, — продолжал Дэниэл почти успокаивающим тоном. — Когда утром вернется Мози, он откроет машину и достанет ваш чемодан.
Повернувшись к старому лабораторному столу, стоявшему по одну сторону от двери, он добавил:
— Не оставляйте чемодан на полу, а то белые муравьи все съедят.
Подойдя к ряду деревянных крючков на стене, он перевесил одежду, освободив два крючка.
— Сюда можете повесить свою одежду, — сказал Дэниэл, после чего обратил ее внимание на эмалированный таз, стоявший на деревянном ящике. Рядом с ним на полу Эмма увидела старую канистру со срезанной верхней частью; она была наполнена водой. — Можете умыться здесь. Не выходите ночью в туалет во дворе — под кроватью есть горшок.
Эмма кивнула. Она чувствовала, что вся эта бытовая информация была нацелена на то, чтобы успокоить ее и придать уверенности.
— Через некоторое время я выключу генератор, так что света не будет, — сообщил Дэниэл и протянул ей фонарик. — Вы уверены, что справитесь тут одна? — осторожно осведомился он после паузы.
— Да, все будет хорошо, — ответила Эмма, с трудом выдавив из себя улыбку.
— Тогда желаю вам спокойной ночи.
С этими словами Дэниэл вышел из комнаты, и Эмма закрыла за ним дверь. Несколько секунд она просто стояла, не двигаясь и крепко сжимая в руке фонарик. Затем она живо принялась за дело. Она повесила свою сумку на крючок и, подойдя к канистре, вымыла руки и лицо в воде ржавого цвета. После этого она сняла с себя рубашку и джинсы. Стоя посреди комнаты в одном белье, Эмма не знала, как ей лучше поступить. Она увидела голубую футболку, висевшую на одном из крючков на стене. Никогда прежде ей не пришло бы в голову надеть вещь, принадлежавшую незнакомому человеку. Она даже не была уверена в том, что эта футболка чистая. Но Эмма не хотела ложиться в постель обнаженной — только не здесь. Она и так чувствовала себя слишком уязвимой. Поразмыслив, она натянула на себя футболку, которая пахла стиральным порошком с легким привкусом древесного дыма. Мягкая трикотажная футболка свободно висела на ней, и Эмма неожиданно почувствовала себя маленькой, как в детстве.
Она посмотрела на кровать и мысленно приказала себе немедленно лечь в постель, пока Дэниэл не выключил аккумулятор. Однако ноги ее не слушались, руки будто приклеились к бокам, кулаки плотно сжались, а дыхание перехватило, и она едва дышала. Оглядевшись по сторонам, Эмма схватила фонарик, который оставила возле умывальника, и тут же включила его, чтобы ни на секунду не оставаться в темноте, если вдруг в следующий момент выключится свет. После этого Эмма сделала два шага к кровати и снова замерла. Она медленно выдохнула, стараясь сосредоточиться на желтом свете фонарика.
В этот самый миг лампочка, свисавшая с потолка, заморгала и погасла, отдаленный гул генератора тоже смолк. В наступившей темноте стали более отчетливо слышны внешние звуки: щебет двух перекликающихся между собой ночных птиц; мотыльки, бьющиеся о стекло; чьи-то осторожные шажки по кровле…
Направив луч фонарика на стену, Эмма подвигала его вверх-вниз, пока свет не упал на фотографию. Свет отражался от стекла рамки, но все равно можно было разглядеть бледный овал лица. Сфокусировав взгляд на фотографии, она потихоньку, шаг за шагом подошла к кровати и без лишнего промедления забралась в постель. Развернув москитную сетку, она натянула ее на раме и подоткнула по всему периметру матраца.
Растянувшись на кровати, Эмма положила фонарик рядом с собой. Луч его проходил через прозрачную сетку и освещал фотографию на стене, отчего она была похожа на маленькое желтое солнышко. Эмма внимательно вглядывалась в изображение, стараясь рассмотреть каждую черточку лица, каждую прядь, проследить линию округлых детских щек. Затем она снова прислушалась к собственному дыханию, ощущая, как воздух входит в легкие и частота вдохов и выдохов постепенно замедляется. Эмма сжала фонарик в руке, решив не выключать его вовсе. Пусть горит, пока не сядут батарейки. Не страшно — у нее в сумке есть запасные. А она будет лежать и смотреть в ожидании того момента, когда круг света начнет тускнеть и в конце концов погаснет совсем.
Эмма всматривалась в глаза маленькой девочки на фотографии — ее собственные глаза, которые излучали радость и простодушие. Она старалась разглядеть в них какую-то тень скорби, какой-то намек на предстоящие тяжелые события в ее жизни. Но ничего этого не было. Созерцая светлое детское лицо, Эмма почувствовала, как панический страх понемногу уходит, сменяясь страшной усталостью. Через несколько минут Эмма провалилась в глубокий сон.
Глава 5
Лучи рассветного солнца проникали в расщелины, окрашивая пол логова в насыщенный золотисто-розовый цвет. Свет попал на лицо Энджел и разбудил ее. Она потянулась, зевнула и открыла глаза. Над ее головой на тонкой серебристой паутинке свешивался с каменного потолка паук. Он медленно вращался, а глаза его блестели, как маленькие драгоценные камни. Энджел аккуратно повернулась на другой бок, стараясь не потревожить спящих львят. От их тел исходило тепло, а мех прилипал к ее влажной от пота коже. Львица еще не вернулась с ночной охоты, и место, где она раньше лежала, пустовало, что позволило Энджел вытянуть затекшие ноги.
Закрыв глаза, девочка обхватила себя руками и почувствовала, как внутри снова нарастает волна скорби. Она уже знала, что за этим последуют кошмарные образы: мертвое лицо Лауры, наполовину закрытое камнями тело, хищные взгляды кружащих стервятников… Эти видения приходили к ней каждый раз после пробуждения. Сначала наступало короткое ощущение мира и покоя, но оно тут же сменялось ясным осознанием смерти Лауры, которое было сравнимо с открытой незаживающей раной. Прошло уже три утра, может быть, четыре — Энджел потеряла счет времени, — но повторение не делало эти образы менее ужасными. Даже наоборот, навязчивые видения становились все более мучительными. Энджел изо всех сил старалась освободиться от горестных мыслей. Она не могла позволить себе думать о случившемся и плакать. Ведь если она начнет плакать, то ничто уже не сможет ее остановить. Рыдания разобьют ее на части — на мелкие острые осколки, похожие на черепки глиняного горшка.
Энджел попыталась сконцентрироваться на звуках утренней природы. Начинали петь первые птицы. Энджел узнала трель нектарницы. Ей представилось, как она забирается своим крошечным изогнутым клювом в самую сердцевину пустынных роз, добывая себе на завтрак нектар. Весело щебетали птицы-ткачи, слышалась перекличка танзанийских воробьев и отдаленный клекот ястреба-тетеревятника. К этому хору постепенно присоединялись новые участники, добавляя свои ноты в общую песню.
Тут послышался еще один звук — глухое гудение, похожее на жужжание роя пчел вдалеке. Энджел села прямо, касаясь головой каменного потолка логова. Испугавшись ее резких движений, паук поспешил скрыться. Звук постепенно становился все сильнее и сильнее. Энджел посмотрела на тени в глубине пещеры и замерла от удивления. Это был самолет. Судя по звукам, это был небольшой самолет, наподобие тех, что используются медицинской службой «Летающий доктор». Доктора никогда не прилетали на помощь в деревни, подобные селению Валайты, но однажды Энджел видела, как один такой самолет приземлился возле больницы сестер милосердия. Из него вылезли пилоты в опрятной белоснежной униформе, что свидетельствовало о том, что свой рабочий день они начали в более цивилизованном месте. На таких небольших самолетах также прилетали туристы и ученые, изучавшие дикую природу. Иногда самолеты были украшены полосами, как у зебры.
Энджел вылезла наружу из логова и посмотрела вверх. В небе было целых три самолета. Они кружили над горизонтом, как хищные птицы.
