Бабье царство. Русский парадокс - Радзинский Эдвард (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Фаворит
В 1699 году на пороге нового века умер Лефорт. «Я потерял лучшего друга своего в то время, когда он мне более всего нужен», – сказал Петр. Теперь место лучшего друга в сердце царя занял Меншиков…
И действительно, отныне во всех великих петровских делах Алексашка рядом – и в безумных пирушках, и в кровавых расправах. Вместе с Петром он отправился в Европу. И если в Голландии Петр плотничал, то и Меншиков с быстротой освоил плотницкое ремесло – даже получил звание «корабельного подмастерья». Если Петр воевал, то и Алексашка сумел стать бесстрашным, искусным воином. В Азовском походе Меншиков – еще денщик, но уже в горьком сражении под Нарвой он поручик Преображенского полка. Алексашка бесстрашно рубился, прикрывая отступление разбитой русской армии. И при победном взятии шведской крепости Нотебург (Орешек) осенью 1702 года Меншиков сумел проявить себя. В расстегнутой рубахе отчаянно смело вел в атаку кавалерию… Он стал первым комендантом завоеванной крепости, переименованной в Шлиссельбург. Уже после этого штурма вчерашний пирожник – граф Священной Римской Империи. И когда Петр, взяв Ниеншанц, решил основать в этой болотной топи новую столицу, Меншиков с бешеной энергией принялся воплощать в жизнь строительный план повелителя. Первым генерал-губернатором строившегося Санкт-Петербурга станет он, вчерашний продавец пирогов.
Любовный реестр бережливого царя
Соратник Петра на поле брани, на корабельной верфи и на эшафоте, Меншиков – неутомимый исполнитель всех личных проектов Государя. Он одобрил и организовал ссылку первой жены Царя Евдокии в монастырь. Конечно же, он стал сподвижником и в царской охоте на дам. Он много способствовал росту постельного реестра, который Петр пополнял почти ежедневно.
Но царские любовные приключения не наносили ущерба российской казне. И Петр не уставал гордиться этим. Остался разговор Петра с датским королем.
Король: «Я слышал, брат мой, что у вас тоже есть любовницы, и много?»
Петр: «Брат мой, мои любовницы обходятся мне недорого, а вы на свою, как я слышал, тратите тысячи талеров, которые можно употребить с куда большей пользой».
Единственным исключением в плеяде многочисленных недорогих нимф была Анна Монс, первая красавица Немецкой слободы. Петр гордился этой победой, он влюбился в Анну, но влюбился обычно – то есть спал и с нею, и с ее подругой. Они обе писали царю письма: подруга – с нежными словами, Монсиха – со сплошными просьбами. К примеру, просила дать землю или построить роскошный дом. И скупой Царь хотя и со скрипом, но давал и строил.
Любил ли ее Петр? Скорее, желал! Кроме того, она была иностранкой, красавицей! А Петр обожал оскорблять Московию. Представлял, как вытянутся лица бояр, когда Царь всея Руси женится на немке, дочери простого ремесленника. .
Главные любовные игры Петр устраивал у своей любимой сестры Натальи. Она обитала также в селе Преображенском, во дворце, со своими придворными девицами. После смерти матери, Царицы Натальи Кирилловны, дворцовый быт значительно изменился. Некому стало сторожить Царевну, и Наталья Алексеевна уже не держалась прежнего затворничества.
Теперь Петр был частым гостем в ее дворце. И, конечно, Царя сопровождал веселый друг Алексашка. Они оба радостно превращали двор Натальи – этот цветник молоденьких красавиц – в счастливый гарем, честно, по-братски передавая девиц друг другу… Эта широкая общая постель способствовала тому, что Алексашка постепенно превращался в друга-наперсника и приобретал все большее влияние на своего повелителя.
Возглавляли любовный реестр друзей сестры Арсеньевы – Дарья и Варвара. Благо отец их воеводствовал далеко, в Сибири, и сестры были предоставлены сами себе. С красавицей Дарьей сначала был Петр, затем – Меншиков (это водилось в обычае у неразлучных друзей). Но вторая сестра, Варвара Арсеньева, осталась за Царем… Варвара была умна и зла. Царь как-то в шутку объявил ее некрасивой. Вильбоа так рассказывает эту историю: «Однажды царь Петр, посмотрев на нее, сказал с состраданием: «Ты такая страшная, что я не думаю, чтобы кто-нибудь сказал, что не питает к тебе отвращения. Но так как мне особенно нравятся необыкновенные вещи, я хочу тебе оказать милость и поцеловать… После чего ты не умрешь нетронутой». И он сделал это: бросил ее на кровать в присутствии князя Меншикова и, наспех закончив свое дело, сказал ей: «Хотя и не должно объявлять о добрых делах, я думаю, что не будет выглядеть совсем тщеславно, если я объявлю о той милости, которую я сделал для тебя».
Петр и Алексашка будут получать на войне нежные весточки от своих дам с маленькими трогательными подарками.
Но скоро произойдет событие, которое совершенно изменит многолюдный царский любовный пейзаж. И причастным к этому событию окажется, как всегда, удалой Алексашка.
Вверх по лестнице из постелей: в постели фаворита
В это время Меншиков все чаще исполнял обязанности «ока Государева». В частности, держал связь между главнокомандующим Шереметевым и Царем. Именно он доставил графу приятнейшее известие о присвоении ему звания фельдмаршала…
В конце 1703 года вчерашний денщик Меншиков приехал в Ливонию сменить графа во главе действующей армии. Осматривая дом графа, в котором собирался жить, Меншиков увидел его кухарку и… попросил Шереметева оставить её ему вместе с домом. Как же не хотел этого граф! Марта не просто стала необходимой хозяйкой дома – она пробралась в его сердце. Но… Шереметев безропотно отдал желанную плоть. Потомок князя Гедимина, первый русский фельдмаршал знал древние правила и чтил их: граф – всего лишь «привилегированный холоп» и должен подчиняться холопу любимому.
Так будущая «чернобровая жена» улеглась в кровать повыше. И не только улеглась. Уже вскоре пленница… пленила и Меншикова! Впрочем, пленила ли? Или верный слуга забрал ее у графа, хорошо зная вкус Хозяина? Меншиков давно овладел главным искусством фаворита – смотреть на мир глазами повелителя. Как успели убедиться и Петр, и Алексашка, – у них одинаковые вкусы.
Меншиков оценил великолепные темные волосы, розовую кожу, очаровательный вздернутый носик, пышную грудь и сильные руки Марты. И главное достоинство: несмотря на положение бесправной прислуги, ее покровительственно-ласковую манеру. Марта обращалась с ним с доброй улыбкой – как хозяйка, как мать. Она умела успокоить. Он знал – это Петр тоже оценит.
Так что, скорее, он взял ее, исходя из их постоянного правила: попользовался сам – передай другу. Но Меншиков недооценил «чернобровую жену».
Подчиняясь – подчинить
Она обладала искусством великих рабынь – умением, подчиняясь… подчинить себе повелителя. Необычайно скоро Марта смогла завладеть своим хозяином. Уже через несколько дней после ее появления в доме «трудно было узнать, кто из них был рабом или господином, кто был жертвой, а кто охотником», – пишет Вильбоа.
В это время она окончательно усвоила правила охоты на подобных супермужчин. Все они были «сиротами», все они не знали, что такое материнская женская ласка… Это не только страсть, это – забота! И она, познавшая сиротство, сумела стать матерью для старого вояки Шереметева, а теперь – для не ведавшего материнской ласки Меншикова.
Она умела стать сразу любовницей, служанкой и матерью. Так что большой вопрос – был ли рад Меншиков, когда в его доме появился тот, для кого он ее приготовил?
Явление кухарки государю всея Руси
Царь, проезжая из строившегося Петербурга в Ливонию, привычно остановился у Алексашки. Меншиков не посмел утаить Марту. Пришлось велеть ей быть среди слуг, прислуживавших за столом.
Все было как положено: если царь собрался ночевать, Меншикову следовало позаботиться о царской постели. Вильбоа описывает сцену со слов свидетелей: Петр тотчас увидел Марту, «он долго смотрел… и, поддразнивая ее, сказал, что она умная, а закончил свою шутливую речь тем, что велел ей, когда она пойдет спать, отнести свечу в его комнату. Это был приказ, сказанный в шутливом тоне, но не терпящий никаких возражений. Меншиков принял это как должное, и красавица, преданная своему хозяину, провела ночь в комнате царя».
