Ящик Пандоры - Вербер Бернар (читаемые книги читать TXT) 📗
– Так и надо отвечать на экзамене, мсье?
Рене находит взглядом задавшего этот вопрос ученика на задней парте и видит, что тот глядит с вызовом. Кем он мог быть в прошлом воплощении?
Занудой.
Зануда смотрит на него с нескрываемой насмешкой.
Возможно, он донимал меня и в прошлых жизнях.
Рене не намерен ему отвечать. Ему уже мнится в классе враждебность к его оригинальным речам, не соответствующим привычным официальным версиям. Важно ли это ему? Нет. Он сохраняет невозмутимое спокойствие. Таким он себе нравится.
Готово, я перестаю чувствовать вину, я принимаю риск: ну и пусть меня схватят, пусть я проведу остаток жизни за решеткой. Ничего, не беда, главное, что я жив. Спасибо за твою заразную непринужденность, Геб.
Я просто буду и дальше будить умы, пока смогу.
Он на мгновение отвлекается на плывущие за окном облака.
Я жив, и я действую. Остальное вторично.
Элоди Теске курит во дворе, у подножия статуи Джонни Холлидея. Увидев Рене, она тушит сигарету и идет вместе с ним в столовую.
– Сегодня ты выглядишь гораздо лучше, чем вчера.
– Я выспался.
И примирился со своим внутренним преступником.
– Приятно видеть тебя таким, – говорит Элоди, предлагая ему сесть за их обычный столик.
– Я послушался твоего совета и снова побывал у гипнотизерши. Попросил исправить то, что она наделала, как ты рекомендовала, и она согласилась.
– Вчера я волновалась, никак не могла тебя отыскать. Даже туда ходила – вдруг, подумала, ты там.
– Мы были там, но не захотели отвлекаться в разгар моего погружения в глубинную память.
Он рассказывает ей о прошедших перед ним прежних «я».
– После всего этого у меня появилось чувство, что знание правды о своем прошлом, о том, кем я был, прежде чем стать собой, позволяет не только понять собственное поведение (то, например, что я не завожу семью, боюсь грести, люблю одиночество, парусный спорт и вино), но и открыть в себе таланты, о которых раньше не подозревал.
– Ты шутишь? Не будешь же ты утверждать, что поверил во все эти глупости?
– Я понял, что регрессивный гипноз – путь в бессознательное. Это более быстрый и яркий способ самопознания, чем психоанализ. Если бы можно было поставить применение этого способа на поток, то появилась бы возможность изучить мозг невротиков и распутать завязавшиеся там узлы. Появился бы метод объяснения их неврозов. Возможно, человек, боящийся воды, в прошлой жизни тонул, а женщина, страдающая булимией, в прошлой жизни голодала.
Элоди с досадой машет рукой:
– Я же тебе объясняла, это ментальная манипуляция, не более того. Внедрение ложных воспоминаний без твоего ведома. Работает по принципу «предложение-приятие»: тебе предлагают представить, кем ты был раньше, и ты соглашаешься. Ты придумываешь милые истории, потому что твоему мозгу нравится эта игра. Вот и все. Ты, любитель магии, способен это понять. Это всего-навсего иллюзия собственного изготовления.
Она ищет доводы, подкрепляющие ее мысль.
– Сейчас я тебе покажу, как можно повлиять на независимую вроде бы мысль. Закрой глаза.
Он подчиняется.
– Представь висящий в небе лимон. Теперь представь руку, берущую нож, режущую лимон надвое, выжимающую из половинки сок, мякоть. Открой глаза.
Он приподнимает веки.
– Во рту полно слюны?
– Да! – признается он с удивлением.
– Как видишь, все очень просто. Я подвергла тебя внешней стимуляции. Сказала «лимон», заставила тебя представить лимон, послала твоему мозгу сигнал «лимон», значащий «кислятина», и твои слюнные железы выделили жидкость для разбавления ожидаемой кислоты. Сам видишь, никакого волшебства здесь нет, всего лишь способ подействовать на твое сознание ключевыми словами. Ты реагируешь на неосознанные стимулы, точка.
– Твой эксперимент с лимоном хорош, но откуда было взяться стольким подробностям о мировой войне и о римских галерах? Не она же их мне внушила! Эта Опал не настолько владеет своим искусством.
– Твой разум подвергся манипуляции, был сориентирован в определенном направлении. Раз я еще не до конца тебя переубедила, загоню гвоздь глубже. Предлагаю следующий эксперимент. Вот увидишь, после него ты скажешь: «Черт, Элоди, как я мог быть так наивен?»
Она что-то пишет на бумажке, складывает, сует ему и велит зажать в кулаке.
– Придумай какой-нибудь инструмент и какой-нибудь цвет.
– Придумал.
– Назови.
– Молоток. Красный.
Теперь он должен прочесть написанное ею на бумажке. «Молоток, красный».
– Как это?..
– А вот так. 80 % отвечают «молоток» и «красный». Очень мало кто выпендривается и придумывает «синюю отвертку», «белый коленвал» или «оранжевый гаечный ключ». Я намеренно упомянула гвозди и черта: это были сигналы твоему подсознанию. Вряд ли ты мог придумать что-то еще, кроме инструмента для забивания гвоздей и красного адского пламени. Видишь, я такой же телепат, как гипнотизерша из «Ящика Пандоры» – волшебница. Ты поддаешься влиянию, сам того не замечая, а потом искренне веришь, что действуешь самостоятельно.
Рене заинтригован, но еще не переубежден. Молодая женщина не унимается:
– Ты должен оставить эти игры. Это опасно для мозга.
Если бы только это, Элоди, если бы. Знала бы ты…
– Кто мне посоветовал туда вернуться, как не ты? Я только последовал твоему совету.
– Теперь я об этом сожалею. Я думала, что это пойдет тебе на пользу, а стало только хуже. Вот тебе мой новый совет: обруби всякий контакт с этой гипнотизершей. И не увлекайся играми со своим мозгом. Полюбуйся на своего отца. Ты сам говорил, что такие игры ввергли его в депрессию, а потом пошли провалы в памяти.
Учитель истории встает и идет в очередь на раздачу.
– Я тебя обидела? – спрашивает она.
– Моего отца подкосила смерть моей матери.
– Ты говорил, что он с утра до вечера курил марихуану.
– Он хотел забыть похороны, а может, и саму мою маму. Хотел победить боль. Он запустил машину уничтожения воспоминаний, и она уже не переставала работать. Как попавший в компьютер вирус.
– Это называется ПТС, посттравматический синдром. Американские психологи изучали его у бывших узников концлагерей, те тоже, желая все забыть, запускали машину уничтожения воспоминаний, не имевшую обратного хода. Так вышло и с твоим отцом. Берегись, твой спуск в ад на Дамской дороге может вызвать такой же эффект.
– Это разные вещи.
– Разные, но сопоставимые. Иногда простая мысль оказывается настолько фантастической, что действует на мозг, как соляная кислота.
Взяв полные тарелки, они возвращаются за свой столик и приступают к еде. Через некоторое время она спрашивает:
– Слушай, ты действительно в это поверил?
– Ты не пережила того, что я, Элоди. Тебе меня не понять.
Она подыскивает разящий аргумент.
– Это ты не хочешь понять, Рене! От науки не отвертишься: мысль можно заронить человеку незаметно для него.
– Прости, ты не убедила меня своим лимонным соком и красным молотком. Хотя мне любопытно, где ты научилась этим фокусам.
– У друга, его зовут Готье. Мы вместе учились в университете, были в одной компании. Он долго за мной ухаживал. Тоже был любителем магии и психологических опытов. Его привлекало искусство обмана и манипуляции. Мне это понравилось, мы начали встречаться, вступили в отношения. Он был у меня первым, и я считала, что мне больше никто не нужен. Я фантазировала, что выйду за него замуж, рожу детей, буду с ним счастлива.
Она продолжает с затуманенным взглядом:
– Все подруги мне твердили, что он безнадежный волокита, но я твердила себе, что знакомство со мной его изменило. А он изменил меня саму. Возможно, я считала себя способной манипулировать манипулятором.
Она принимается за закуску и от волнения очищает тарелку в один присест.
– Подруги оказались правы. Я узнала, что беременна, и собиралась ему об этом сообщить. Подруга повела меня в ночной клуб, где Готье целовался взасос с двумя девицами, сидевшими у него на коленях.
