Глубина в небе (сборник) (перевод К. Фалькова) - Виндж Вернор (Вернон) Стефан (электронные книги бесплатно .txt) 📗
Не дожидаясь ответа, он прервал вызов. В конце концов, ответ его и не заботил.
Почти ежедневно приходилось проделывать мучительный спуск в мрачный конференц-зал, или как его там. Цзиньминь утверждал, что это часть личной секции шефа разведки, «светлое помещение с хорошим видом, уединенными нишами и отдельными насестами». Ниши тут и вправду имелись: темные чуланы с какими-то желобками и выдвижными лежанками сверху. Видеостены транслировали какую-то невнятную хрень. Винь с Цзиньминем то и дело были вынуждены переползать с холодных камней — посидеть на стопках шерсти. Присутствовали обычно четверо или пятеро пауков, и почти всегда — Андервиль с Колдхэвеном.
Но переговоры и вправду шли бойко. Фокусированные давали подтверждение, и пауки, казалось, верили всем словам Эзра. Они вроде бы понимали, какие преимущества сулит даже минимальное сотрудничество. Разумеется, у пауков будет представительство на астероидах. Они получат неограниченный доступ к технологиям, а в обмен позволят людям посещать планету. Со временем астероиды и временные базы переместят на высокую орбиту Арахны, где начнется строительство верфи.
Ежедневные килосекунды в обществе пауков выматывали Эзра Виня. Человек просто не способен относиться к таким существам тепло. Глаз у них вроде как нет, вместо них хрустальный панцирь, но зрение лучше, чем у любого человека. Непонятно, куда они в тот или иной момент смотрят. Пищевые руки в непрестанном движении, смысл которого Эзр только начинал понимать. А когда жестикулируют основными руками, движения получаются резкие, агрессивные, как у хищника при атаке. Спертый воздух пропах горечью, и с каждым новым пауком, влезавшим в зал, неприятный запах усиливался. В следующий раз надо будет туалеты захватить. У Эзра ноги судорогами сводило от попыток приспособиться к местным санузлам.
Большую часть интерактивных переводов выполнял Цзиньминь. Но Триксия и остальные тоже участвовали; порой, когда требовалась предельная точность, Андервиль или Колдхэвен говорили через нее. Андервиль — тоном непреклонного копа, Колдхэвен — бравого молодого генерала. Голос Триксии, а души чужие.
Ночью Эзра одолевали сны, временами неприятней дневной реальности. Хуже всего были осмысленные видения. Ему являлась Триксия — то голос и манеры девушки, которую он когда-то знал, то нынешних инопланетян-подселенцев. Временами ее лицо превращалось в стекловидный панцирь, а когда он просил ее измениться обратно, она говорила, что ему померещилось. Эта Триксия в его снах оставалась навеки фокусированной, очарованной, потерянной. Во многих снах присутствовала Киви: иногда как несносная дочь полка, а порой как убийца Томаса Нау. Они беседовали, Киви давала ему советы. Во сне советы казались ему резонными, но, просыпаясь, он неизменно забывал подробности.
Вопросы решались один за другим. От геноцида до торговли — меньше миллиона секунд. Фам Нювен в первой точке Лагранжа не скрывал удовлетворения таким прогрессом.
— У этих ребят хватка как у торговцев, а не как у правительственных чинуш.
— Мы во многом им уступаем, Фам. С каких это пор клиентам позволено такое присутствие в ближнем космосе, которое мы разрешим паукам?
Долгая пауза. Но голос Фама оставался довольным:
— Даже это вскоре окупится, сынок. Думаю, некоторые пауки сгодятся в партнеры.
Для Чжэн Хэ.
— И с другой стороны, — продолжал Фам, — как только решится вопрос о военнопленных — последний на повестке переговоров, — мы выведем Триксию из ее состояния. Лайтхилл обещала, что фракция Андервиль нам это разрешит.
Последний день переговоров начинался, как и все до него. Цзиньминя с Эзром пропустили в… Цзиньминь называл эту конструкцию колодцем винтовой лестницы. Человеку он показался бы вертикальной шахтой в скале. Снизу шел непрерывный поток теплого воздуха. Диаметр шахты достигал двух метров, в стенах имелись пятисантиметровые выступы. Охранникам спуск труда не доставлял: растянувшись от края до края шахты, они держались всеми конечностями. По мере спуска пауки медленно изгибали тела, следуя «виткам спирали». Каждые метров десять попадалась «лестничная площадка», где людям можно было перевести дыхание. Эзру и помогала, и одновременно мешала страховка-поводок, которую его заставили надеть охранники.
— Но эта лестница просто для того, чтобы нас устрашить, разве нет, Цзиньминь? — Он раньше уже задавал этот вопрос, но Цзиньминь Брут ответить не удосуживался.
Фокусированному переводчику спуск давался еще тяжелее, чем Эзру, особенно учитывая, что Цзиньминь машинально имитировал паучью стойку, для людей непригодную. Сегодня он ответил:
— Да… нет. Это главная лестница в Королевскую Глубину. Очень старая. Традиционная. Это честь…
Он оступился и повис в бездонной шахте; если бы не страховка-поводок, натянутый охранником… Эзр вжался в сырую стену и чуть не сорвался сам, пока Брут нашаривал опору для ног.
Наконец они достигли последнего пролета. Потолок тут был низок даже по меркам пауков, не выше метра. Окруженные охраной, люди согнулись в три погибели и поползли к очень широким дверям. За ними сиял бледно-голубой свет. Диапазон зрительного восприятия пауков тоже был очень широк, но зачастую предпочитали они не освещение во всем солнечном спектре, а тусклый свет или излучение, невидимое человеческому глазу.
Из сумрака впереди раздалось знакомое шипение.
— Заходите, садитесь, — сказал Цзиньминь Брут, сиречь паук, сидевший в комнате. Эзр с Цзиньминем переползли по сырым булыжникам на отведенные им насесты. Теперь Эзр видел, кто перед ними, — крупная самка, и насест ее лишь немногим выше. В спертом воздухе комнаты стоял сильный паучий запах.
— Приветствую вас, генерал Андервиль, — вежливо произнес Эзр.
В сравнении с уже обсуждавшимися вопрос о судьбе военнопленных не должен был напрячь. Но теперь они оказались с Андервиль наедине. Без связи с внешним миром; ну, по крайней мере, коммов им не выдали. Они сидели одни, почти во тьме, а слова Цзиньминя Брута выражали разную степень угрозы. Страшно. Но временами детские воспоминания торговца Эзра Виня всплывали на поверхность. Он догадывался, что происходит: их намеренно запугивали. Андервиль обещала Лайтхилл, что переводчиков освободят после решения вопроса с военнопленными. Она уже многим поступилась, у нее остался последний шанс сохранить лицо.
Он открыл рюкзак и достал пару наглазников. Если верить паукам, все люди на борту «Руки» выжили после жесткой посадки. Обломки звездолета разбросало на расстоянии двадцати тысяч метров океанского льда, и уцелел только один отсек, а именно жилая палуба экипажа. Все спаслись только благодаря чудесному совету Фама пилотам-неотвязникам. На земле, однако, жертвы были, и многочисленные. Вопреки здравому смыслу, Брюгель и его амбалы решили отстреливаться от паучьих солдат. Все его головорезы полегли. Проявив достойную вахтмастера изворотливость, Брюгель в последний момент их бросил и попытался смешаться с толпой выживших. Пауки утверждали, что после этой первоначальной перестрелки никто не погиб.
— Неотвязников вы можете забрать, — сказала Андервиль голосом Цзиньминя. — Мы понимаем, что они не отвечают за свои действия, да к тому же некоторые поработали ради нашей победы. — Тон Цзиньминя стал раздраженным. — Остальные — преступники. Из-за них погибли сотни, а могли погибнуть миллионы.
— Нет, лишь незначительное меньшинство замешано в этом. Остальные либо воспротивились, либо были обмануты.
Эзр пробежался по списку членов экипажа, объясняя, какая роль кому была отведена. Двадцать несчастных в анабиозе — игрушки Ритсера. Уж они-то несомненные жертвы, но Андервиль не хотела лишаться оборудования. Эзр выбивал из Андервиль одно освобождение за другим, выменивая узников на услуги специалистов, которые помогут разобраться с попавшими в лапы ее агентства обломками аппаратуры. Наконец перешли к самым сложным случаям.
