Между адом и раем - Рид Джоанна (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .TXT, .FB2) 📗
– Прекрасно. Но должна тебя огорчить – ты уже пропустил День поклонения вороне, собаке и святой корове. И учти, здесь из трехсот шестидесяти пяти дней каждый третий – праздник.
– А что такое Мох Пуджья?
– День поклонения самому себе. Подходит?
– Кому – тебе или мне?
– Мне, конечно. Ты доктор – и так стараешься для других.
– А я как-то не замечал, чтобы ты поклонялась самой себе.
– Ну что ж. Я и не должна этого показывать. – Голос Сандры прозвучал резко.
Кибо зажег фонарь и снова закашлялся.
Ричард нахмурился и пообещал ему приготовить лекарственный сироп. Сандра вошла в свою палатку, куда Кибо уже отнес кастрюлю с горячей водой.
Сандра зажгла фонарь, сняла свитер, майку, брюки и прошла в угол. Нижнее белье вскоре полетело туда же, и она стояла нагая, вздрагивая всякий раз, когда мокрая губка прикасалась к телу.
На стенке палатки была видна ее тень: длинные ноги, плоский живот, маленькие холмики грудей, и сердце Ричарда бешено забилось.
Он попытался убедить себя, что это обычная реакция мужчины на обнаженную женщину. Но если Сандра – обычная женщина, то он не кто иной, как Эдмунд Хиллари, впервые штурмующий Эверест. Лучше бы пойти в свою палатку, тоже раздеться и помыться, но Мур стоял как приклеенный.
Движения Сандры были так грациозны, что он просто не мог отвести от нее глаз. Как бы ему хотелось откинуть полог палатки, взять губку и отбросить ее. Он бы сам намылил эти изящные плечи, потом чуть ниже, еще ниже...
Он собрался с силами и отправился к себе, когда Сандра уже вытиралась. Яростно надраивая кожу, Мур спрашивал себя, кого же он жаждет. Проводник – это кто? Немного гейша, немного суперженщина. Он же хотел только Сандру. А не слишком ли он замахивается, он что, не видит, как на ее лице ясно написано: не подходи!
Но когда они встретились перед тем, как идти в деревню, у нее было другое лицо. Может, это виноват обманчивый свет луны? Он не знал.
– Ты так здорово пахнешь, – сказала Сандра, втягивая воздух.
Он обнял ее.
– А ты похожа на богиню Лакшми, светящуюся в темноте.
Девушка засмеялась, и они, взявшись за руки, пошли за Кибо через поляну к лесу...
– Лакшми сама по себе не светится. Ее путь освещают огнями.
Мур крепко сжал ее руку и потер ладонь большим пальцем.
– Кибо освещает твой путь фонарем. Тебе мало?
– Для меня – вполне. Но не для Лакшми. Для нее убирают дома, украшают их гирляндами цветов, если хотят, чтобы предстоящий год был щедрым.
– Прекрасно. А ты чем одаришь меня, если я украшу цветами свою палатку? – спросил он, привлекая ее к себе.
Потом они молча шли по тропе, следуя за фонариком. Слышала ли она, что он сказал?
– Я не могу обещать тебе...
– А я и не прошу обещаний...
– О, Ричард. – Эта мольба вырвалась из глубины сердца.
– Забудь мои слова. Извини. Видимо, есть что-то, чего я не понимаю, чего не знаю о тебе.
– Да, – призналась Сандра, глядя на деревенские огни, показавшиеся сквозь деревья.
Кибо привел их в дом семьи Такури. Все его обитатели выстроились у дверей по возрасту – примерно от восьмидесяти лет до самых малышей.
– Намасте! – кричали они.
Мур и Сандра сложили ладони и поклонились.
– Намасте, – ответили они.
Их окружила толпа смеющихся детей и взрослых, которые повели почетных гостей в дом. Мебель была свдинута к стенам, и все расселись на полу, где рисовыми зернами был очерчен святой семейный круг, яркими порошками – мандала – обозначены круги для каждого члена семьи и один – для бога смерти Яма.
Мур взглянул на Сандру.
– Рядом с этим кругом я и сяду, – вызвался он.
Она покачала головой.
– Я не боюсь смерти. Нет смерти без жизни.
Эти слова испугали его. Не они ли ключ к неразгаданной тайне Сандры Дэвис? Ричард пристально смотрел на девушку, пытаясь разглядеть то, что скрыто за спокойствием серых, как дым, глаз.
Когда она наконец доверится ему? Маленькая девочка подошла к Сандре, крепко вцепившись в поднос с фруктами и орехами. Наступив на подол шелкового сари, она споткнулась, и на Сандру посыпался дождь изюма, семечек, миндаля и сушеного инжира. Большие глаза девочки наполнились слезами. Сандра обняла малышку и прижимала к себе, пока та не перестала плакать и не устроилась на ее коленях, набив полный рот изюмом.
Сандра гладила черные прямые волосы девочки, перевязала ее красный бантик. И неизвестная прежде тоска наполнила сердце. Она чувствовала: Ричард смотрит на нее, она ощущала жар его взгляда и, казалось, слышала голос: «Разве это не прекрасно – держать на руках ребенка?» Она не могла отрицать. Вес маленького тельца, мягкая кожа, запах детства – все это вызвало в ней горькое и вместе с тем сладостное ощущение.
Потом подали праздничный ужин: тарелки с цыпленком и рисом, круглый плоский хлеб, намазанный маслом. Сандра отломила несколько кусочков для девочки и отпила ракси. Напиток обжег горло, зато принес облегчение. Стало так спокойно, что не хотелось даже шевелиться.
Мур поднял стакан в молчаливом тосте, и она вспомнила ту ночь в «Як и Йети», когда увидела его в ресторане. Почему от одного его жеста кровь начинала кипеть? Или это действие рисового вина? Сандра робко улыбнулась, и Мур тоже улыбнулся в ответ, не отрывая от нее взгляда. Большая чаша, наполненная лепестками, пошла по кругу. Девочка осыпала ими голову и плечи Сандры, а Мур все смотрел и смотрел на нее. Никогда раньше она не влюблялась и даже не предполагала, что без кого-то не сможет жить. Она никогда не знала, что боль и страсть могут сосуществовать так же, как жизнь и смерть.
Любовь... Так вот о чем все эти стихи и песни, которые слагались веками. Ну а их любовь – на двадцать четыре дня? И все! И она растворится в прозрачном воздухе на высоте двенадцати тысяч футов так же быстро, как и возникла в долине Катманду?
Сандра поднялась: она вдруг поняла, что вечер окончен. Поблагодарив хозяина, гости вышли на улицу, слыша вслед добрые пожелания и смех.
Ричард крепко обнял Сандру за плечи, и они побрели вниз по тропе рядом, бок о бок. Понял ли он, что она его любит? Или ему все равно? А разве это имеет какое-то значение? Ей хотелось смеяться, плакать, кому-то обо всем рассказать. Ричарду? Нет, тогда надо признаться ему во всем. А это невозможно.
– Я рада, что мы побывали здесь, – сказала Сандра.
– Да, ты была такая довольная. – Он еще сильнее прижал ее к себе. – И такая красивая. Тебе очень идут праздники. Тебе надо ходить в гости каждый день.
– Почему? Чтобы быть красивой?
– Чтобы выглядеть счастливой, расслабленной, нежной. – Говоря это воркующим голосом, Мур не сводит с нее глаз, пока Сандра не отшатнулась и не побежала вниз по дороге. Боже! Она чуть было не открыла ему, что пугает ее так сильно. Сандра летела не останавливаясь, пока не нырнула в свою палатку и не спряталась с головой в спальный мешок.
Она слышала, как Кибо гремел кастрюлями и сковородками, а потом раздались голоса его и Ричарда. Сандра села, пытаясь разобрать слова.
Полог ее палатки откинулся, и в проеме показалась голова Мура.
– Кибо облил керосином мою палатку.
– О нет!
– О да. Он заправлял лампу. Он уже почистил палатку, но запах все равно ужасный.
– Тебе нельзя там спать.
– Я буду спать на улице. Не так уж и холодно.
– Но в моей палатке вполне хватит места.
– Я надеялся, что ты именно так и скажешь. – Он исчез внезапно, как и появился. А через минуту вернулся со спальным мешком.
Ричард развернул его рядом с Сандрой и нырнул в теплую глубину. Он привстал, оперся на локоть и посмотрел на девушку. Прежнее мягкое выражение ее лица исчезло. И он не мог понять, как она относится к его присутствию.
– Я хотел спросить, – проговорил он тихо. – У нас по дороге завязался разговор. И ты его прервала, сбежала. Могли бы мы вернуться к нему?
– У меня начались то ли колики, то ли судороги.
– Где – в боку?
– Нет, в ноге.
