Всемирная история пиратства - Благовещенский Глеб (книги бесплатно без регистрации TXT, FB2) 📗
Впрочем, завоевание это не могло принести флибустьерам никакой существенной пользы. Им надо было идти вперед. Но тут-то представились чрезвычайные препятствия. Мелководье принудило пиратов бросить свои корабли и сесть на простые лодки. Но испуганные испанцы облегчили им все дело. Не обращая внимания на слабые средства своих врагов, они предали флибустьерам не только город Маракайбо, но и форт де-ла-Барра, стараясь только о спасении себя и своих семейств. Пираты не нашли никого, кроме нескольких дряхлых невольников и больных в госпитале, но вместе с тем весьма мало съестных припасов и пустые дома: испанцы имели время укрыть не только все товары и драгоценности, но увезли с собой даже мебель и малейшие челноки и все это скрыли далеко на озере.
Морган приказал обыскать леса, и в первый же день привели пятьдесят богато нагруженных мулов и тридцать человек мужчин, женщин и детей. Несчастных, по обыкновению, пытали. Тела их растягивали веревками, между пальцами привязывали зажженные лучины и голову стягивали до тех пор, пока глаза не выскакивали из своих орбит. Несколько невольников, которые не хотели открыть, куда спрятались господа их, были изрублены в куски. Между тем всякий день отряды пиратов обыскивали леса и никогда не возвращались без живой добычи. Морган пробыл в Маракайбо три недели и потом пошел на Гибралтар, к чему особенно побуждало его известие, что там скрылись все богатые жители из Маракайбо и окрестных мест. Со времени посещения Л’Олонэ протекло три года, и тогдашний товарищ его – Петр Пикардиец, памятуя кровавые препятствия, обещал товарищам своим нелегкую победу. Но они обманулись весьма приятно. Правда, сначала оказывали им сопротивление, но скоро жители стали искать спасения в окрестных лесах, вход в которые загородили засеками. Гибралтар, раз уже сожженный флибустьерами, был взят вторично. Затем последовали обыкновенные сцены: охота за беглецами, привоз добычи и пленных, пытки и другие неистовства. В короткое время набралось до 250 пленных. В отношении их флибустьеры показывали себя истинно воплощенными дьяволами: они были неистощимы в придумывании адских мучений. Иных пленников распинали и нагих жгли головешками, других клали в огонь, но так, чтобы жарились только ноги, иных вешали за руки, а к ногам привязывали пудовые камни, которые вытягивали все жилы, так что суставы лишались всякой связи, еще других вешали так, чтобы несчастные обрывались собственной тяжестью и медленно умирали в неизъяснимых муках. В таком положении пленные проживали иногда еще по четыре дня и более, если какой-нибудь разбойник не убивал их из сострадания. Злодеи эти, достойные предшественники французских санкюлотов и во многом с ними сходные, в этом отношении тоже поступали по прославленной во Франции „системе равенства“: звание, сан, лета, пол и цвет кожи были совершенно равны в глазах их; белые, мулаты и негры, прелестные женщины, дряхлые старцы и нежные дети подвергались одинаковой участи.
Невольникам, предавшим своих господ, по большей части даровали свободу, впрочем, только немногие пользовались этим чрезвычайным случаем, чтобы освободиться без всякой опасности, другие, напротив, которым открывать было нечего, из одной злобы или мщения доносили на своих пленных господ. При одном подобном случае Моргану вдруг пришла охота вершить правосудие на особый манер. Невольник, сделавший ложное показание и тем подвергнувший господина своего ужасной пытке, был обвинен всеми испанцами в ложном доносе. Морган передал невольника в руки господина, позволяя последнему поступить с ним по своему усмотрению. Несчастный отказался от мести и предоставил Моргану судить его – невольник был изрублен в куски.
Морган прожил в Гибралтаре пять недель, потом потребовал за пощаду города выкуп, а в обеспечение исполнения взял с собой множество пленных. Уступая мольбам некоторых из них, он отпустил их в леса для собрания требуемой суммы, ибо несчастливцы с горестью помышляли о вторичном сожжении только что возобновленного города. Морган дал им восемь дней срока, приказывая принести ему ответ в Маракайбо, и со всеми товарищами отправился туда.
Но в Маракайбо ждало его необыкновенное и нежданное известие: еще по дороге туда узнал он весть, от которой сам потерялся на несколько минут, между тем как обыкновенно неустрашимых флибустьеров его объял неизъяснимый ужас.
У входа в озеро три испанских корабля, отправленные для отыскания пиратов, бросили якорь и привели покинутый испанцами форт ла-Барра в оборонительное положение. На одном корабле было 48, на другом 38, на третьем 24 пушки, тогда как самый большой корабль флибустьеров имел только 14 маленьких пушек. Пробраться мимо этих кораблей не было никакой возможности. Испанцы приняли такое положение, что флибустьерам оставалось проехать через узкий проход, оставленный нарочно между кораблями испанцев и крепостью. Все считали гибель свою неизбежной, один только Морган, скоро опомнившийся, не терял надежды и выказывал свое всегдашнее мужество и твердость. Первым делом его было узнать в подробности и сколько можно вернее положение испанцев, величину и число кораблей их. Сведения, полученные им, не имели в себе ничего утешительного: они вполне подтверждали первое известие с той прибавкой, что экипаж многочислен и всеми мерами старается восстановить крепость, на которой уже развевался большой флаг Испании. Желая поддержать характер флибустьеров, Морган счел нужным и в этом отчаянном положении выказать обыкновенную самонадеянность и потому отправил к испанскому адмиралу невольника, требуя у него 20 000 пиастров за выкуп города Маракайбо, находящегося во власти его, угрожая испепелить его и убить всех пленных.
Такая дерзость изумила испанцев. Начальник их, дон Альфонсо дель-Кампо-и-Эспинола, послал к Моргану формальный письменный ответ, в котором говорил откровенно: что он послан унимать и карать флибустьеров, и теперь наступила удобная для того минута, причем доказывал Моргану невозможность спастись со своей флотилией, но если он согласен возвратить всю добычу: золото, серебро, драгоценности и товары, всех пленных и невольников, – то простит его, в противном же случае все флибустьеры будут изрублены, ибо храбрые воины его пламенно желают отомстить за своих замученных соотечественников. На требование о выкупе за город дон Альфонсо отвечал словесно: „Скажи Моргану, что я могу выплатить ему требуемую сумму только пулями и ядрами и что сам привезу ему эту монету“.
Морган не ожидал другого ответа и потому составил уже план действия. Получив ответ, он собрал всех пиратов на маракаибском рынке и, сообщив им письмо и словесный ответ, спросил, хотят ли они возвратить свою добычу и получить за нее свободу или биться за то и другое? Все объявили единодушно, что лучше хотят сражаться до последней капли крови, чем малодушно уступать купленное трудами и кровью. Но эта восторженность уменьшилась несколько при хладнокровнейшем обсуждении их положения и при ближайшем сравнении взаимных сил. Никогда еще ни они, ни другие флибустьеры не были в таком критическом положении, которое, так сказать, парализовало их мужество и счастливое избавление от которого казалось невозможным. Поэтому они уговаривали Моргана сделать на другой день адмиралу следующее предложение: „Мы согласны очистить Маракайбо, не причиняя городу вреда и не требуя за него выкупа, отпустить всех пленных, половину невольников и всех заложников, взятых из Гибралтара, тоже без выкупа“.
Дон Альфонсо с презрением отверг эти предложения, давая флибустьерам только два дня срока для принятия первых требований его, если же они не согласятся, то узнают его силу и месть. Итак, корсарам оставался выбор между постыдной свободой с лишением всей добычи и битвой не на жизнь, а на смерть.
Морган принудил всех употребить величайшие усилия, приказал связать и бдительно стеречь пленных, заложников и невольников, собрать всю смолу, деготь и серу, какую можно было найти, весь лишний порох и переделать одно из самых больших судов в брандер. На него перенесли все горючие материалы, причем старались наперерыв выдумывать разные скоровоспламеняющиеся снаряды из смолы и серы, которые обмазывали дегтем и назначали к метанию на вражеские корабли. Все эти вещества были расположены в таком порядке, в каком могли произвести сильнейшее и выгоднейшее действие. Потом утонули бока корабля, и весь корабль после этого едва держался на своих связях. Целью этого было усилить действие пороха. На палубу поставили колоды, покрытые платьями, шляпами, с ружьями, саблями и знаменами, так что они издали походили на людей. В боках прорубили несколько окон, в которые выставлялись, вместо пушек, раскрашенные чурбаны, на главной мачте подняли большой английский флаг. В целом судно имело вид хорошо вооруженного военного корабля. Этот корабль должен был открывать шествие. На одном из следующих находились пленные мужчины, на другом пленные женщины со всеми похищенными драгоценностями: серебром, золотом и проч. Остальная добыча была распределена по другим кораблям. Перед отъездом все поклялись Моргану сражаться до последней капли крови и не просить пощады.
