Хроники Валькирий (СИ) - Жданова Светлана "Лисавета" (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗

   В ранней юности даже Нюкта не удержалась от желания подразнить постящихся. Для любой валькирии прилюдно съесть исходящую запахами заячью ножку, или чрезмерно оголиться - любимое развлечение и маленькая месть.

   - Да. Страна, которую и захватить как-то брезгуют.

   - Но что же совершили там валькирии, если король был вынужден ввести такие меры?

   - О! Это одна из легенд Церции, - усмехнулась Нюкта. - Оквельхина сделала ужасное, по мнению тогдашнего короля. Она отказала ему, во всеуслышание заявив, что валькирии спят с теми, кого сами пожелают, а не с теми, кто платит. Той же ночью был схвачен ее любовник, а вслед за ним и сама Оквельхина. Их долго пытали, затем убили мужчину на глазах валькирии, но она не сдалась. На следующую ночь появился закон, признающий валькирий - нечистыми тварями, порочащими и развращающими людей. За несколько дней погибло пять сестер смерти и две ученицы. Последних мучили особенно сильно, надеясь сломать молодых. Это было глупо - молодые валькирии злее, ревнивее к своей сути. Узнав о происходящем в Лидане совет Церции постановил оборвать все связи с тамошними землями и запретил принимать заказы, фактически оставив страну без защиты. Узнав об этом - в Лидан ринулись толпы нечисти. Через пятнадцать лет, когда население страны уменьшилось более чем в два раза, в Церцию прибыл новый избранный король, и умолял валькирий вернуться. Они заплатили всем остатком своей казны за это. Совет согласился, нам тоже не нравился такой рассадник тварей посреди материка, и через несколько лет удалось полностью очистить территорию. Но прошлое нельзя вычеркнуть, люди так обозлились, что до сих пор настороженно смотрят на сестер смерти, а мы же берем двойную цену за свою работу.

   - Столько невинных людей должно быть погибло, - ужаснулся барон.

   Нюкта безразлично пожала плечами, это ее мало интересовало.

   - Но как так можно! Пока вы сидели в своем городе...

   - Мы не обязаны класть жизни за чужую глупость! Из-за таких как они, не умеющих делать правильные выводы, нечисть бесновалась пятнадцать лет, в то время как валькирии были готовы в любой момент принять извинения. Из-за тех, кто обозлился на валькирий, а не на своего короля, не перенесшего отказа какой-то женщины, сейчас лиданцев сторонятся, как чуму. Мы же... Оквельхина заняла достойное место в наших Хрониках, ее имя навсегда звучит для нас воспеванием чести и достоинства настоящей валькирии. Мы воины, а не шлюхи. И кое-кому надо почаще об этом вспоминать.

   - А что - путают? - не смог промолчать Арлан.

   - Бывает, - усмехнулась она.

   - Ну скажем честно, - барон сделал глоток воды и поморщился, - валькирии не образец благочестия.

   - На то мы и валькирии. - Нюкта положила лодыжку одной ноги на колено другой, абсолютно не обращая внимания на стыдящие, осуждающие или заинтересованные взгляды окружающих. На данный момент ее раздражало это внешнее благочестие. Пьющий воду барон, Роксана, одетая в серую хламиду, из-под подола которой выглядывает дорогое кружево, елозящий в кресле Винсент, молчащий Арлан. И даже Гийом, за столько лет рядом с сестрами смерти не отвыкший от своей человеческой веры.

   Боги, как старые, проклявшие их народ, так и новые, принесшие сестрам смерти столько бед, никогда не были для этих женщин чем-то гипотетическим, теми, кому поклоняются по привычке или по воле своей общины. Валькирии на себе испытали их немилость, распрощавшись с бессмертием, надеждой и крыльями. Так что сейчас откровенно ненавидили этих сущностей, тем сильней, чем больше проходило времени, чем толще становились Хроники и больше крови проливалось, чем сильнее болело в груди.

   Вера? Вера есть, нет почитания.

   - Как я понимаю, еще три дня будет не до полей и тварей?

   - Именно так, - едва ли не издевательски улыбнулся Арлан.

   В данный момент ей было интересно, что его больше задело - ее подозрения, или ее отказ. Хотя какая разница?

   - Кстати, Гийом, ты мой меч не нашел?

   - Я нашел, - поняв ход ее маленькой игры, светловолосый заметно успокоился. - Завтра зайди в кузницу и забери.

   Валькирия благодарно кивнула. Там она еще не была.

   Труднее всего скрывать само ожидание. Вот только выдавать такое, казалось ему еще более губительным, чем все свои тайны вместе взятые. Почему? Арлан не знал. Просто понимал, что от бесконечного круга мыслей, от нетерпения и в то же время опасений, он не мог ни сосредоточиться, ни тем более работать. Металл не нитки, оружие не иголка, а кузнечное дело уж точно не вышивка, которой женщины любят успокаиваться, утверждая, что это приводит мысли в порядок. Арлан на своих собственных пальцах убеждался, что с лишними мыслями, тревогами и волнениями к горну лучше не подходить и не браться за молот.

   Так что закончив небольшую уборку, Арлан взялся за полировку меча. Ему не хотелось отдавать Нюкте оружие, которое может подвести ее однажды, или оказаться недостаточно хорошим. Металл медленно отвечал на ласки широких ладоней, держащих полировочные камни, и, теряя свою тусклость, начинал блестеть как истинный убийца - холодным, взвешенным, жестоким светом. Уснувший без рук хозяйки, уставший от крови нелюдей, он вновь начинал жить, заражая своим спокойствием.

   Сам же мужчина в этот момент думал.

   Иногда Арлан не понимал - что же его удерживает в этих землях. Ради чего он остается там, где давно все потеряно? Единственное, что здесь есть своего - могила матери, на которой он бывает только в праздник Пришествия. Для него это не столь важный символ - там, в земле, уже нет того что было ему дорого. Только гнилые доски и кости. Тогда почему? Долг? Перед кем - бароном, его людьми или дочерью? Арлан уже сполна отплатил Медоку, а теперь приносит лишь несчастья. Роксане он тем более не нужен. Не больше чем дворовый пес, которому можно кинуть кость, но чаще достаются пинки по ребрам от остроносых туфелек.

   Зачем же сиарданец вернулся сюда?

   При таком угле зрения он не имеет права злиться на валькирию. Она хотя бы предельно честна.

   Арлану нравилось наблюдать за этой женщиной. За внешним холодом чувствовалось нечто настолько притягательное, что ему до безумия хотелось стереть с нее этот иней, словно вековую пыль со старинного портрета. И в то же время она совсем не скрывала имеющиеся чувства, звучавшие на контрасте с чужой лживостью слишком ярко. Все эти дни он изучал ее и теперь точно мог сказать, что она думает про каждого человека, встреченного в замке. Вот только предсказывать, увы, не научился.

   В тяжелую дубовую дверь решительно постучались, и тут же довольно бесцеремонно дернули. Да, ее тяжесть явно не рассчитана на валькирию.

   - Не делай так больше. А если бы я раскаленную заготовку себе на ногу уронил?

   - Я учту, - качнула она головой.

   Странно, обычно ему не нравилось, когда кто-то чужой приходил сюда. Единственного кого Арлан допускал сюда, это городского кузнеца, у отца которого, в свое время, он и начинал учиться этому делу. Да и то, только когда без помощи было совсем нельзя. Сколько ему не предлагали взять ученика, Арлан просто не представлял кого-то еще в этом месте, да и как с ним общаться, передавая знания? Нюкта же другое дело - он ждал ее, и если быть с собой честным, хотел увидеть. Хотя работать в ее присутствии он вряд ли решится.

   Бросив на валькирию короткий взгляд, он вернулся к полировке.

   Впрочем, она не стала проявлять излишнего любопытства, и, осмотрев пространство, встала как раз напротив него.

   - Ты обещала учесть. - Подняв взгляд, он посмотрел в спокойное лицо женщины. - Не люблю, когда кто-то наблюдает за тем, как я работаю. Это меня тоже отвлекает.

   - Я учту, - снова повторила Нюкта, на этот раз чуть улыбнувшись. - Зачем ты занимаешься этим?

   - Ты хочешь, чтобы твой меч заржавел?

   - Нет. Но я не об этом. А вообще обо всем этом кузнечном деле. Это ведь не занятие для аристократа.