Мауи и Пеле держащие мир - Розов Александр Александрович "Rozoff" (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗
Подполковник Томпсон повидал немало аэро-лодок (лодок с воздушным винтом). Этот класс специальных катеров для болотистой местности используется, в частности, в армии США. Но «Geisterfahrer», правда, был похож не на аэро-лодку, а на прозрачные аэросани без лыж. Зато, с короткими широкими крыльями. И Томпсон моментально опознал эту модель, поскольку она мелькала в файлах технической разведки о сражения за Новую Каледонию. «Морской конек», легкий ударный экраноплан Народного флота (фото прилагаются). Но машина на фото из этих файлов были обычной раскраски «морской камуфляж», а эта — прозрачная, из какого-то вида оргстекла с низкой рефракцией, почти без бликов. Томпсон не мог определить, насколько это незаметно для акулы, но мог сказать, что надводный наблюдатель не разглядит «призрачного гонщика» на поверхности моря с дистанции полкилометра. Неприятная штука, если она есть у вашего противника. Томпсон ни минуты не сомневался, что «призрачный гонщик» это военно-диверсионная машина, но откуда она у рыбаков?
— Гиена, а где ты достал такой экраноплан — болид?
— На Капингамаранги, — ответил инструктор, — это симпатичный атолл 1200 км на ост-зюйд-ост отсюда. Там была конверсионная распродажа устаревшей военной техники, и обалдеть, какие выгодные цены. Конечно, second-hand, но состояние хорошее, даже ремонт не понадобился.
— Second-hand… — спонтанно повторил за ним Томпсон, сразу подумав о том, что же тогда НЕ second-hand на флоте Меганезии. Может, экраноплан, который за сто метров не разглядишь?
— Что, понравилось? — спросил Гиена, по-своему истолковав задумчивость американца, — Могу познакомить с ребятами, которые катают туристов на эти конверсионные распродажи.
— Спасибо, это будет интересно.
— ОК, — Гиена кивнул, — а сейчас устраивайся, и поедем смотреть стаю Больших Белых.
Они оказались вовсе не белыми. Их окраска была неровно-бурой с хаотическими пятнами (и подполковнику сразу пришло на ум сравнение с военным камуфляжем). Тела этих хищников выглядели более округлыми и неуклюжими, чем у других акул (которые, кстати, разбежались подальше от стаи Больших Белых). Сейчас, находясь точно над стаей, можно было разглядеть сквозь прозрачное дно аэро-болида и другие особенности этих «живых ископаемых». Большие Белые, обычно ищущие себе пропитание у берегов, двигались вовсе не так изящно, как акулы открытого океана — такие, как голубая, или мако, или длинноперая. Движение не гладкое, а в некотором смысле рыскающее, с резкими поворотами влево — вправо. При взгляде сверху они действительно напоминали стаю гротескных волков, выслеживающих убегающую добычу на заснеженных просторах (дно под ними было бело-серым, будто снег при лунном свете). В эту картину сходства с гигантскими волками не вписывались яркие рыбы-лоцманы. Они шли, как своеобразный эскорт рядом с каждой акулой, то собираясь плотной группой под ее брюхом, то расходясь в стороны в поисках чего-то. Томпсон вспомнил истории о том, что рыбы-лоцманы «наводят» акул на добычу, и поделился этим соображением с Гиеной.
Инструктор отрицательно качнул головой.
— Слухи, Томас. На самом деле, лоцманы просто экономят энергию: пристраиваются в поток, возникающий при движении акулы, кита, или корабля, и катаются бесплатно по морю. Эти, например, едут с вашего Гуама на юг в Папуа, судя по их курсу. Типа, логично: на Гуаме была большая популяция акул, а теперь они разбегаются из-за нефти.
— Fuck, — машинально буркнул американский подполковник.
— Ладно, — инструктор махнул рукой, — я без задней мысли сказал. Без обид. И, не переживай по поводу этой стаи. Через год, по ходу, нефть развеется, и эти Большие Белые вернутся.
— Мы не очень-то без них будем скучать, — сообщил Томпсон.
— Ну и зря, — сказал Гиена, — они по-своему красивые. Смотри, тут их девять, и каждая со своим характером. Есть пожилые, ворчливые, а есть молодые, почти щенята, всего метра два длиной.
— Мне трудно это воспринять, — признался подполковник.
— Ладно, — Гиена улыбнулся, — По-любому промысловые акулы соберутся обратно в кучку на Лаллокаитоке не раньше, чем после обеда. А насчет этих Больших Белых надо предупредить туземцев на атолле Ламотрек. Интуиция подсказывает, что стая идет туда подкормиться.
— А почему просто не позвонить туда мэру, шерифу, или кому-то еще?
— Нет на Ламотреке ни мэра, ни шерифа, ни кого-то еще, ни телефона. Раньше была маленькая радиостанция и компьютеры в школе, которой руководит диакон церкви. На эти компьютеры можно было принимать E-mail через радио-сеансы с Гранд-Йап. Но радиостанции больше нет, а диакон боится включать wiki-tiki. Сто семей традиционных туземцев там без коммуникации.
— А как так получилось? — спросил Томпсон.
— Я могу рассказать, — ответил Гиена, — но это займет время.
— Тогда, может, расскажешь по дороге? Сколько отсюда до Ламотрека?
— Расскажу. Отсюда семьдесят миль на зюйд-зюйд-вест. Полста минут хода. Ну, погнали?
И, после кивка подполковника (означавшего согласие), инструктор врубил движок в полетный режим. «Призрачный гонщик» стремительно набрал скорость, оторвался от воды и заскользил примерно в метре над пологими волнами. Проверив курс, Гиена грустно произнес:
— Знаешь, Томас, тебе может не понравиться этот рассказ.
— Ну, — сказал подполковник, — после такого предисловия я точно хочу знать, в чем там дело.
— Тогда слушай. Между Рождеством и Новым годом отдел контрразведки операции «Горизонт надежды» пролетел по всем мелким атоллам, лежащим вблизи маршрута АУГ-15, и отобрал у жителей все средства дальней связи. Типа, во избежание шпионажа в пользу противника. Для надежности, жителям было сказано: если кто-то спрятал рацию, или где-то достанет рацию, и попытается с кем-нибудь связаться, то по нему, как по явному террористу, будет нанесен удар ракетой класса «Shrike», наводящейся по радио-пеленгу. Счастливого Нового года, ага!
— Вот, долбоебы… — прокомментировал подполковник.
— Типа того, — согласился с ним Гиена, и продолжил, — сразу после решения ряда проблем, мы подарили общинам всех этих атоллов коммуникаторы «wiki-tiki», которые работают, как ты, наверное, знаешь, через дирижабли — стратолифтеры сети OYO, и не генерируют сигнал, по которому могла бы наводиться «Shrike».
— Мы подарили? — переспросил Томпсон, — Мы это кто?
— Мы, это бизнесмены и фрилансеры муниципальной зоны Волеаи, — уточнил Гиена, — но, на Ламотреке возникла субъективная проблема в виде диакона. Прикольный дядька: ни хера не понимает в оружии, и боится, что американский «Shrike» путем адского колдовства поймает направление на эмиттер-блейзер wiki-tiki…
— Блейзер в данном контексте, это black-light laser? — перебил подполковник.
— Точно. Значит, ты врубаешься в тему. Наши ребята пытались на пальцах разъяснить диакону физику электромагнитных феноменов, но он, полный гуманитарий, говорит «вы можете меня расстрелять, но пока я отвечаю за жизнь детей на Ламотреке, этих штук тут не будет». Дядька, конечно, поп, но не вредный, сам ходит в lava-lava, и мораль не навязывает. Иногда он читает туземцам херню из библии в кривом переводе на язык Волеаи, но не расстреливать же за это.
— Гм… — отозвался Томпсон, задумавшись о том, где проходит граница между «бизнесменами и фрилансерами муниципальной зоны Волеаи» и структурами партизан Народного флота.
— Ты стараешься понять, в какую игру я играю? — спокойно поинтересовался Гиена.
— Да. Я хочу понять, в какую игру играешь ты, и другие здешние йомены, назовем это так.
— Йомены? Разве я похож на свободного фермера — лучника времен столетней войны?
— А разве нет? — мгновенно отреагировал американский подполковник.
Инструктор неопределенно хмыкнул:
— По ходу, со стороны виднее.
— Да. Со стороны виднее, и я спрошу прямо: можешь ли ты передать сообщение для Конвента?
