После бури - Бакман Фредрик (электронные книги без регистрации TXT, FB2) 📗
Хочешь понять почему? Тогда имей в виду, что дело не только в месте на карте. С высоты мы выглядим как два самых обычных, затерянных в лесу городка, наверное, чуть больше деревень, разделенных разве что дорогой, петляющей между деревьями. На первый взгляд не такой уж и длинной, но, приехав сюда, ты быстро поймешь, что идти по ней будь здоров, особенно когда мороз и ветер в лицо, а другой погоды здесь не бывает. Мы ненавидим Хед, а Хед ненавидит нас, и пусть мы выиграем хоть все остальные матчи в сезоне, а продуем один – весь год, считай, пропал. Пусть дела у нас идут хорошо, но для полного счастья нужно, чтобы у Хеда все было ни к черту. Бьорнстад играет в зеленой форме с медведем на груди, а Хед – в красной с быком; казалось бы, все просто, но из-за разности наших цветов невозможно понять, где кончается хоккей и начинается другое. В Бьорнстаде нет ни одного красного забора, а в Хеде – зеленого; неважно, интересуются владельцы домов хоккеем или нет, поэтому никто не знает, откуда изначально взялись эти цвета – то ли заборы покрасили в честь команд, то ли наоборот. То ли взаимная ненависть породила хоккейные клубы, то ли клубы стали причиной этой ненависти. Ты хочешь понять, как устроена жизнь в городках, завязанных на хоккее? Тогда запомни: спорт здесь гораздо больше, чем просто спорт.
Ты все еще хочешь понять людей? Правда? Тогда знай – скоро грянет страшная катастрофа, которая уничтожит то, что мы любим. Мы хоть и живем в городе, но прежде всего мы народ лесной. Кругом – деревья, камни и земля, где звери и травы зарождались и вымирали на протяжении тысячелетий, мы могли бы прикинуться большими и сильными, но против земли не поспоришь. Однажды подует ветер, наступит ночь – и нам покажется, что она не кончится никогда.
Скоро Мая сочинит песню о нас, кого дикая природа окружает снаружи и в ком прорастает изнутри. Она споет о том, что город, где она выросла, отмечен трагедиями, жертвами и виновниками которых стали мы. Она споет о той осени, когда лес развернулся к нам в полную силу. О том, что любое общество – сумма принятых нами решений, и единственное, что в конце концов удерживает нас вместе, – это наши истории. Она споет:
Это все началось с непогоды…
Такой страшной бури в наших местах не помнили. Может, мы так говорим про каждую бурю, но эта была невероятная. Мы ждали, что снег в этом году выпадет поздно, но ветры задули рано, в конце августа стояла зловещая удушающая жара, а потом осень распахнула ногой дверь в сентябрь, и температура быстро упала. Природа стала непредсказуемой и агрессивной, сначала это почуяли собаки и охотники, а вскоре и все остальные. Едва мы заметили первые признаки бури, когда она обрушилась на нас со всей силы. Она вывернула деревья с корнями и затмила небо, набросилась на наши дома и города, точно взрослый мужчина на маленького ребенка. Древние деревья сгибались под ее ударами, непоколебимые, словно скалы, они вдруг складывались, как травинка под подошвой сапога, а ветер ревел в ушах так, что не было слышно треска падающих деревьев. Кровельное железо и черепица срывались с крыш и метались в воздухе, словно остроугольные снаряды в поисках заплутавших жертв. Падающие стволы перегораживали дороги, и вскоре невозможно стало ни въехать, ни выехать из города; ночью города ослепли из-за обрыва электросети, а мобильные телефоны работали лишь в некоторых местах. Каждый, кому удавалось дозвониться родным и близким, кричал: «Никуда не ходи! Никуда не ходи!»
Но молодой человек из Бьорнстада, судорожно вцепившись в руль маленького автомобиля, упорно пробирался лесными дорогами в больницу Хеда. Он не решался выйти из дома, но и остаться не мог – рядом сидела беременная жена: буря бурей, а ей пришло время рожать. Он молился, как атеист в окопе под пулями; она закричала, когда дерево безжалостно рухнуло на капот и железо прогнулось с такой силой, что ее бросило на лобовое стекло. Их никто не услышал.
3
Пожарные
Хочешь понять людей, которые живут в хоккейных городках? Точно? Тогда тебе надо узнать про худшее, на что мы способны.
Ветер не просто выл над домом на окраине Хеда, он вопил во всю глотку. Фасад прогнулся, пол вибрировал так, что тряслись висевшие на стенах вымпелы и красные хоккейные майки с символикой «Хед-Хоккея». Четверо детей, находившихся в доме, скажут потом, что у них было чувство, будто Вселенная задумала их погубить. Тесс было семнадцать, Тобиасу пятнадцать, Теду тринадцать, а Тюре семь. Им было страшно, как и всем детям, но они были готовы ко всему, поскольку кое-что отличало их от обычных детей. Их мама была акушеркой, а папа пожарным, и иногда казалось, что эта семья живет по-настоящему только в экстренных ситуациях. Едва поняв, что происходит, дети стали собирать садовую мебель, качели и турник, чтобы те не пробили окна, когда ветер вывернет их из земли. Папа Йонни побежал помогать соседям в другой конец улицы. Мама Ханна обзванивала друзей и знакомых и спрашивала, нужна ли помощь. Звонков оказалось немало, потому что Ханна знала практически всех, они с Йонни родились и выросли в Хеде, а когда один работает в пожарном депо, а другая в больнице, то в конце концов узнаёшь в городе всех. Это было их место на земле, дети учились кататься на велосипеде на той же площадке между домами, на которой когда-то учились они, и воспитывались по самым простым принципам: люби родных, прилежно трудись, радуйся, когда «Хед» выигрывает, радуйся еще больше, когда ему удается навалять «Бьорнстаду». Помогай тому, кто нуждается в помощи, будь хорошим соседом и никогда не забывай, откуда ты родом. Последнему родители учили детей не словом, а делом. Ссорьтесь сколько душе угодно, но в беде держитесь вместе, потому что иначе не выжить.
Буря снаружи прервала бурю внутри: родители очередной раз поругались, причем по-крупному. Маленькая и легкая Ханна стояла на кухонном подоконнике, кусая губы и потирая синяки. Она вышла замуж за идиота. Йонни, высокий и плечистый, с густой бородой и тяжелыми кулаками, в команде славился тем, что первым снимал перчатки и лез в драку: бешеный бык с логотипа хоккейного клуба в Хеде был бы хорошей карикатурой на Йонни. Нетерпеливый и упрямый, старомодный и с кучей предрассудков, из тех задир-старшеклассников, что навсегда застревают в переходном возрасте, Йонни играл в хоккей до тех пор, пока это было возможно, а потом пошел в пожарные, сменил одну раздевалку на другую и продолжил соревноваться с другими во всем: кто сделает больше жимов лежа, быстрее пробежит по лесу, выпьет больше пива на вечеринке. Ханна с самого начала знала, что в один прекрасный день его обаяние может обернуться опасной стороной, те, кто не умеет проигрывать, становятся агрессивными, горячий темперамент приводит к насилию. «Длинный фитиль и много пороха – опасное дело», – говаривал ее свекор. В прихожей стояла ваза, разбившаяся на мелкие кусочки и заботливо склеенная, чтобы Ханна не забывала.
Йонни вернулся из сада. Он искоса посмотрел на нее, проверяя, не перестала ли она злиться. Их ссоры всегда кончаются так, потому что она замужем за идиотом, который никогда не слушает, и всякий раз что-нибудь разбивается.
Люди думают, будто он крутой и суровый, но никто, кроме Ханны, не знает, какой он хрупкий и нежный. Когда проигрывает команда Хеда, проигрывает и сам Йонни. Когда весной местная газета написала: «“Бьорнстад-Хоккей” олицетворяет собой все новое и современное, тогда как “Хед-Хоккей” – устаревшее и неактуальное», Йонни воспринял это на свой счет, как будто в газете написали, что вся его жизнь, его взгляды и мнения были ошибкой. Клуб и есть город, а город – это семья, Йонни был предан им беззаветно и ради них пускался на любые крайности. Он всегда выглядел крутым, ничего не боялся и первым бросался в эпицентр катастрофы.
В том году страну охватили страшные лесные пожары, ни Хед, ни Бьорнстад не пострадали, но в нескольких часах езды от них людям пришлось несладко. Впервые за долгое время Йонни и Ханна с детьми собрались в отпуск, они услышали новость по радио на полпути к аквапарку на юге Швеции. Они поругались еще до того, как зазвонил телефон, а когда раздался звонок, Ханна уже знала, что Йонни развернется и поедет обратно. Дети съежились на заднем сиденье микроавтобуса, им это было не в новинку: скандал, крик, сжатые кулаки. Да, она замужем за идиотом.
