Мертвое озеро - Кейн Рэйчел (мир книг TXT, FB2) 📗
Лили пристально смотрела на офицера, стоящего у машины.
– Он будет стрелять в нас, мама? Он нас застрелит?
Ну конечно же, они все видели по телевизору, как полицейские стреляют в людей – ни в чем не повинных людей, которые просто сделали, или сказали что-то не то, или оказались не в то время не в том месте. И Джине ярко представилось, как это происходит… как ее дети умирают, а она ничего не может сделать, чтобы остановить это. Яркая вспышка света, крик, темнота…
– Конечно же он не будет в вас стрелять! Малыш, пожалуйста, не двигайся. – Джина снова обратилась к полицейскому: – Офицер, поймите, пожалуйста, вы пугаете детей. Я понятия не имею, что происходит!
Из-за заграждения вышла женщина с золотистой полицейской эмблемой, висящей на шее. Миновав полисмена, она остановилась рядом с окном Джины. Лицо у женщины было усталым, темные глаза смотрели невыразительно, однако она с первого же взгляда оценила происходящее.
– Миссис Ройял? Джина Ройял?
– Да, мэм.
– Вы жена Мэлвина Ройяла? – Он ненавидел, когда его называли Мэлвином – только Мэл, всегда Мэл, но, похоже, темноглазой женщине об этом никто не сказал, поэтому Джина лишь кивнула в ответ. – Я детектив Салазар. Прошу вас выйти из машины. Держите, пожалуйста, обе руки на виду.
– Но мои дети…
– Они пока могут остаться на месте. Мы позаботимся о них. Выйдите из машины, пожалуйста.
– Ради бога, да что происходит?! Это наш дом! Я ничего не понимаю, ведь это мы – жертвы!
Страх – за себя, за детей – сделал Джину безрассудной, и она услышала в своем голосе какие-то странные нотки, удивившие ее саму. Это был голос человека, полностью сбитого с толку, – так говорили в новостях люди, потрясенные какими-то событиями, и она всегда испытывала к этим людям одновременно жалость и презрение. «Я ни за что не стала бы в критической ситуации говорить таким тоном». Сколько раз она думала об этом… Но именно так заговорила сейчас. Ее голос звучал точно так же, как у тех людей. Паника билась в груди Джины, словно пойманный мотылек, и она никак не могла выровнять дыхание. Слишком много событий за такое короткое время.
– Жертвы. Ну конечно. – Детектив открыла дверцу машины. – Выходите.
На сей раз это была не просьба. Полицейский, вызвавший детектива, сделал шаг в сторону, все еще держась за пистолет. Почему, ну почему они обращаются с нею так – словно с преступницей? Это просто ошибка. Ужасная, глупая ошибка! Джина машинально потянулась за своей сумочкой, но Салазар немедленно выхватила ее и передала полицейскому.
– Руки на капот, миссис Ройял.
– Почему? Я не понимаю, что…
Детектив Салазар не дала ей шанса закончить. Она развернула Джину лицом к машине и толкнула вперед. Чтобы не упасть, та оперлась вытянутыми руками о горячий металл капота. Это было все равно что коснуться нагретой конфорки, но она не осмелилась отдернуть руки. Голова у нее кружилась. Это какая-то ошибка, ужасная ошибка, через минуту они извинятся, и она милостиво простит их за грубость, они посмеются вместе, и она пригласит их на чашку чая со льдом… быть может, на кухне еще осталось лимонное печенье, если Мэл его не доел; он очень любит лимонное печенье…
Джина приглушенно ахнула, когда руки Салазар бесстрастно скользнули по тем местам, которых посторонние не имели права касаться. Она пыталась сопротивляться, но детектив впечатала ее в машину с неженской силой.
– Миссис Ройял, не усугубляйте свое положение. Слушайте, что я вам скажу. Вы арестованы. У вас есть право хранить молчание…
– Я… что?! Это мой дом! Эта машина въехала в мой дом!
Ее сын и дочь видели, как унижают их мать прямо у них на глазах. Ее соседи глазели на это. Кое-кто достал смартфоны. Они сделали фотографии, сняли видео. Они загрузят кадры этого невероятного унижения в Интернет, чтобы другие люди от нечего делать могли посмеяться над нею, и не имеет значения, что потом все это окажется ошибкой. В Интернете все сохраняется навсегда. Джина постоянно предупреждала Лили об этом.
Салазар продолжала говорить, зачитывая Джине ее права, которых та сейчас не могла осознать. Женщина не сопротивлялась, когда детектив завела ей руки за спину, – просто не знала, как и когда нужно начинать сопротивляться.
Прикосновение металла наручников к влажной коже показалось ледяным. Джина пыталась унять странное высокое гудение в голове. Она чувствовала, как по ее лицу и шее стекает пот, но все казалось каким-то далеким, отдельным от нее. «Этого нет. Этого не может быть. Я позвоню Мэлу. Мэл все уладит, и мы вместе посмеемся над этим». Она не могла осознать, каким образом за минуту или две перешла от нормальной жизни к… к этому.
Брэйди кричал и пытался выскочить из машины, но полицейский удерживал его на месте. Лили, похоже, была так потрясена и испугана, что даже не могла пошевелиться. Джина посмотрела на детей и произнесла рассудительным тоном, удивившим ее саму:
– Брэйди, Лили, всё в порядке. Не бойтесь, пожалуйста. Все будет хорошо. Просто делайте то, что они вам скажут. Со мной все нормально. Все это – просто ошибка, понимаете? Все будет хорошо. – Рука Салазар крепко, до боли, сжала ее руку выше локтя, и Джина обернулась к детективу: – Пожалуйста, я не знаю, что, по вашему мнению, сделала, но я этого не делала! Прошу вас, присмотрите, чтобы с моими детьми ничего не случилось!
– Присмотрю, – с неожиданной теплотой ответила Салазар. – Но вам нужно пройти со мной, Джина.
– Но… вы думаете, что это сделала я? Что это я въехала на той машине в наш дом? Как бы я смогла это сделать? Я не пьяна, если вы полагаете… – Она умолкла, потому что только сейчас увидела мужчину, сидящего на носилках возле машины «Скорой помощи». Он дышал кислородом из баллончика, врач обрабатывал ему рану на голове, а поблизости маячил еще один полицейский. – Это он? Водитель той машины? Он пьян?
– Да, – подтвердила Салазар. – Абсолютная случайность, если вождение в пьяном виде можно назвать случайностью. Он выпил, воспользовавшись дневной скидкой на коктейли, свернул не туда – сказал, что пытался снова вырулить на шоссе, – и не сбросил скорость на повороте. В итоге врезался в ваш гараж, снеся стену.
– Но… – Теперь Джина ничего не понимала. Полное, ужасное непонимание. – Но если вы взяли его, то почему вы…
– Вы когда-нибудь бывали в вашем гараже, миссис Ройял?
– Я… нет. Нет, мой муж сделал из него мастерскую. Мы заставили дверь, ведущую туда из кухни, шкафами, и он заходил в гараж через боковую дверь.
– Значит, задние ворота не поднимаются? Вы больше не ставите туда машину?
– Нет, он снял подъемный моторчик, вход теперь только через боковую дверь. У нас есть парковочный навес, так что мне не нужно… Послушайте, в чем дело? Что происходит?
Салазар посмотрела на нее уже не сердито, а почти извиняясь. Почти.
– Я намерена кое-что показать вам, и мне нужно, чтобы вы дали объяснения. Понимаете?
Она провела Джину за заграждение, туда, где черные следы шин, свернув с тротуара, превращались в грязные рытвины, ведущие через двор до задней части внедорожника, бесстыдно торчащего из груды красного кирпича и прочих обломков. Должно быть, на этой стене висела доска с инструментами Мэла. Джина увидела пилу, присыпанную известковой пылью, и в течение нескольких секунд могла думать только об одном: «Он будет ужасно расстроен, не знаю, как сказать ему обо всем этом». Мэл любил свою мастерскую, это было его святилище.
Потом Салазар произнесла:
– Я хотела бы, чтобы вы объяснили мне вот это. – Она указала пальцем куда-то чуть дальше капота внедорожника.
Джина подняла взгляд и увидела обнаженную куклу в человеческий рост, свисающую с лебедочного крюка в центре гаража. На короткий странный миг женщине хотелось рассмеяться над неуместностью этой куклы, которая покачивалась в проволочной петле, затянутой вокруг шеи. Руки и ноги болтались, пропорции были лишены кукольной идеальности; это был просто несуразный манекен со странно бесцветным телом… И зачем кто-то раскрасил лицо этой куклы в кошмарный черно-багровый цвет, ободрал его кусками, сделал глаза красными, выпученными и ужасающе настоящими; и этот язык, торчащий между распухшими губами…
