Хочу от вас ребенка - Белинская Анна (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .txt, .fb2) 📗
– Ага, давай.
– В аптеку не забудь! – напомнила ему, выходя из лифта, который Зайцев успел покинуть вперед меня, но не успел далеко уйти.
– Вы опасно, патологически не дисциплинированы, Алена Алексеевна. Расшатываете мне всё отделение, – повернув ко мне голову, внезапно произнес занудным низким баритоном мой шеф. Сложив руки за спиной, он размашистым шагом двигался в сторону отделения. Я же торопливо семенила за ним и от произнесенных им слов снова вспыхнула, чуть не подвернув ногу.
Как? Как такой внешне красивый мужик может быть таким неприятным? Просто поразительно! Индюк он самодовольный, а не ушастый Заяц. Надо вынести на всеобщее обсуждение более точное прозвище, да!
– Я уже на работе! В больнице! – возмущенно повысила голос, не выдержав. —У брата подозрение на гастрит, надо было проконсультироваться со специалистом, а Ада Адамовна знала, что я на рабочем месте.
На мое объяснение пунктуальный извращенец не реагировал никак. На своих длинных ногах он упрямо несся вперед, и я поспешила добавить:
– Иван Романович, такого больше не повторится, – просипела сквозь зубы.
Зайцев резко тормознул, и я с размаху впечаталась лицом в его каменную спину.
Ошарашенно сделала глубокий вдох, тут же отпрыгнув.
Зря.
Лёгкие обожгло будоражащей смесью чистоты, лекарств и едва уловимого терпко-теплого его личного запаха. Почему-то покраснела от факта, что нашла в том, как пахнет этот деспот, что-то будоражащее… Чтобы смахнуть морок, пару раз энергично моргнула в тот момент, когда Иван Романович повернул голову, смерив меня тяжелым взглядом.
– Вы уж определитесь, Алена Алексеевна, с линией своего поведения. Обещаете, что «больше не повторится» и тут же вываливаете на меня кучу объяснений, которые, по правде говоря, мне совершенно не интересны.
Отчеканив это, он стремительно зашагал вперёд. С силой толкнул пластиковую дверь, в которую успела прошмыгнуть и я.
– А разве одновременно обещать и объясняться нельзя, Иван Романович? – едко спросила.
Боже, ну какой зануда!
– Можно, но это выглядит неубедительно, – направился к посту. Я семенила за ним. – Будто пытаетесь мне понравиться, как и всем тут. И одновременно выбить особое отношение для себя.
Что? А вот это действительно было обидно! Да он в нашей родной офтальмологии всего без года неделю, а меня… меня здесь все любили! В отличии от него я умела общаться с людьми, располагать к себе и быть приветливой!
– Вы думаете, я специально что-то делаю, чтобы людям нравиться? Из какого-то личного, выгодного расчета? – взвизгнула я. Вот сейчас он меня люто задел! – Я что, не могу быть просто хорошим человеком?! – перешла на высокие частоты.
Зайцев снова резко затормозил и развернулся ко мне всем корпусом. В этот раз я уже была готова к подобному маневру и успела отшатнуться раньше, чем моё лицо расплющилось бы о его грудь.
– Вы можете быть хоть матерью Терезой, Алена Алексеевна, – твердо сообщил Зайцев, въедаясь в меня своими льдисто-голубыми глазами. – На это мне плевать. Мне важно какой вы врач. И только.
От набухающей в груди обиды я почувствовала удушье, с которым хрипло произнесла:
– Намекаете, что я плохой врач?!
Иван Романович поджал губы в тонкую линию, взял паузу в пару секунд, а потом выдал:
– Почему вы не берете сложные случаи?
Он смотрел на меня пытливо. Взглядом водил круги по моему лицу, заставляя покрыться испариной. Под медицинским халатом мое тело задрожало, и я стала учащенно дышать, стараясь успокоиться.
Самое ужасное в этом было то, что он прав. Я не беру сложные операции…
– У вас достаточная квалификация, – продолжил он. – Или вы способны только на то, чтобы всем в отделении прозвища раздавать?
Меня подбросило как от пощечины. Я буквально задохнулась от подобного обвинения, а когда левее услышала приглушенный «ох», мне захотелось провалиться сквозь землю. Вжав головы в плечи, за нами с любопытством наблюдали притихшие постовые медсестры. Боже. Какое унижение…
– Будете и дальше опаздывать так демонстративно – уволю. Надеюсь, это послужит для вас мотивацией, и на обход вы явитесь раньше всех, – добил меня контрольным чертов Иван Романович и, убедившись, что я полностью раздавлена, подошел к онемевшим девчонкам на посту, грубо требуя:
– Анализы Рыбаковой и Погосяна уже есть?
Погосяна? Он же мой пациент! То есть… этот Ушастый еще и в моем профессионализме сомневается?
Зайцев, ну погоди!
Гордо задрав голову (очень надеюсь, что это выглядело именно так), я вытянулась и поторопилась мимо него в ординаторскую.
Глава 3.
Алена
– Аленочка Алексеевна, что там у вас сегодня? – Андрей кивнул на мой рабочий стол и его глаза жадно блеснули.
Я раскрыла пакет с угощением и заглянула внутрь:
– Какой-то пирог, – пожала плечами. – Кажется, сладкий. Угощайтесь, – продвинула сверток на край стола.
Андрей Сотников, самый молодой на нашем отделении офтальмологии, неженатый и вечно голодный, вскочил с единственного в ординаторской диванчика и в два шага оказался возле моего стола.
– Твои обходы, Волкова, похожи на ежедневный сбор оброка, – заржал Виталя Сосновский, самый женатый в коллективе, но тоже вечно голодный, и мгновенно материализовался у пакета, умыкнув из того приличный кусок презентованного пирога.
В любой другой день я бы оценила шутку коллеги, но не сегодня, когда с утра мое настроение расшатал один несносный Заяц.
– Завидуй молча, – буркнула я и подхватила со стола пакет с пирогом, которого прямо на моих глазах становилось меньше. Завязала тугим узлом сверток и сунула в свою тумбочку.
Шутники нашлись. Как лопать – так первые! Все, лавочка прикрыта, у меня дома ребенок некормленый… Хотя… ему, наверное, теперь такое нельзя…
– Аленочка, ты наша голубушка, – елейно пропел Сосновский и приобнял меня за плечи, – ну как не завидовать? Мы-то, вон, с Андрюхой с обходов с кучей пирогов не возвращаемся.
Пф-ф, о том и речь!
– Эх, и почему нам такие щедрые пациенты не попадаются, а, Андрюх? – сокрушенно продолжил Виталик, когда я, выпутавшись из его объятий, направилась к раковине.
– Не в пациентах дело, Виталий Борисович. Пациенты – они и в гнойной хирургии пациенты, – философски заключил Андрюша. – У нашей Алены Алексеевны глаза красивые. И добрые. Ну как ее можно не любить?
Я стряхнула мокрые руки и резко обернулась:
– Вот именно! Ты это нашему заву скажи! – Выкрикнула в сердцах.
А то, видите ли, обвинил меня в лицемерии. Понравиться я всем хочу… Меня люди любят безусловно! И пациенты часто одаривают, не без того! Просто я человек хороший! Я к ним с душой, они в ответ с пирогами! Которые всегда беру, никогда не отказываюсь! А зачем? Я не Рокфеллер, моей зарплаты нам с Пашкой хватает не бедствовать, но излишествами мы не избалованы.
Вот и мой пациент, Погосян, сегодня пирогом угостил, ему дети привезли, поздравили с наступающим Днём Защитника Отечества. Ему куда столько? А я взяла, мне надо! Ну и как я могу обидеть своих подопечных отказом?
А Зайцев этот… он… он сухарь и самодур!
– А что случилось, Ален? Опять наш Ушастый лютует? – Виталя заинтересованно выгнул бровь.
Поморщилась, вспомнив последние слова нашего зава о том, что якобы прозвища на работе всем раздаю именно я, и снова жгучая обида сдавила грудь. Потому что, во-первых, это наше коллективное народное творчество, а, во-вторых… откуда он вообще об этом узнал? Кто-то ему стучит или Зайцев случайно услышал?
– Кстати, он знает про «Уши», – решила предупредить коллег. Предупреждён значит вооружен!
– Пф! – хмыкнул Андрюха. – Не удивлен. Мне вообще кажется, что даже сейчас он за нами наблюдает, – и сощурившись огляделся по сторонам, задерживаясь взглядом на встроенной в углу под потолком камере видеонаблюдения.
Мы с Виталей уставились на нее тоже. Никаких признаков жизни она не подавала. Вообще-то, она не рабочая года как два, но неприятный холодок по телу все же пробежал. А кто эти Уши знает? Чем он тут без нас занимается? Вполне возможно, жучками ординаторскую нашпиговал.
