Монстр в ее постели - Веммер Анна (книга регистрации .TXT, .FB2) 📗
– И что теперь делать?
– Если вы собственник, попробуйте подать апелляцию. Либо договоритесь с Исаевым. Снимите ему отдельную квартиру, это решит вопрос с проживанием рядом. Но законными методами вы его еще долго не выселите.
– А сделку по продаже можно откатить? – осенило меня. – Если мы докажем, что не знали про сидельца? Что продавец умолчал!
– Вам лучше обратиться к профильному юристу. Я не смогу помочь, простите.
Я закрываю глаза, чтобы слезы не пролились. У меня нет денег на юриста. Ровно как нет денег и на съем отдельной квартиры внезапному соседу. И я даже не собственник: чтобы подать апелляцию, надо звонить отцу.
Часть меня верит, что папа тотчас примчится. Едва узнает, что рядом со мной и братом живет убийца, вышедший из тюрьмы, немедленно приедет и защитит нас от всех бед.
Но папа. Не берет. Трубку.
Я звоню снова и снова, слушая осточертевшие гудки. Сижу возле ворот и плачу, жалея себя, Ваньку, нашу с ним небогатую, но уютную квартиру.
Папа сейчас наверняка занят. Или спит? Правда в том, что я понятия не имею, в какой он стране и в каком часовом поясе. Зато отлично помню, как радовался он доставшейся по бросовой цене квартире.
– Не хуже, чем новая, а стоит меньше двух лимонов! – страшно гордился он.
Вот она, цена экономии. Хозяин просто "забыл" упомянуть, что в квартире прописан еще кто-то.
Сил почти не осталось, они все вытекли вместе со слезами.
Когда звонит напоминание, я, пошатываясь, бреду в школу, за братом.
Понятия не имею, где мы сегодня будем ночевать и как жить дальше.
Но не возвращаться ведь туда, где находится убийца. Это звучит как начало кошмара.
Вадим
Адвокат предупреждал, что в моей квартире живет какая-то баба, но, если честно, я представлял ее себе не так. В воображении это была такая классическая тетка за сорокет, в растянутом выцветшем халате. Одна мысль о том, чтобы прожить в ее компании несколько месяцев, ввергала в уныние. Поэтому когда я открывал дверь, удивляясь, что новый владелец квартиры даже не удосужился сменить замки, я ждал нечто.
И тут из кухни выплыло ЭТО.
Худенькая, невысокая блондинка с огромными испуганными глазами и небольшим шрамом на нижней губе, почему-то придающим ей еще больше трогательной беспомощности. Она выбесила даже не тем, что впала в истерику, узнав о новом соседе, а тем, что оказалась юной и красивой.
Мне не хочется лукавить, в планах есть как следует натрахаться с какой-нибудь шлюшкой. Но сначала надо достать денег, потом уже разбираться с инстинктами и удовольствиями. Десятка, занятая у адвоката, уйдет на первое время, и за это время надо вернуть свое бабло.
А в перспективе бабло, бизнес, жизнь.
Отомстить лживой сучке. И свалить из гребаной страны, которая годится лишь на то, чтобы драть налоги.
Блондинка по соседству здесь совсем не в кассу. Я не насильник, но смесь ненависти к бабам в принципе и трехлетнего вынужденного воздержания – адский коктейль. Хотелось бы, чтобы рядом не маячил катализатор.
Короткий сон немного приводит в себя. Сколько я не спал? Несколько дней. Перед освобождением и после, нажравшись в сопли, не веря, что это вообще возможно. Пока что это не свобода, у меня ничего нет, кроме призрачного права жить в старой квартире. Она совсем не изменилась, здесь даже не сделали ремонт.
Я поднимаюсь и бреду в ванную, чтобы умыться. Из зеркала смотрит жуткая рожа: небритый, с кругами под глазами. Есть, чего испугаться. Но сил приводить себя в порядок нет. Адски хочется жрать.
А еще действовать. Когда я думаю о том, что скоро сделаю все, о чем мечтал в тюрьме, начинают дрожать руки. Чтобы отвлечься и не свихнуться, я изучаю свое новое жилище.
В холодильнике нихрена нет. Замаринованная сырая курица, пара йогуртов и каких-то детских кексов, пачка молока и упаковка сосисок. Вот их можно сожрать, с ними не надо возиться. А больше на кухне ничего интересного нет.
В коридоре на тумбочке валяются квитанции и документы. Из них я узнаю, что соседку зовут Дарья Богданова. Я понятия не имею, сколько ей лет, но по виду едва ли больше восемнадцати.
Квартира многое может сказать о человеке. Открыв дверь в маленькую комнату, я ругаюсь сквозь зубы. У этой Дарьи есть ребенок. Это понятно по игрушкам и вещам. Значит, есть муж? О муже никто не предупреждал.
В детской ничего интересного, и я возвращаюсь в комнату, которую выбрал себе. Здесь пахнет женскими духами, приятным ароматом с легкой горчинкой. Есть раскладной диван, шкаф с книгами, письменный стол, телевизор. Жить можно, и я непременно воспользуюсь всем этим, а девица переживет. На что они все рассчитывают, покупая квартиры за копейки? Радуются, что обманули систему? Неужели не понимают, что могут всплыть вот такие вот сюрпризы?
Пусть теперь расплачивается за жадность и переезжает к ребенку. Я буду жить здесь, и меня мало колышет мнение левой девахи.
Хотя и очень симпатичной – на стене висят несколько фото. Обычная миловидная блондинка с обычным ребенком на руках. Он похож на нее. Точно, сын. Малолетняя залетевшая шлюшка и уголовник – отличное соседство, в духе времени.
Я выхожу на балкон и замираю.
Это ее кабинет. Она, похоже, мастер маникюра или типа того. Работает дома и оборудовала на теплой лоджии себе место.
– Кажется, кто-то только что лишился работы, – хмыкаю я.
Вряд ли у нее останутся клиенты, если узнают, что по соседству живет уголовник. Впрочем, это не мои проблемы, ровно как и то, как Дарья Богданова будет решать вопрос с доступом к своему кабинету.
– Ничего личного, просто мне насрать, – бормочу я, рассматривая полки с книгами.
«Задержка речевого развития. Формирование основ речи…»
Зашибись, у нее еще и ребенок тормознутый. Просто прекрасно. Черт, хочется верить, он хотя бы тихий. Судя по игрущкам, ему лет пять. Наверняка сейчас в садике или на каких-то занятиях. Твою мать, как все сложно. Почему все всегда так сложно? Не хватало еще воя ребенка, который вряд ли придет в восторг от постороннего мужика в квартире.
Осточертевший кнопочный мобильник звонит так, словно подает сигнал гражданской тревоги. Еще одно дело из числа срочных: добыть нормальный смарт. На него тоже нужны деньги, и этим я вскоре займусь.
– Слушаю.
– Как все прошло?
Да чтоб его. Не адвокат, а заботливый папочка. Удивительно, но я давно уже не могу ему платить, а он все роет носом землю и роет. Неужели того бабла, что я вбухал в его услуги, когда был под следствием, хватает до сих пор? Или просто надеется, что если некогда богатый клиент вернет позиции, то щедро отблагодарит?
В тюрьме я стал циником. Я и раньше им был, но после нескольких лет в одиночке из прагматичного дельца он превратился в настоящую мразь. СИЗО, а потом и тюрьма, кого хочешь сломают. У меня не было даже иллюзии, что вот выйду и все будет как прежде.
– Нормально прошло. Поорала, поистерила, куда-то свалила.
– Копию решения дал?
– Дал.
– Я так понимаю, советом привести себя в порядок и мягко объяснить ситуацию, ты не воспользовался?
– Да плевать. Переживет.
– Вадим-Вадим…
– У тебя все?
– У меня последний вопрос. Какие планы?
– А тебя колышет?
– Я не стану тебя защищать, если ты снова вляпаешься. Не лезь к бывшей. Не лезь к Прокопенко. Ни к кому не лезь, Вадим, начни новую жизнь, все с чистого листа. Приведи себя в порядок, отдохни немного, устройся на работу, сними комнату и съедь от бедной девочки.
– Ага, а еще из продавца стань старшим продавцом, женись на мерчендайзере и заделай ей троих детей в малогабаритной студии в ЖК «Гребеня». Задорные приключения маргинальной семьи. В одном ты прав, я приведу себя в порядок. А дальше – последнее, что я буду делать, это искать работу.
– И где же ты найдешь деньги? Надеешься, соседка станет подкармливать?
– Ну ты же подкормил, – усмехаюсь я.
На том конце провода раздается унылый вздох. Я никогда и не скрывал своего вольного отношения к законам, а после лет, проведенных за решеткой, и вовсе воспылал ненавистью ко всем правилам. И к представителям власти тоже.
