Ненастоящая любовь - Малиновская Маша (читать онлайн полную книгу .TXT, .FB2) 📗
Запихиваю шарф в рюкзак. Надо будет потом или в потеряшках оставить, или отдать перепуганной Веснушке, если встречу её случайно.
Препод ко конституционке строгий, но жутко нудный. Очень сложно удержать внимание на монотонном бубнеже на его лекциях, потом приходится слушать аудиоучебник, чтобы вникнуть. Зато как творчески он оживает на семинарских. Садист херов.
Вот и сейчас уже спустя пятнадцать минут от начала лекции большую часть группы начинает клонить в сон. И я, конечно, не исключение. Вот только вместо дремоты мне почему-то вспоминается сегодняшняя встреча.
Перепуганные, налитые слезами обиды глаза Веснушки. Ожидание подвоха. Страх. Сейчас очень модно винить жертву, дескать, ведёт себя как жертва, вот и имеет такое отношение. Но что может такая, как эта, противопоставить орангутангам, подобным Баганову?
Злость простреливает новой вспышкой. Всё-таки надо будет им заняться. Охреневший тип, к тому же первокурсник! Он полтора месяца только как пришёл учиться в универ, а уже такой борзый.
Давно не было жёстких посвящений в универе. Пора, наверное, возродить традиции. Надо Сёме намекнуть и Булке, они ребята творческие.
После пары выползаем в коридор. До иностранного ещё двадцать минут, но Радича уже всего долбит. Соскучился по своей училке уже.
– Марк, глянь, кто там, – гигкнув, подмигивает Семён, кивнув в сторону.
– Да твою ж мать…
У окна стоит Анжелика. Она – это отдельный разговор. Моя личная сталкерша. Поначалу это даже было прикольно в какой-то мере, но потом её понесло. Я больше года не могу отвязаться от её навязчивого внимания.
Стоит и смотрит так, будто я – единственная и неповторимая любовь её жизни. Уже аж как-то неудобно.
– Слушай, я тебе давно говорил, заведи тёлку, Лика и сольётся постепенно, – говорит друг. – А ты ж как торт – сладкий и свободный.
– Фу, блин, Семён, – морщусь. Терпеть не могу сладкое.
– Я серьёзно, Марк. Тебе нужна девушка.
– Я тебе её из кармана достану, что ли? Нет у меня настроения ни с кем встречаться сейчас.
– Фиктивная, – поднимает брови, будто удивляется моей несообразительности.
Ага, бутафорская. Ржу в ответ на его гениальное предложение, но тут взгляд падает на Веснушку, что топчется у стенда с расписанием аудиторий…
3
Кира
Только смешавшись с толпой, мне, наконец, удаётся хоть немного выдохнуть. Вот так получается: расслабиться я могу либо в одиночестве, либо в безликой толпе. Где вокруг сотни десятки пар глаз, но ни одни меня не замечают. Идеально.
Добегаю до туалета и закрываюсь в кабинке. Девушки, что стояли возле раковин, посмотрели странно, замолчали, когда я вошла вся растрёпанная и взвинченная. Но я привыкла к таким взглядам, это уже само собой разумеющееся.
Оперевшись спиной на дверь, я прикрываю глаза и стараюсь дышать глубоко и размеренно. Знаю, туалет для глубоких дыхательных практик не лучшее место, но выбора у меня особенно нет. Не могу же сидеть на паре с таким бешеным сердцебиением.
А сердце действительно сходит с ума. Ему бы уже пора привыкнуть к издевательствам и подколкам, Баганов натренировал за эти полтора месяца. Но сейчас оно тарахтит ещё и по другой причине – весь этот кошмарный позор произошёл на глазах у того, кто, я бы хотела, чтобы в последнюю очередь видел это.
Это длинная история. У меня и Марка. Но помню её только я, так что… просто у меня. Про Марка.
Когда мне было пять, мои родители в первый и в последний раз решили взять меня с собой в командировку. Они у меня цирковые артисты – выступают с животными. Они постоянно в разъездах, их труппа очень востребована. Тогда у них на месяц был заключён контракт с Краснодарским цирком. Жильё нам предоставили от цирка в одной из многоэтажек – однокомнатную квартиру на пятом этаже.
Помню, как вышла гулять во двор, играла в песочнице. Сидела себе, лепила куличики, никого не трогала, как вдруг стайкой из подъезда высыпали местные и прицепились. Обзывались, кидались песком, отобрали моего резинового конька и растоптали все куличи. Вот тогда-то я о себе и узнала, что я “медная голова”, “гарфилд”, “кетчуп” и тому подобное.
Это было лето, у них были самодельные брызгалки из бутылок с просверленной дыркой в крышке, и я подверглась атаке. Но не шуточной, а самой натуральной издевательской. Мне брызгали в глаза, в уши, в рот, когда я пыталась сказать, чтобы они перестали уже наконец.
Как сейчас помню это дикое отчаяние, что накрыло душным покрывалом. В те минуты мне казалось, что я там умру и никто меня не спасёт. Это была первая встреча с травлей, и мой детский мозг пребывал в шоке.
И тогда появился он – принц в сияющих на раскалённом южном солнце доспехах – мальчик постарше. Разогнал толпу обезумевших придурков, вернул мне моего конька и отвёл домой.
На следующий день я наблюдала за ним с балкона, как он пинал мяч в бетонную стенку гаража. И вечером даже вышла на улицу, а моя мама дала мне два мороженых. Одно я, конечно, отдала этому мальчику. Он тогда сказал, что его зовут Марк, он тут живёт.
Мы ещё несколько раз гуляли у дома за тот месяц, что я жила с родителями в Краснодаре. Копали земляных червей, хоронили дохлого птенца, выпавшего из гнезда, и Марк даже пытался научить меня залезать н дерево. Но последнее оказалось для меня пятилетней слишком сложным делом. Признаться, я бы и сейчас не рискнула, потому что жутко боюсь высоты.
А потом мы уехали снова в Москву. И больше родители не возили меня с собой, а стали оставлять у бабушки.
Когда я поступила в университет, спустя несколько дней от начала учёбы я снова его увидела – Марка. Даже не знаю, как узнала его, ведь почти четырнадцать лет прошло, и город другой. По улыбке, наверное. Она у него такая красивая, запоминающаяся, с ямочками на щеках.
Сначала думала, что обозналась, но нет, это был он. Взрослый, высокий, широкоплечий, с квадратным подбородком, но точно он. У меня внутри что-то дёрнулось, когда увидела… дыхание перехватило.
Рядом стояли девчонки из нашей группы и тоже смотрели на компанию парней, среди которых был Марк. Тихо шушукались, обсуждая каждого.
– Это четверокурсники, – сказала Лида, – те, что вчера в клубе были, помните?
– Вон тот в джинсовой рубашке – это Радич, у него тачка как в “Трансформерах”, – ответила ей Настя.
– У него и пресс как в “Трансформерах”, – хихикнула Нина, – такой же стальной. Я вчера случайно споткнулась и натолкнулась на него.
Девочки снова тихо засмеялись и заулюлюкали.
– Вот того в красном свитере зовут Феликс, фамилию не помню. А тот тёмненький, который красавчик, Марк Постоленко. Девчонки со второго курса в общаге говорили, что за ним тут очередь из девушек.
– Ну посмотрим, как быстро эта очередь рассосётся, – тряхнув волосами, Лида выровняла спину и выпятила пышную грудь. Мне о такой только лишь мечтать.
– А вообще, с этой компанией осторожнее надо, – добавила Настя, – я про них многое слышала. Засранцы ещё те.
– С этим уж как-нибудь разберёмся, – отмахнулась Лида.
Я стояла и слушала, как они обсуждали парней, а по коже бежали странные мурашки. Дыхание внезапно стало глубже обычного, и мне захотелось пить. Странное волнение охватило и никак не отпускало.
Этот темноволосый красавчик Марк Постоленко и был тем самым мальчишкой из краснодарского двора, что отбил меня у стайки придурков.
И вот сегодня он сделал это снова. А я, вместо благодарности, сбежала, поджав хвост. Потому что мне было жутко стыдно, что он видел моё унижение. Подумать только, я сидела на коленях, оплёванная оскорблениями компании павианов, как я сама их называю, а он видел!
Не узнал меня. Совершенно точно не узнал. Но, может, оно и к лучшему.
Собравшись с мыслями, я выхожу из кабинки. В туалете никого нет, и это меня очень радует. Подхожу к зеркалу и смотрю на себя. Страшила. Волосы растрепались, под нижним веком тушь подплыла, хотя я едва-едва подкрасила ресницы.
