Волк 9: Лихие 90-е - Киров Никита (книга регистрации .TXT, .FB2) 📗
Я пододвинул к себе корзинку и поднял одеяло. Лежащая под ним чёрная кошка укоризненно на меня посмотрела одним глазом, вытянулась и снова уснула. А мы смотрели на неё…
* * *
Новозаводск, Центральный рынок, кафе Альгамбра
– Я видел Эдика, – сказал Виктор Крюков, садясь за стол к Мишане.
– Как? – дремавший Миша поднял голову. Перед ним стояли три пустые бутылки пива, но взгляд у него трезвый. – Там же санитара выперли, который…
– Есть у меня на них выход.
– И как старик? – Мишаня взял сигаретную пачку, но она была пустой, и он её смял.
– Плох, – Виктор покачал головой. – Я знаю, что он хороший актёр и умеет притворяться. Но в этот раз… Он решил, что я – это ты…
Мишаня уставился на него, о чём-то думая.
– Слушай, – Виктор наклонился ближе. – Я Эдику по гроб жизни обязан, а он не хочет, чтобы его дело развалилось, пока он там. Поэтому помогу чем смогу. Ты договорился с нашими, да, но Череп никак не угомонится. Он связался с чеченами, с Исой. Тут и ты пострадаешь, и мы все тоже. Вот я пришёл к Эдику предложить помощь, а он дал номер, сказал, что там разберутся.
– И чей номер?
– Понятия не имею. Не звонил. Но раз он меня с тобой спутал, то тебе и звонить.
– Пф, – недоверчиво хмыкнул Мишаня, но поднялся и позвал Виктора за собой в кабинет администратора.
Там на столе стоял кнопочный телефон. Номер, записанный на бумажке, московский, но с этого телефона был выход на межгород. Мишаня, зажав трубку между головой и плечом, начал нажимать на цифры, а потом вспомнил про громкую связь и включил. Раздавались медленные гудки.
– Мне чё-то кажется, – проговорил Мишаня и зевнул. – Что ты меня…
– Алло, – ответили с той стороны. – Слушаю, говорите.
– Алё, – от неожиданности сказал Мишаня. – Кто это?
– Откуда у вас этот номер? – в голосе послышалось раздражение. – Больше сюда…
– Подождите, – влез Виктор. – Ваш номер мне дал Эдуард Волгин… Эдик. Он шлёт пожелания здоровья и просит напомнить об обещании.
– Вы его сын?
Виктор откашлялся. Он не знал, что у Эдика есть сын. Ворам в законе запрещалось иметь семью, но многие это правило игнорировали, проживали с сожительницами или открыто демонстрировали своих детей, особенно в последние годы.
– Нет, я его хороший знакомый, – сказал Виктор. – Эдик сейчас взаперти, под следствием, но сказал, что вы поможете нам в городе…
– Помогу, – уверенно ответил собеседник. – Что у вас стряслось?
* * *
Окраины Новозаводска, через несколько минут
Студент шумно вздохнул. Шрам на голове пульсировал от боли, будто там снова открылась рана. А те люди напротив – именно те, которых он тогда видел на войне. Сейчас они тоже готовы к бою.
В правом кармане куртки у Студента лежал пистолет, в левом граната. Он не испугался их тогда, не испугается и сейчас.
Время поджимало, и пора уже было выходить для разговора. Но у седого, их главного, не вовремя зазвонил телефон. Главный взял трубку, послушал… и приоткрыл рот от удивления, потом заругался на чеченском и бросил телефон помощнику.
Студент вышел вперёд, седой тоже, иногда оборачиваясь. Чеченцы с удивлением переглядывались между собой.
– Я Иса, – представился чечен.
– Ваня Студент.
– Будем знакомы, Ваня Студент. Хотел поговорить с тобой, как мужчина с мужчиной, – с лёгким акцентом говорил Иса. – Обсудить вопросы, кто главный в этом городе, кто каким бизнесом занимается, кто с кем работать хочет. Но я не знал, что у вас есть такие знакомства.
– У меня много знакомых, – Студент расставил ноги на ширине плеч, заранее прикидывая, что в случае замеса схватит Ису и прикроется им от пуль.
– Таких знакомых много не бывает. Друзья моих друзей – мои друзья. Произошло недопонимание, Иван. Поэтому мы уходим. Но если захочешь сотрудничать, всегда будем рады услышать. Приятно было поговорить с настоящим мужчиной.
Он протянул визитную карточку, на которой было нарисовано здание и надпись крупным шрифтом: Терекстройинвестбанк, после этого вернулся в машину. Ваня пошёл к своим, смяв карточку и выбросив её в грязь.
– И чё это было? – с недоумением спросил Старый.
– Сам бы хотел знать, – Студент обернулся, но чеченцы уже уезжали. – Кто-то ему позвонил, вот он и сорвался с места. Ладно, пацаны, обсудим с Иванычем. Надо ещё насчёт Большого решить…
…А Большой тем временем сидел в своей машине и следил, как двое его людей подъехали к ДЮСШ. В руке он держал телефон, но никак не мог дозвониться до Черепа…
* * *
Чита, ресторан Александровский сад
– В Швейцарию? – Шелехов усмехнулся. – Да хоть завтра, на частном самолёте. Спонсор организует что угодно. И лучших врачей тоже.
– Рад слышать, – прохрипел Латыпов, потирая грудь. – А то уже тяжело терпеть.
– И не надо терпеть! Не вылечат в Швейцарии, отправим вас в Израиль, Штаты, куда угодно, – Шелехов показал на мягкое кресло у стола. – Да вы садитесь, мы как раз всё обсуждаем.
– Но надо устроить всё быстро, – сказал сидящий рядом с ним Нижегородцев и поправил строгие очки. – Центр задаёт вопросы, и если завтра к обеду мы не дадим им всю информацию об этих предателях, которые вывозят секретные грузы за границу, то они вмешаются. А Ремезов там на хорошем счету. Впрочем, с такими обвинениями мало кто будет за него вступаться, но всё же…
– А показания… кх-кха, – Латыпов плюхнулся в кресло. – Уже дали?
– Завтра приезжает инквизиция из Москвы, – Шелехов усмехнулся. – Особо важный следователь из отдела собственной безопасности, будет раскручивать дело о государственной измене. Поэтому нам всем важно поторопиться. Но вы сделали правильный выбор, товарищ подполковник. Чем скорее мы изгоним эту заразу из службы, тем проще нам будет работать в дальнейшем.
– Показания не брали, – Латыпов отпил воды из стоящего перед ним стакана, чуть пролив на пиджак. – Я думал, уже всё готово… кха-кха-кха!
– С вашей помощью будет быстро. Но перед этим, – Шелехов наклонился к нему ближе. – У меня к вам две просьбы. Первая – поспособствовать освобождению майора Кузьмичёва, чтобы он тоже дал письменные показания, они зайдут лучше всего. А второе – убедить Волкова, чтобы он не выделывался. Я ему сказал, что нужно сделать, но он чего-то думает. Если б не акции и его фирма, мы бы уже давно…
– Я его помню, – заявил Нижегородцев, закуривая большую сигару с помощью бензиновой зажигалки. – Выскочка, зелёный ещё, но Вишневские ему верят. Хотя наглости и отчаянности ему не занимать. В любом случае пора бы ему свалить, как всё закончит. Передайте ему, что если ему так нравится охранять, то пусть там охраняет какие-нибудь киоски с пивом.
– Точно, – Шелехов засмеялся. – Или деревенские сортиры. Но это мы так, шутим, все понимают, как заканчивают такие бандиты. И по этому поводу, я предлагаю отметить скорейшее завершение этого дела. И вы, товарищ подполковник…
Латыпов встал, кашлянул и хрипло вздохнул.
– Ну и гады же вы, – с трудом сказал он и закашлялся. – Какие же вы гады, сука, б*** поганые. Я сам… кха!.. не подарок. Но я своё дело делал и не думал… кх… как всех нае***ть и заработать на этом.
– Прошу прощения, – Нижегородцев нахмурился и положил сигару в массивную стеклянную пепельницу. – Вы не в себе, товарищ подполковник? В вашем положении эти фразы только…
Подполковник Латыпов выпрямился и убрал руку под пиджак. Нижегородцев выпучил глаза, а Латыпов достал пистолет и выстрелил в него почти в упор.
Нижегородцев молча опрокинулся назад, забрызгав кровью всё вокруг. В ресторане закричали, кто-то начал прятаться под столами, кто-то побежал на выход.
Латыпов прицелился в обалдевшего Шелехова… и закашлялся.
Пуля, которая должна была разнести полковнику голову, прошла в сторону, не задев цель, отрикошетила от стены и с громким хлопком врезалась в колонку у сцены.
Кашель продолжался. Латыпов нацелился на грудь, но попал только в правое плечо. Шелехов вскрикнул, но поднялся и набросился на Латыпова всем весом, опрокинув стол.
