Двуликий бог (СИ) - Кайли Мэл (читать книги онлайн полностью без регистрации TXT, FB2) 📗
В ответ Локи лишь заливисто расхохотался, но мне это было неважно. Развернувшись, я отправилась своим путём. Хорошо, что я прогуливалась, и по большому счету мне было всё равно, куда идти. Я думала о нашем странном первом знакомстве и о том, что бог огня оказался вовсе не так страшен, как мне казалось, хотя, несомненно, очень груб. Но было в нём нечто притягательное: то ли этот насмешливый нрав и лёгкое отношение к жизни, то ли изменчивость характера, как загадка, которую хотелось разгадать, то ли независимость от общественного мнения и привычных асам устоев.
Локи жил в Асгарде, но сам был асом в лучшем случае наполовину, и всё же боги отчего-то приняли его в свою обитель и раз за разом прощали ему любые провинности. Может быть, дело было в его гибком уме и хитрости, а может, простодушные боги просто нуждались в шуте, который скрасит их унылые будни. Однако говорили, что, даже избирая подобную роль, бог огня никогда не терял своего лица, напротив, он сам мог обрядить в шута любого, кто попадал под его острый язык. Порывистый, двуличный, непредсказуемый — такой он запал в моё юное девичье сердце, чтобы остаться в нём навсегда.
Вздохнув, я вышла в сад. Всё вокруг цвело и благоухало, расцветала и я сама. Я становилась взрослой, из неловкой девочки превратившись в статную девушку. Опустившись на колени у источника, чтобы напиться и умыть лицо, потому что щёки мои горели багрянцем, я взглянула на своё отражение. Тоненькая, словно плакучая ива, я стала обладательницей хрупкой женственной фигурки и белоснежно-светлой кожи, как у моего отца Бальдра. Из отражения на меня смотрели его черты лица, немного смягчённые прикосновением матери, и её светло-голубые тусклые глаза, будто у альвов. По плечам моим струились длинные светлые локоны, почти прямые до плеч и завивающиеся самым причудливым образом на концах. Мне как будто не хватало цвета, который весь достался моему старшему брату — Форсети.
У него были глаза ярче насыщенно-голубого неба в полдень и золотые волосы, что могли бы поспорить с солнцем. А мой взгляд скорее походил на переменчивый прозрачный ручей, а волосы словно поцеловали и Соль, и Мани вместе — и теперь они были белокурыми, как лунный свет, но сияли золотом солнца. Я была по-своему прелестна, но тогда ещё не осознавала этого: сетовала на свою ещё не ушедшую до конца юношескую угловатость, на небольшую грудь и узкие бедра, на весь свой светлый облик, не понимая, что иной и не могла бы быть дочь бога света. Тогда я ещё не знала, что именно мой необычный сияющий внешний вид и привлёк впервые пламенного бога обмана и лукавства.
— Сигюн, дочка! — узнав мягкий голос матери, я поспешила подобрать свои длинные одежды и подняться на ноги. Земля, чьей дочерью я была, не пачкала меня и не касалась моих нарядов, ничем не нарушая опрятного облика. Склонив голову, я подошла к Нанне. Мать ласково коснулась ладонью моего лица. — Отец желает представить тебя Тору и его возлюбленной Сив, хотя с последней вы уже знакомы, — несмотря на то, что Тор, по сути, приходился мне дядей, мы виделись с ним так редко, что я успела вырасти, а он, вероятно, — меня позабыть. Бог-громовержец пропадал на войне, а я, между тем, воспитывалась в Асгарде. По той же причине я никогда не звала и не считала Тора своим дядей, а скорее другом и избранником Сив. — Пора бы и тебе поближе познакомиться с верховными богами, ведь со временем ты станешь одной из них, тебя отдадут в жёны, и ты будешь служить своему господину-асу.
— Из них… — вполголоса повторила я. — Почему ты не сказала «из нас»? — Нанна вздрогнула и едва заметно покраснела. Она любила своего мужа и моего отца, я в этом не сомневалась, но богиня всю жизнь оставалась в тени своего лучезарного супруга. Отчасти я понимала её чувства: мать воспринимали, как неотъемлемую часть отца, и так уж сложилось, что в глазах богов она была от него неотделима, а сама будто и не существовала вовсе. Поэтому их общество не было ей родным, мир Нанны ограничивался семьёй, и то постоянно разлучаемой различными обстоятельствами. А теперь та же судьба ожидала и меня. Хотя условно асы и асиньи были свободными и равными, на деле жёны чаще всего оставались за спиной своих венценосных супругов. Кроме разве что Фрейи, которая, однако, единственный раз последовав своему собственному желанию, была незаслуженно жестоко наказана и осталась совсем одна при всей своей чудесной неземной красоте. Не слишком ли высока цена свободы?..
Мать ничего не ответила, и мне оставалось только молча следовать за ней, удивляясь, сколько ещё неожиданностей принесёт этот необычный день. Совсем скоро мне вновь пришлось вернуться в шумную залу, но, по крайней мере, теперь она продувалась всеми ветрами, приносившими лёгкий запах цветения из садов, окружавших чертог Одина. Видимо, дело было в том, что сам Всеотец снова присоединился к пиршеству. Мудрейший из богов на время сменил свою богатую кольчугу на любимый синий плащ с золотой окантовкой, оставил знаменитый крылатый шлем где-то в своих покоях, и только копьё — избранное отцом ратей оружие — неизменно оставалось при своём господине, мирно поднятое острием вверх, словно посох, но всегда готовое покарать любого, кто восстанет против Асгарда и его владыки. Выглядел Один спокойно и великодушно, единственный глаз его, хитро прищуренный, внимательно следил за всем, что происходило вокруг, пока его обладатель посмеивался над буйными обсуждениями и спорами захмелевших асов. Сам Всеотец мало вступал в беседы, всё больше слушая и наблюдая.
У одного из столов громогласно смеялся его старший сын — великий Тор, рядом радостно и кротко улыбалась его жена — златовласая Сив, не сводя глаз со своего возлюбленного героя. По другую его руку стоял мой отец — улыбчивый и светлый, любимец всех богов. И его не обделял вниманием бог-громовержец. Немного в стороне, вальяжно развалившись на своём месте, сидел рыжеволосый Локи. Жадный взгляд его с любопытством прошёлся по моей фигуре, стоило мне приблизиться к отцу и его собеседнику и изящно поклониться, отчего-то я чувствовала это всем телом, самым краем кожи. Щёки вновь против воли залились румянцем, но я строго одёрнула себя: мне не хотелось, чтобы Сив подумала, что я могу питать к её мужу какие-либо чувства, кроме дружеских, и рассердилась на меня.
— Ты стала совсем взрослой, дочь Бальдра! — воскликнул простодушный Тор, привлекая к нам слишком много нежеланного мной внимания. — Да разразит меня мой собственный гром и разорвут на части великаны Йотунхейма, если ты не стала так же лучезарно красива, как твой отец, и столь же кроткой и благочестивой, как твоя мать! — я улыбнулась одними краешками губ и снова покорно склонила голову в знак благодарности и вежливости, хотя слова бога-громовержца не трогали моего сердца. Я знала, что никогда не стану так великолепна, как отец, и я вовсе не считала кротость высшим благодеянием. Да, я была хорошо воспитана и умела держать язык за зубами, но внутри себя, к разочарованию большинства богов Асгарда, я способна была мыслить слишком своенравно и непокорно. Сын Одина был прав лишь отчасти: кроткой и благочестивой я оставалась внешне, но никто не мог знать, какие страсти порой бушевали в моей душе.
— А ты всё такой же, о великий Тор, — с улыбкой произнесла я в ответ, — годы не касаются тебя, и ты всё так же силён и добродушен. Я рада, что рядом с милой Сив всегда будет надёжный защитник и любящий муж. От всего сердца поздравляю вас!
— Спасибо, — с нежностью произнесла моя подруга-асинья, вновь лучезарно улыбнувшись и прелестно зардевшись. — Однажды норны обязательно пошлют и тебе то же счастье, — я тихонько усмехнулась и всё думала, как бы сказать помягче, что не нужно мне такого счастья, когда разгорячённый брагой, славой и красотой любимой женщины Тор вдруг швырнул свой кубок наземь, озарённый какой-то блистательной, по его мнению, идеей.
— Верно говорит моя чудесная Сив! — обрадовался рыжебородый герой. — Твоя дочка ведь на выданье, бог света! Так давай подберем ей жениха! Того же Локи! Ведь печально закончилась судьба его жены-великанши и троих детей, он остался один на свете! Эй, Локи, братец, иди сюда! — от этой простодушной прямой и бестактной речи мы трое опешили. Все знали о том, как Один-Всеотец решил судьбу необычных отпрысков бога огня, но никто не говорил об этом, стараясь забыть произошедшее как можно скорее подобно страшному сну. Один Локи, казалось, был ничуть не смущён, напротив, слова Тора рассмешили и развлекли его. Лукавый огонь вспыхнул в живых озорных глазах, и красивый ас-полувеликан поднялся со своего места, откинул рыжие волосы назад, отчего те вспыхнули на солнце, словно пламя, и, к великому смущению Сив и меня, направился в нашу сторону.
