Генетика любви - Катрин Селина (читаем полную версию книг бесплатно txt, fb2) 📗
Менеджер сделал пометку в компьютере.
– А вы кем работаете?
– Я – специалист по логистическим операциям.
– Простите… а какая фирма?
– Я работаю исключительно на себя.
– А, то есть вы консультируете малый бизнес, как правильно перевозить товар? Межпланетные перелеты?
– Не совсем, я работаю с людьми в рамках планеты…
Я тихо вздохнула, в тысячный раз слушая, как Морис иносказательно объясняет, чем занимается. С тех пор как у нас родились близнецы, он не менял профессию, но по необъяснимым для меня причинам стал ее стыдиться. Статус отца настолько ударил ему в голову, что вдруг стало неловко произносить слово «шофер». На Цварге царила настоящая катастрофа с рождаемостью и перекосом в сторону мужчин, но я и представить не могла, что Морис вдруг застесняется прежней двухкомнатной квартирки в городе, оформит неподъемную ипотеку на трехэтажное поместье в предгорье, начнет покупать дорогостоящие костюмы и всячески делать вид, что мы баснословно богаты, когда это не так.
– Итак, с этим покончили, господин Мэрриш. Как бы вы хотели распределить четыреста кредитов от государства? Я вижу, что вам в этом месяце надо внести еще двести на дом, а также есть незакрытые кредиты в магазине элитных костюмов от Каррисона и в частном ювелирном.
На последнем слове молодой цварг бросил на меня лукавый взгляд, очевидно предполагая, что господин Мэрриш решил побаловать жену подарком. Кисловатая горечь растеклась во рту. Банковский клерк даже представить себе не мог, что все счета из ювелирных за последние годы выставлялись исключительно за драгоценные запонки и ремешки к многочисленным мужским коммуникаторам.
Морис поморщился. Он явно не рассчитывал, что банк увидит еще и эти долги.
– Хм-м-м, да, переведите все на ипотеку и в магазины, а остаток я бы хотел, чтобы вы внесли на счет кейтеринговой компании. Вот реквизиты.
Он порылся в кармане, вынул кожаную визитницу и протянул визитку.
– Всю сумму? Получается восемьдесят шесть кредитов, – по-деловому уточнил консультант.
– Да, все восемьдесят шесть кредитов, – уверенно кивнул Морис.
Празднование восьмилетия мальчишек на плэйере на широкую ногу стало его следующей навязчивой идеей.
«Он очередной раз решил спустить деньги на свои желания».
Я протестующе дотронулась до рукава супруга.
– Госпожа Мэрриш, у вас есть какие-то возражения? Банковский служащий оказался внимательнее мужа.
Морис нахмурился и раздражающе похлопал меня по руке:
– Ну что же ты, дорогая, мы все обсудили. Послезавтра день рождения близнецов. Неужели ты не хочешь, чтобы их праздник был хорошим?
«В том-то и дело, что я хочу. Хочу видеть искренние улыбки Ланса и Лотта, когда они получат желанные игрушки, воздушные шары и торт в виде истребителя. Хочу, чтобы их день им запомнился как лучший в году благодаря веселым играм с ровесниками, а не толпу твоих франтов-приятелей, которые будут есть мидии и пить шампанское за наш счет и наверняка даже забудут принести детям подарки».
– Возможно, не стоит спускать все деньги на кейтеринговую компанию.
– И что же ты предлагаешь? – Муж нахмурился еще сильнее. – Я же не могу тебе позволить провести у плиты весь день.
«Действительно, кто же тогда будет поддерживать чистоту в трехэтажном поместье и перестилать постельное белье для неожиданных гостей?»
За годы брака Морис всегда обесценивал все, что я делала. Он умудрялся выворачивать наизнанку ситуации так виртуозно, что долгое время я верила, что ведение хозяйства и воспитание детей не являются работой. Обязанностью женщины – да, работой – нет. Когда же я уставала так, что сбивалась с ног и мечтала о сне, Морис говорил что-то наподобие: «Я же не могу тебе позволить провести у плиты весь день» – и обязательно добавлял, какой он замечательный супруг, который зарабатывает кредиты ради блага семьи. После его утешений всегда становилось стыдно, что я испытываю усталость от своей не-работы.
– Вообще-то я имела в виду, что Ланс и Лотт наверняка обрадуются больше, если мы пригласим их друзей из школы.
– Вот пускай друзья и поздравят в школе.
Супруг сделал ударение на последнем слове, тем самым пытаясь прекратить спор. Но внезапно я уперлась.
– Я не думаю, что мальчики хотят видеть на свой день рождения незнакомых взрослых.
– Зато их хочу видеть я. – Тон Мориса показывал, что он ощутимо разозлился, но из последних сил старается сдерживать себя в присутствии постороннего. – Я отец семейства и раз в год могу позволить себе такой праздник. Я зарабатываю деньги в этой семье, и потому я решаю, как их потратить. Все! Ориелла, не спорь со мной, пожалуйста. Я много раз просил тебя все важные вопросы поднимать дома. Мы все уже обсудили.
Последняя фраза была обращена к менеджеру. Тот отвел взгляд и торопливо протянул биосканер для подтверждения финансовых операций. Морис с размаху приложил ладонь, и техника последовательно мигнула четыре раза: ипотека, магазин, ювелирная мастерская и кейтеринговая служба.
– Теперь ваша очередь, госпожа Мэрриш. – Сотрудник банка передал биосканер в мои руки. – Дождитесь, пожалуйста, четырех огоньков, это будет подтверждением всех транзакций.
Я взяла устройство в руки и задумчиво уточнила:
– А если я не буду подтверждать три последние операции? Я могу подтвердить только первую?
– Ориелла! Что ты себе позво…
Я буквально кожей ощутила, как вскипает и заводится муж, но и сама уже была на пределе. Это деньги, которые дает государство на детей. И если Морис хочет праздник в свою честь, то пускай зарабатывает на него сам. Мне надоели его скачки настроения и неограниченные траты на себя любимого за наш счет.
– Да, конечно, вы можете подтвердить только взнос на ипотеку, – не моргнув глазом сообщил клерк. – В таком случае перевод будет только за дом.
– А оставшиеся двести кредитов?
– Будут заморожены и останутся лежать на счету Ланса и Лотта Мэрриша. Потратить вы их сможете, только если придете с мужем к взаимному согласию и каждый подтвердит операцию своим отпечатком.
– То есть не сгорят?
Когда мы получили первую дотацию по рождению близнецов, Морис уверял, что если деньги не потратить, то государство придумает причину, по которой их можно отобрать. Сейчас я склонялась к тому, что он просто умело играл словами.
Молодой цварг посмотрел на меня почти возмущенно:
– Нет, разумеется!
Я кивнула, поднесла ладонь к биосканеру, дождалась первой вспышки и тут же убрала руку. После чего в абсолютной тишине вышла на улицу. Кипящий от возмущения Морис шел позади на несколько шагов. Не надо было обладать способностью мужчин-цваргов читать эмоции, чтобы понять: когда придем домой, разразится очередной скандал.
Так оно и вышло.
Морис припарковал флаер, наехав на куст роз, который я удобряла несколько месяцев, чтобы он прижился на новом месте, хлопнул водительской дверцей и резко развернулся.
– Ты выставила меня нищебродом! – заорал он, стремительно краснея.
В его системе координат самые ужасные оскорбления касались низкого заработка и намеков на смешанную кровь. Даже удивительно, что он взял меня в жены, зная, что я наполовину эльтонийка.
– Ты не спрашивал моего согласия на эти траты. Я сделала лишь то, на что имела право.
– Я спрашивал твое согласие, когда ты выходила за меня замуж! Этого достаточно. Ты сказала «да», хотя знала, что я всего лишь шофер, а теперь попрекаешь меня этим!
– Не попрекаю. Я всего лишь хотела, чтобы деньги на детей…
– Вот! Вот! Снова деньги! Ты только о них и думаешь! Меркантильная эльтонийка! Я дал тебе все: дом, детей, образование, зарплату, гражданство Цварга, а ты только и думаешь о деньгах. Меня предупреждали, что женщины с Эльтона – расчетливые твари, но я не представлял себе, до какой степени! – в сердцах воскликнул супруг.
Кислая горечь, которая поселилась во рту еще во время пребывания в банке, растеклась по языку и медленным ядом впиталась в кровь. Резко захотелось не то плакать, не то истерично смеяться. Морис так негодовал, будто действительно верил в то, что говорил. Он так слеп, ограничен или глуп?
