Темная лошадка. Возвращение - Архангельская Мария Владимировна (список книг .TXT, .FB2) 📗
– Ну, например, никому не приходило в голову задаться вопросом: а зачем вообще ему понадобилось становиться Консулом? Всю войну он довольствовался чином главнокомандующего, не пытаясь лезть в политику… во всяком случае, больше, чем это было необходимо. После войны и вовсе, казалось бы, отошёл от дел. А потом – бац! – и здрасте, я ваш повелитель, буду вами править.
– Не вижу ничего невероятного в том, чтобы пожелать власти.
– Но почему так поздно? Да захоти он править Альянсом, он в течение войны мог бы взять власть тысячу раз. Никто бы не возразил, даже наоборот, я уверена. И за власть в Федерации он тоже мог бы побороться, помните, сколько у него было сторонников? Но нет, он сперва куда-то исчез, и лишь потом, когда вернулся… Такое впечатление, что он что-то нашёл или узнал такое, что его подтолкнуло.
– Пресловутую Тёмную звезду? – предположила Мариса. – Он понял, что она может быть ему полезна в грядущей войне, и когда нашёл, тогда и стал готовиться.
– Может быть, но что ему мешало поискать эту самую звезду, уже став консулом? Если он планировал войну с самого начала.
– Помню, когда ещё только строили гипотезы, как обрабатывают пленных псиоников, генерал Канхо высказал предположение, что Конверс с Игеном попали под облучение по не-осторожности, – вставила Давина. – А уж потом мутация начала подталкивать их к действиям.
Райан нахмурился, пытаясь выцарапать из своей непослушной памяти хоть какие-нибудь подробности.
– Это может иметь смысл, – после недолгого молчания согласился Игнасио.
– Возможно, – медленно кивнул Райан. – Но думается мне, что они должны были проявлять осторожность. Если они знали о происшедшем от очевидцев…
– Нам же неизвестно, как именно действует эта звезда и сколько на это требуется времени.
– Ну, во всяком случае, больше, чем сутки. Помните, я ведь тоже на ней побывал, но во мне никаких патологий выявлено не было, так?
– У пленных её тоже не выявляли.
– Хм… Так что же, я могу оказаться таким же, как они?
Давина замялась.
– Я не возьмусь судить, – наконец сказала она.
– Он не такой, – сказала Карла. – Поверьте, госпожа Мортимер, если бы вы видели тех, вы бы не перепутали.
– Спасибо за поддержку, Карла, – улыбнулся Райан.
– А я бы не стала судить столь категорично, – заметила Давина. – Иные из них весьма успешно притворялись обычными людьми, вам ли этого не знать.
Карла кинула на неё долгий взгляд, но промолчала. Разговор прервался, и вскоре все поднялись из-за стола.
Как оказалось, Канхо, говоря, что Имельда Мортимер готова принять дочь со спутниками в своём доме, ничуть не преувеличил. Сообщение от матери Давина получила, едва корабль совершил посадку. В нём был вопрос, к приёму какого количества гостей ей надлежит готовиться. Давина вздохнула и отстучала ответ, спрашивая, сможет ли мать принять сразу восемь человек, или же всё-таки лучше дочери прибыть одной. Следующее сообщение не заставило себя ждать: похоже, Имельда сидела в сети, или, во всяком случае, где-то рядом с терминалом. В ответе говорилось, что восемь – это, конечно, многовато, если оставить их всех ночевать, но вот человека три-четыре она вполне потянет. Однако на обед приглашаются все.
Вздохнув ещё раз, Давина вышла в кают-компанию, где собрался экипаж, и объявила о приглашении, а также предложила выбрать, кому оставаться в доме, а кому возвращаться на корабль или снимать номер в гостинице. Экипаж оказался единодушен, предложив, что в доме Мортимеров надлежит остановиться дамам. На том и порешили.
– Красивая планета – Парадиз, – сказал Рауль, остановившись рядом с выходом из космопорта.
– Ты здесь бывал? – спросила Мариса.
– Бывал. Приезжал с семьёй отдыхать пару раз.
Больше никто ничего не спросил. От космопорта до Баррики шёл монорельс; город был не столичный, но на этой планете порты были рядом со всеми крупными городами. Мягкий, ровный климат, обилие тёплых морей с разно-образной фауной делали Парадиз отличным курортом, а наличие полезных ископаемых и всё тот же климат позволили успешно развиваться промышленности и сельскому хозяйству. Война, конечно, привела к некоторому упадку, особенно в туристическом секторе, но разорить богатую планету не смогла. И сейчас, когда они катили в благоустроенном вагончике вдоль берега океана между многочисленными яркими отелями, можно было поверить, что никакой войны и нет вовсе.
Давина начала узнавать знакомые места. На горизонте появился зубчатый силуэт Рыбной горы, и в самом деле похожей на плавник местной промысловой рыбы, чья икра славилась далеко за пределами Парадиза. Монорельс свернул, и впереди показался примечательный холм, похожий на ладонь с загнутыми пальцами. С него пускали планёры, и когда-то, очень холодной по меркам этой планеты зимой, когда выпало достаточно снега, она с отцом каталась с его склона, превращённого в горку для детей. Тогда они поехали на море, посмотреть на косяки зимних рыб, и заодно устроили себе это небольшое развлечение. Давина даже удивилась, сколько, оказывается, давно забытого может всплыть в памяти, когда оказываешься дома после длительного отсутствия. И большая часть воспоминаний была так или иначе связана с отцом. Поездка в большой охотничий магазин за снаряжением для океанской рыбалки – мать тогда была против, а вот сама Давина пришла в восторг от этой затеи. Забавно, но поход за покупками запомнился куда лучше самой рыбалки. Выезды всей семьёй на пляж и совместное с приятелем строительство крепости из песка, по образцу замка в подаренной отцом книжке. Пойманный на камнях у берега крабик. Ядовитая придонная оса, на которую наступила маленькая Давина: боли она почему-то не запомнила, зато запомнила, как почернело светлое небо и светлый песок, а тёмная вода, наоборот, стала белой, словно она попала в негатив. А потом больница, бледные от волнения лица родителей, и медсёстры, которые вслух изумляются, как эта ядовитая гадость оказалась рядом с обжитыми местами. И большой, мягкий, розовоухий заяц, которого отец принёс к ней в палату…
– Эх, а у меня даже купальника нет… – произнесла Мариса, зачарованно глядя на морскую гладь и полосу белого песка вдоль неё.
– А плавать ты умеешь? – спросил Макс.
– Я училась в бассейне Протекты. Потом его закрыли.
– Если хотите, можно заехать в магазин, – неожиданно для себя предложила Давина, – и купить там всё необходимое.
Все удивлённо посмотрели на неё. Предложение было явно не в её духе, но не объяснять же, как ей хочется оттянуть встречу с домом, некогда бывшим родным.
– А мы не опоздаем? – с сомнением спросил Рауль.
– Нет. Мать написала, что ждёт нас с полудня до двух. У нас ещё полно времени.
Карла тут же с энтузиазмом поддержала идею, и в результате вся компания вышла из вагончика на ближайшей остановке и направилась к магазинчику, каких в курортной зоне было видимо-невидимо. Пока девушки бродили между вешалками, а мужчины куда-то отлучились, Давина попыталась вспомнить, как выглядит мать. Конечно, она узнает её при встрече, но мелкие детали стёрлись из памяти. С нескольких сохранившихся семейных голографий на капитана Мортимер смотрела невысокая рыжеватая шатенка с серыми глазами, треугольным лицом и очень светлой кожей. Но Давина давно не заглядывала в альбом. Мать писала, что поседела. Интересно, она скрывает седину, или нет?
– А вот и мы! – показавшийся в проходе Райан тащил большой букет цветов. – Надеюсь, наши дамы уже закончили приготовления? Не хотелось бы вас торопить, но время идёт.
Оказалось, что цветами в стоявшем у входа ларьке запаслись также Рауль с Ульрихом. Идея покупки принадлежала – ну кто бы сомневался – Райану. Танни умел быть джентльменом и производить впечатление на дам. В общем, с невольной усмешкой подумала Давина, не мужчина, а клад.
Вытащить из магазина Марису и Карлу, давно переключившихся с купальников на бельё, платья и блузки, оказалось не так-то просто, но уже через полчаса они все снова загрузились в вагончик. Впереди показались окраины Баррики. Если раньше Давина отмечала только соответствия своим детским воспоминаниям, то теперь глаз резало, насколько всё изменилось в знакомых районах родного города. Любимый парк стал меньше, часть его вырубили и на этом месте разбили в площадь с фонтанами. Она была красивой, но Давине стало жалко зарослей, в которых она играла в прятки. Выросли несколько новых домов, потеснив сборные коттеджики, в которых селились приезжие. Тротуары выложили новой плиткой, и новый мост на реке загородил вид на набережную.
