Бросок «Каракурта» - Савицкий Георгий (книги читать бесплатно без регистрации TXT, FB2) 📗
В современном бою истребителю-бомбардировщику, такому как «Адский утенок» – «Су-34», можно вообще не входить в зону действия корабельной зенитной системы. Даже оператор РЛС кругового обзора едва мог наблюдать метку боевого самолета на самой границе поля обнаружения. Да к тому же экипаж истребителя-бомбардировщика ставил помехи, из-за чего засветка становилась нечеткой, а то и вообще временами пропадала с экрана радара.
Но вот обе ракеты-мишени целенаправленно шли курсом на корабль. Летели они медленнее «Рейса», но зато они были меньше по размеру.
– Цели – уничтожить! – реакция капитан-лейтенанта Чайки была мгновенной.
– Есть уничтожить! Цели сопровождаю… Пуск по первой!.. Пуск по второй! – Командир зенитного комплекса именно сейчас чувствовал упоение боем, когда время сжимается до сотых долей секунды, в венах кипит адреналин, а сложнейшая и умнейшая техника подвластна его воле и разуму.
Из пусковых контейнеров вырвались еще четыре зенитные ракеты и пошли к целям. В небесной синеве снова вспыхнули взрывы перехватов. Разлетелись обломки реактивных мишеней.
– Оператору – открыть заградительный огонь из автоматов в секторе, – приказал командир комплекса «Панцирь».
Несмотря на свою молодость, командир зенитного комплекса уже имел боевой опыт. Юре Тихонову было всего пятнадцать лет, когда пришлось взять в руки автомат. Случилось это в Донецке, когда свободолюбивый Донбасс восстал против националистов-бандеровцев в Киеве. После года в ополчении и окончания выпускного класса он поступил в военно-морское училище в Санкт-Петербурге и окончил его с отличием.
Рев двух шестиствольных пушек, называемых военными привычно – зенитными автоматами, проник даже в отсек ГКП. Суммарная максимальная скорострельность – 10 000 выстрелов в минуту, а это – примерно 120 выстрелов в секунду. Ураган огня!
Собственно, вся очередь и длилась примерно полторы секунды. В небе стало тесно от сверкающего роя снарядов и вспышек их подрывов от самоликвидаторов.
Связки стволов провернулись уже вхолостую, от дульных срезов потянуло сизым кислым пороховым дымом, который, впрочем, мгновенно развеялся под напором ветра.
Скорострельные шестиствольные пушки комплекса «Панцирь-М» имели интересную особенность. Дело в том, что для них предусмотрены два режима стрельбы: «ПКР» и «БПЛА». Когда корабль атакует противокорабельная крылатая ракета – «ПКР», ее встречает тот самый ураган огня в 10 000 выстрелов в минуту. Ведь летит такая смертоносная «птичка» со сверхзвуковой скоростью и в прицеле находится буквально доли секунды. Поэтому и важно встретить ее шквалом встречного огня, чтобы уничтожить наверняка.
А вот режим стрельбы «БПЛА» предназначен для отражения атак беспилотных летательных аппаратов. Они относительно медленные, но зато гораздо менее заметные из-за своих небольших размеров и широкого применения углепластика в конструкции. Лупить по ним с огромной скоростью не нужно, и потому второй режим работы пушек ограничивает скорострельность до «незначительных» 1500 выстрелов в минуту. Это позволяет и целиться точнее, и расход снарядов уменьшить, и ресурс стволов сохранить.
– Носовое орудие – огонь! – отрывисто бросил командир.
Башня на носу корабля развернулась и ударила очередью 76-миллиметровых снарядов.
– Обе цели поражены, расход – четыре, – отрапортовал лейтенант Тихонов.
– Операторам радиоэлектронной борьбы – поставить активные и пассивные помехи, – приказал командир.
Над ракетным корветом взлетели вспышки, похожие на праздничный салют и клубы непроницаемого молочно-белого дыма. Небо засеребрилось шлейфами тончайшей металлической фольги. Все эти меры противодействия создавали помехи радиолокационной и тепловой системам наведения ракет, заставляли их уходить на ложные цели. В скоростной атаке малых ракетных катеров, как и в воздушном бое, помехи не менее важны, чем маневры уклонения.
Сейчас «Балтийск» накренился в крутом развороте, уходя от повторного удара ракет «вероятного противника».
– Дробь стрельбе! – бросил командир корабля.
Оба артиллерийских комплекса – носовой и кормовой, развернулись в исходное положение. Огневой модуль «Панциря» на корме отстрелил пустые пусковые контейнеры за борт, а направляющие развернулись вертикально. Из-под палубы выдвинулись новые контейнеры с зенитными ракетами и встали на направляющие. После чего блоки огневых модулей снова развернулись горизонтально в боевое положение. Весь цикл перезарядки занял всего две секунды.
– БЧ связи, радио в базу: «Учебно-боевое задание выполнено, все цели поражены. Жду дальнейших указаний», – командир обернулся к штурману. – Курс отхода?
– Поворот влево на 210 градусов.
– «БЧ-5», время развития полного хода?
– Механик – командиру, полный ход через четыре минуты, – «дед», или старший механик корабля, находился здесь же, в отсеке ГКП.
На современном корабле все три дизеля управлялись не из машинного отделения, а с ходового мостика и с пульта электромеханической боевой части, она же БЧ-5 в главном командном пункте. А в машинном отделении находилось только резервное управление.
– Юрий Александрович, а почему ты приказал открыть огонь из «шестистволок»? – поинтересовался командир корабля у старшего зенитного расчета.
Лейтенант Егор Тихонов прищурился – он так всегда делал, когда стоило хорошенько подумать.
– Цель групповая, скоростная и малоразмерная… Те две ракеты, выпущенные истребителем-бомбардировщиком, могли запросто проскочить зону поражения нашими ЗУР [2], потому я и решил «дострелить» их из скорострельных пушек. Не дожидаясь отдельной на то команды, ведь в этом случае все решают доли секунды. Товарищ командир, я помню историю «Муссона».
– Что ж, лейтенант Тихонов, объявляю вам благодарность за проявленную инициативу и умелые действия при выполнении учебно-боевой задачи!
– Служу России!
Небольшой, меньше тысячи тонн водоизмещением, но очень «зубастый» кораблик лег на курс к Гданьскому заливу.
– Командир, нам придется вот в этом районе выйти из наших террвод, чтобы обогнуть гряду небольших островов. Или больших камней, – пожал плечами штурман.
– А вдоль берега пройти нельзя?
– Там сильное течение и не стоит стеснять себя в маневре.
– Согласен, рекомендованный курс утверждаю.
Малый ракетный корабль «Балтийск» вышел за кромку территориальных вод России, огибая гряду камней. Навигация на Балтике всегда была сложной, такой она осталась и в век спутников и глобального позиционирования. Отвратительная погода, туманы и штормы, течения, подводные камни и мели. Вдобавок к этому – еще и довольно оживленный трафик гражданских судов.
– Командир, метка эстонского скоростного катера изменила вектор движения. Цель идет пересекающимся курсом, – доложил радиометрист, оператор РЛС.
– Мы пересечемся с «эстонцем» через 24 минуты, если катер будет сохранять прежний курс, – сообщил штурман. – Рекомендую лечь на курс 340 градусов, чтобы избежать столкновения.
– Нет. Отворачивать я не буду – мы идем в международных водах, – твердо ответил командир корабля.
– Докладывает сигнальщик, с эстонского катера семафор прожектором: «Требуем изменить курс, чтобы избежать столкновения».
– Вот как, в нейтральных водах, и требует!.. Эстония, что – выдвигает территориальные претензии на все Балтийское море?.. – скептически и с изрядной долей иронии усмехнулся капитан-лейтенант Чайка.
– Со стороны берега курсом на корабль идет беспилотник. Классифицирую как американский разведывательно-ударный дрон «MQ-1» «Предатор», – доложил оператор РЛС.
А вот это уже была конкретная проблема. Относительно небольшой беспилотник с прямыми крыльями, толкающим винтом и V-образным хвостовым оперением вполне мог нести под крыльями пару управляемых ракет. Пальнет сейчас оператор, сидящий под кондиционером с банкой «кока-колы» в безопасной дали, а потом дипломаты будут долго извиняться. Мол, виноваты, случился очередной «инцидент» с «несанкционированным» пуском ракет. Может, даже соболезнования (не дай Бог) выразят. Потом. А может, и нет.
