Воспоминания о счастье - Джеймс Джулия (Julia) (книги без регистрации полные версии txt) 📗
— Я приглядываю за Джорджиасом Панитисом — сыном Анатоле Панитиса, — кратко сказал Никос. — Парень еще совсем молод. — Он кивнул в сторону Джорджиаса, танцующего со светловолосой девушкой в откровенном платье.
Космо хрипло рассмеялся:
— Собираешься испортить ему веселье?
— Такое, как у тебя? — Голос Никоса прозвучал резко, а его взгляд снова обратился в сторону Софи, которой и предстояло стать «развлечением» Космо на этот вечер.
Его охватила ярость. Неожиданно для себя самого он почувствовал желание отцепить руку Космо от Софи, заставить его уйти искать веселье где-нибудь в другом месте! Но Никос подавил в себе этот порыв, спрятал его под непроницаемым куполом. Софи Грантон была недостойна и толики эмоций — ни раньше, ни сейчас.
Он бросил последний взгляд на нее. В ее глазах не отражалось никаких чувств, ничего после первого шока узнавания. А может, это было смятение? Никос ощутил боль от этой мысли. Четыре года назад ей почти удалось выставить его полным идиотом. Ну, больше она никого не обманет!
Космо снова заговорил, и Никос заставил себя слушать его:
— Кстати о веселье… Мне крайне необходим специальный порошок. — Он отпустил руку Софии, перейдя на английский, добавил: — Оставайся тут, крошка.
К ужасу Софи, Космо ушел. Софи смотрела ему вслед. Куда он направился? Зачем? Паника накрыла ее. Боже, она не может оставаться тут с Никосом! Она собралась отойти, но было слишком поздно. Одно-единственное слово остановило ее. — Софи.
Глава 2
Весеннее солнце нежно ласкало лицо Софи тем ранним вечером, когда она прогуливалась по Голландскому парку.
Она хотела сообщить отцу замечательную новость о том, что ее выбрали в качестве одной из солисток на университетском концерте в следующем месяце. Она мысленно пробежалась по репертуару: два ноктюрна Шопена оказались довольно простыми, но вот произведения Листа были невообразимо сложными! Ничего, практика доведет ее технику до совершенства. Жаль, что они не смогут приобрести новый кабинетный рояль, который отец обещал ей в начале года, но имеющийся у них инструмент еще очень хорош, не на что жаловаться.
Софи нахмурилась. Не в привычках отца скупиться на что-то, связанное с музыкой. Он был ее самым верным поклонником и всегда охотно отдавал деньги за все, что могло бы помочь развить талант дочери.
Разумеется, отцу нравилось слушать, как играет его Софи.
Она — это все, что у него осталось.
Ее воспоминания о матери были неясными, почти угасшими. Все, что ей удавалось воскресить, — это мамино пение и ее низкий, чистый голос — она всегда пела дочери на ночь колыбельную.
— Вот откуда в тебе талант к музыке, — не уставал повторять отец, — от твоей чудесной, восхитительной матери.
Потом он всегда тяжело вздыхал, и сердце Софи сжималось от печали.
— Ты так похожа на свою мать, лапочка, — то и дело говорил он. — Она бы гордилась тобой — так же, как я горжусь.
И Софи хотела, чтобы ее отец гордился ею, она всегда мечтала, чтобы он и дальше нежно улыбался ей.
Но в последнее время, с ее недавнего дня рождения, с каждым днем он становился все мрачнее, как будто был слишком озабочен своими мыслями.
Однажды Софи попыталась выяснить у отца, в чем дело, но в ответ получила пустую отговорку:
— О, просто проблемы на рынке. Все скоро образуется. Так всегда бывает.
Некоторое время она очень волновалась за отца, но потом подошло время экзаменов, и ей пришлось сконцентрироваться на них. Когда сессия закончилась и наступили каникулы, ей подвернулась возможность отправиться в студенческий тур в Венецию. Она ухватилась за этот шанс обеими руками, и, хотя отец заметно занервничал при упоминании суммы за поездку, он выписал ей чек, покрывший все расходы.
Путешествие вышло замечательным, особенно экскурсия в Зальцбург, на которую Софи не могла не записаться, несмотря на высокую цену. Оттуда она привезла отцу целую коробку ручек с изображением Моцарта. Он поблагодарил ее, но на его лице отразилась озабоченность.
— Мне необходимо сделать несколько деловых звонков, лапочка, — сказал отец и пропал в кабинете на весь вечер.
На следующее утро за завтраком Софи глубоко вздохнула, набираясь смелости, и спросила, все ли у него нормально.
— Я не позволю тебе беспокоиться о вещах, из-за которых переживать не стоит, — твердо произнес Эдвард Грантон. — В бизнесе случаются взлеты и падения, а сейчас все очень уязвимы из-за кризиса. Закроем эту тему.
И это все, что ей удалось вытянуть. К тому же он практически никогда не говорил с дочерью о делах. Она даже не знала наверняка, чем занимается открытое акционерное общество «Грантон». Вроде бы их деятельность была связана с финансами, недвижимостью, сделками; и хотя порой Софи чувствовала, что ей следует уделять больше внимания деловому, серьезному миру, она не делала этого, потому что знала: ее отец не хотел бы, чтобы она занималась бизнесом. Он был очень заботливым, но в то же время старомодным родителем.
В таком приятном русле и текли ее мысли до тех пор, пока она не вышла из парка. Софи внимательно рассматривала цветы на деревьях, когда гулкий рев мотора мощного автомобиля разнесся по району, что незамедлительно привлекло ее внимание. Это была низкая, вытянутая, черная как смоль машина с известным логотипом на продолговатом капоте. Но вовсе не автомобиль заставил девушку замереть на месте, а его водитель.
Bay!Он настоящий Мистер Крутой красавчик с обложки журнала! Волосы чернее воронова крыла, одна рука расслабленно лежит на опущенном окне, другая уверенно обхватывает руль, снежно-белые манжеты, темно-красный галстук, а лицо — о боже! —с точеными чертами и убийственно прекрасные темные глаза…
Софи просто смотрела на него, когда он проезжал мимо, не в силах сделать ни шагу.
Девушка была слишком поражена, чтобы заметить, что мужчина слегка повернул голову, чтобы видеть ее в зеркало заднего вида, стоящую в нерешительности, с развевающимися на ветру светлыми волосами удивительного платинового оттенка, в длинной голубой юбке, трепещущей на ветру, с цветами миндаля в руке, лепестки которых парили в воздухе вокруг нее…
Машина, казалось, приостановилась, но затем снова набрала скорость и повернула за угол. С легким вздохом разочарования Софи побрела в том же направлении. Пять минут спустя она уже подходила к своему дому, не в силах оторвать взгляд от блестящего мощного автомобиля, припаркованного неподалеку от их особняка. Водителя нигде не было видно.
Может, это их новый сосед?
При этой мысли Софи ощутила внезапное волнение.
Но нет, скорее всего, он просто приехал навестить кого-то…
Возможно, какую-то женщину. У Софи не на шутку разыгралось воображение. Его избранница непременно должна быть смуглой и стройной дамой со страстным, грудным голосом и в обтягивающей одежде. Инстинктивно она почувствовала неприязнь, едва ли не ненависть к только что выдуманной женщине. Затем, покачав головой и посмеявшись над своей глупостью, она поставила сумки на землю и стала искать ключи от двери.
Войдя в дом, Софи положила необременительную ношу на комод в прихожей и взглянула на свое отражение в зеркале: длинные волосы, слегка растрепавшиеся на ветру, правильное овальное лицо, серо-голубые глаза, подчеркнутые легким макияжем, длинные серьги.
Желая освежиться после поездки в лондонском транспорте, она заскочила в ванную на первом этаже, а затем решила сразу пройти к себе, но, поднимаясь по лестнице, услышала голос отца, доносившийся из гостиной.
Улыбаясь, Софи открыла двойные двери комнаты и вошла.
— Папочка! Как здорово, что ты дома… — начала она.
Внезапно Софи замолчала, словно пораженная молнией. Ее отец был не один. Ей стало трудно дышать от волнения, когда она перевела взгляд на гостя.
Это был тот самый красивый, сногсшибательный водитель.
Стоя в комнате, он производил еще более умопомрачительное впечатление, чем когда ехал в машине. Мужчина был высоким, выше ее отца, поджарым и стройным. Он был одет в безукоризненно скроенный костюм и в такие же безупречные рубашку и галстук. Но вовсе не его одежда стала причиной учащенного пульса, а тело, скрытое под костюмом, и лицо — о, какое лицо! Удивительно точеные, резкие, но благородные черты, мужественный подбородок, четко очерченные скулы и, самое главное, темные глаза, обрамленные длинными ресницами. Их взгляд в данный момент был устремлен на нее, заставляя чувствовать… чувствовать…
