Лучше, чем идеально (ЛП) - Элькелес Симона (бесплатные серии книг .txt) 📗

Как только дверь в кабинет Кроу открывается, мои глаза фокусируются на женщине, сидящей перед его столом. Это Брэнди, которая уже восемь месяцев является женой моего отца. Она на четырнадцать лет моложе моего отца (а это значит, что ей двадцать пять лет, всего на восемь лет старше меня). Ее оранжевые туфли на шпильке сочетаются с огромными оранжевыми серьгами, свисающими до плеч. Всякий раз как я ее видел, она носила плотно облегающую одежду с глубоким вырезом, словно собралась идти в ночной клуб. Она выглядит неуместно в этом кабинете, наполненном красным деревом и темной кожей.

Брэнди бросает на меня быстрый взгляд, когда я вхожу, а затем возвращает все свое внимание Кроу.

— Итак, какие у нас варианты? — спрашивает она, поигрывая своей сережкой.

Кроу закрывает папку на столе.

— Мне жаль, но я вариантов не вижу. Чудовищное преступление с использованием животных недопустимо в Реджентсе, миссис Фицпатрик. Ваш сын...

— Пасынок, — поправляю я его.

Кроу с отвращением смотрит на меня.

— Ваш пасынок, в конце концов, зашел слишком далеко. Для начала, скажу я вам, он пропускает все внеклассные занятия. Далее, по слухам, он посещал вечеринки с алкоголем и наркотиками. Это вдобавок к мошенничеству на тестах и порче школьного имущества рвотой. Теперь эта выходка с поросятами. Мы были терпеливы с Дереком и сочувствовали проблемам, с которыми он столкнулся в последние годы, но это не оправдание делинквентному поведению. [1] Наш долг в подготовительной академии Реджентс формировать из наших молодых учеников сознательных граждан и будущих лидеров, которые несут ответственность за общество и окружающую среду. Дерек, очевидно, больше не желает быть частью этой славной традиции.

Я закатываю глаза.

— Вы не можете просто отправить его на общественные работы или позволить ему, так сказать, написать своего рода извинения в письменной форме? — спрашивает Брэнди, ее браслеты звенят, в то время как она постукивает своими ярко накрашенными ногтями по сумочке.

— Боюсь, что нет, миссис Фицпатрик. Дерек не оставил мне никакого выбора, кроме как исключить его.

— Выгоняя его, вы подразумеваете, что он не сможет вернуться в свой выпускной класс? — Пятнышко солнечного света сияет на ее кольце, напоминая мне, что она замужем за моим отцом.

— Так будет правильнее. Ничем не могу помочь, — говорит ей Кроу, что является абсолютной ложью.

Он устанавливает правила и изменяет их в любой момент без предупреждения, в зависимости от своих потребностей. Я не собираюсь спорить с ним. Это ничего не изменит, так зачем волноваться?

— Решение уже принято, — продолжает Кроу. — Если вы желаете обратиться к правлению, большая часть которого была свидетелем вчерашнего погрома во время церемонии вручения дипломов, вы можете заполнить соответствующую форму. Однако я предупреждаю вас, что апелляционный процесс является длительным и положительный исход маловероятен. А сейчас прошу извинить меня, мы до сих пор не нашли одного поросенка из тех, что выпустил ваш пасынок, а также я должен оценить причиненный ущерб.

Брэнди открывает рот в последней отчаянной попытке переубедить его, но закрывает его со вздохом, когда Кроу, взмахнув рукой, жестом показывая нам покинуть его кабинет.

Брэнди идет за мной к общежитию, ее туфли на шпильке цокают по тротуару. Цок, цок, цок, цок. Я и не заметил там в кабинете, но она безусловно набрала вес с тех пор, как я видел ее в последний раз. Разве ее не волнует, что все смотрят на нее и ее нелепый внешний вид со слишком длинными светлыми волосами? Зная ее, она вероятно даже не подозревает, сколько внимания она привлекает.

До того как объявить, что они собираются пожениться, мой отец усадил меня перед собой и сказал, что она делает его счастливым. Это единственная причина, по которой я еще полностью не отказался от нее.

— Возможно, — говорит Брэнди, ее слишком приветливый тон разносится по пространству, — это к лучшему.

— К лучшему? — я издаю короткий смешок, когда останавливаюсь и поворачиваюсь к ней. — Что в этом хорошего?

— Я решила переехать в Чикаго, чтобы жить со своей семьей, — произносит она. — Так как твой отец уехал на шесть месяцев, я полагаю, так будет лучше для Джулиана. Ты знаешь, осенью он пойдет в подготовительный класс, — широко улыбается мне Брэнди.

Думаю, она ожидает, что я запрыгаю от радости, хлопая в ладоши от ее новостей о переезде. Или сразу заулыбаюсь вместе с ней. Не будет ничего из этого.

— Брэнди, я не перееду в Чикаго.

— Не глупи. Тебе понравится в Чикаго, Дерек. Зимой там снег, а осенью листья становятся самых классных цветов...

— Хватит, — говорю я, прерывая ее речь «Чикаго — это все». — Не обижайся, но вряд ли мы семья. Ты можешь переезжать в Чикаго, а я останусь в Сан-Диего.

— Да... об этом... Я отменила аренду. На следующей неделе в дом переедет другая семья. Я собиралась сказать тебе, но знала, что у тебя выпускные экзамены, и так как ты уже решил, что остаешься на все лето в кампусе, то я не думала, что это крайне необходимо.

У меня в животе водворяется ужас.

— Ты говоришь, что мне, вроде бы, негде жить?

— Конечно, тебе есть, где жить. Со мной и Джулианом в Чикаго.

— Брэнди, перестань. Ты же на самом деле не думаешь, что я хочу переехать в Чикаго в свой выпускной год.

Люди переезжают из Чикаго в Калифорнию, но не наоборот.

— Я обещаю, ты полюбишь Чикаго, — восторгается она.

— Нет, не полюблю.

К несчастью, нет никого, с кем я мог бы остаться в Калифорнии. Родители отца умерли, и я слышал, отец матери умер некоторое время назад. Мамина мама... ну, достаточно сказать, что она живет в Техасе, и на этом оставим. Нет ни единого шанса, что я буду жить с ней.

— У меня нет выбора, так?

— Честно говоря, нет, — Брэнди пожимает плечами. — Твой отец назначил меня ответственной за тебя. Если ты не можешь жить в академии, ты должен остаться со мной... в Чикаго.

Если она упомянет слово «Чикаго» еще раз, думаю, моя голова взорвется. Этого не может быть. Надеюсь, я живу в каком-то реалистичном ночном кошмаре, и в любую минуту проснусь.

— Есть еще кое-что, что я тебе не сказала, — произносит Брэнди, словно разговаривает с маленьким ребенком.

Растираю затылок, в котором начинает формироваться узел.

— Что?

Она кладет руку живот и говорит взволнованным голосом:

— Я беременна.

Нет. Охренеть. Она не может быть беременной. Полагаю, физически это возможно, но... узел на затылке уже пульсирует не на шутку, угрожая прорваться через кожу. Это определенно кошмар.

Хочу, чтобы она сказала, что шутит, но она не говорит. Это довольно плохо, что мой отец женился на бимбо (прим. пер. бимбо — разг. красивая, но глупая девушка). Я ожидал, что он наконец осознает, что женитьба на ней была ошибкой, но теперь... ребенок прочно укрепит связь.

Я чувствую себя отвратительно!

— Я хотела сохранить это в тайне, пока ты не приедешь домой на Четвертое июля, — возбужденно объясняет она. — Сюрприз! Мы с твоим папой ждем ребенка, Дерек. Думаю, твое отчисление — знак, что мы должны быть все вместе в Чикаго. Как семья.

Она ошибается. Мое отчисление — несомненно знак, но не того, что мы должны быть вместе в Чикаго... это знак, что моя жизнь вот-вот разрушится. 

Глава 2

Эштин 

Я единственная девушка в футбольной команде старшей школы Фримонт с первого года обучения, так что нет ничего особенного в том, что тренер Дитер кричит, предупреждая парней, чтобы они вели себя прилично, когда я направляюсь в мужскую раздевалку перед первой тренировкой этого лета. Тренер похлопывает меня по спине в тот момент, когда я прохожу мимо, точно так же, как и парней.

— Ты готова к выпускному году, Паркер? — спрашивает он.

— Это же первый день летних каникул, тренер, — отвечаю я. — Дайте мне насладиться ими.