Опороченная Лукреция - Холт Виктория (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
Рядом сидели служанки и негромко переговаривались, пытаясь отвлечь ее от мрачных мыслей. Они обсуждали скорое прибытие герцога Бишельи.
– Я слышала, он очень красивый мужчина.
– Донна Санча ждет его не дождется.
Лукреция не вслушивалась в их беззаботную болтовню. Чем они могли порадовать ее? Какое ей дело до него, даже если он окажется самым красивым мужчиной в мире? Она мечтала только об одном супруге, и у нее никогда не будет его. Три месяца назад его тело вытащили из Тибра.
– Ах, Педро, Педро, – с трудом удерживая слезы, прошептала она.
Как ей избавиться от этой несчастной привычки жить воспоминаниями о прошлом? До недавних пор она в совершенстве владела даром своего отца – никогда не оглядываться назад. А вот теперь ее по ночам преследовали кошмары; днем же иной раз достаточно было выглянуть в окно дворца Санта Марии дель Портико, чтобы на какое-то мгновение поверить, будто все события минувших месяцев окажутся не более, чем жутким наваждением, и она сейчас увидит своего Педро – такого же молодого и прекрасного, как в те дни, когда они любили друг друга и мечтали о будущем счастье. Но вот на глаза попадалась какая-нибудь женщина с ребенком или откуда-то доносился детский крик, и ее мучения немедленно возвращались.
– Я хочу видеть свое дитя, – стонала она. – Хоть бы на минуту подержать его в руках… По какому праву его отняли у меня?
По праву силы, вот и весь ответ. После родов она лежала уставшая и беспомощная, а в это время ее возлюбленного завлекли в ловушку и убили; у нее не было возможности сопротивляться даже тогда, когда похитили ее ребенка.
За дверью послышались шаги, и какая-то служанка сказала:
– Госпожа, к вам пришла донна Санча.
Вместе с Санчей в комнату впорхнули три ее неизменные служанки: Лойзелла, Бернардина и Франческа. Беззаботная неаполитанка ни в грош не ставила римский этикет.
Обычно, глядя на Санчу, Лукреция не переставала изумляться – более красивой женщины она никогда не видела. Лукреция, со своими золотистыми волосами, длинными ресницами, нежной бархатистой кожей, открытым лицом и ямочкой над подбородком, придававшей ей какой-то по-детски невинный вид, слыла красавицей, но рядом с черноволосой синеглазой Санчей все-таки терялась, выглядела невзрачной простушкой. Кое-кто поговаривал, что Санча приложила руку к колдовству – потому-то и обладала такой неотразимой красотой, перед которой не мог устоять ни один мужчина. Лукреция верила слухам. По ее мнению, Санча была способна на что угодно.
Но в последние месяцы они сблизились – Санча, как никто другой, умела утешать ее. Лукреция и не подозревала, что в сердце Санчи жили такие глубокие чувства. Правда… Санча, повелевавшая полчищами любовников, с улыбкой выслушала исповедь трагической страсти Лукреции и Педро. Она посоветовала: «Найди другого. Так будет легче забыть его».
В общем, они были слишком разными женщинами. Вероятно, Санча и сама понимала это.
Взглянув на пяльцы и иглу в руках Лукреции, Санча нахмурилась.
– Ты вышиваешь, а в любой момент может появиться мой брат.
Санча состроила недовольную гримасу; она села в кресло с высокой спинкой, а ее служанки пододвинули стулья и устроились возле ее ног. Служанки Лукреции притихли, надеясь, что их не прогонят из комнаты; Санча любила поговорить о пикантных подробностях из жизни знатных особ, и, если бы Лукреция забыла отослать прислугу – а в последнее время она часто бывала рассеянной, – они могли бы узнать какие-нибудь интересные новости.
– Ох уж мне этот Гоффредо! – вздохнула Санча. – Только не суди меня слишком строго, моя дорогая сестра. Я люблю твоего брата, но для таких женщин, как я, супруг должен быть чем-то большим, чем просто прелестным мальчиком.
– Мой брат счастлив быть твоим супругом, – пробормотала Лукреция.
– Но он так молод! Во всяком случае – для меня.
– Ему уже шестнадцать лет.
– А мне двадцать один год, и для меня он все еще ребенок. Ты же знаешь, мы до сих пор не вступили в супружеские отношения…
Голос Санчи звучал негромко, но отчетливо. Она помнила о присутствии служанок. Ей хотелось, чтобы ее услышали – весь Рим должен был узнать новость о том, что ее брак не был полноценным браком. Правда, к несчастью для Санчи, свершение всех положенных процедур было засвидетельствовано королем и кардиналом Неаполя. Но как бы то ни было, Санча мечтала о разводе и понимала, что если с достаточной твердостью заявить о неполноценности брака, то ее заявление будет принято.
– Бедный, бедный Гоффредо, – сказала Лукреция. Санча тут же переменила тему разговора.
– Ах, как блестят на свету твои волосы! Улыбнись, Лукреция. А то кажется, будто у тебя на уме похороны – не свадьба.
– Просто она еще не видела герцога, – улыбнулась Лойзелла.
– Уверяю, тебе он понравится, – кивнула Санча. – Внешне он очень похож на его сестру. – Санча рассмеялась. – Полагаю, ты сейчас надеешься, что наше сходство окажется чисто внешним. Так или нет?
– О Санча!..
Лукреция отложила пяльцы с иглой и дотронулась до руки своей невестки. Санча посмотрела на нее с тревогой. Бедная Лукреция! – подумала она. Она слишком переживает из-за Педро. И совершенно напрасно изводит себя. Альфонсо может приехать прямо сегодня. Нехорошо получится, если он застанет невесту убивающейся по мертвому любовнику.
– Я желаю поговорить с синьорой Лукрецией наедине, – громко сказала она.
– Наедине?! – в один голос воскликнули Лойзелла, Бернардина и Франческа, и все трое с укоризной посмотрели на нее.
– Да, – твердо произнесла Санча, – именно наедине.
Санча, незаконнорожденная дочь неаполитанского короля, в нужную минуту умела повести себя с королевским достоинством, и в таких случаях ее доверенные служанки знали, что от них ожидают беспрекословного повиновения. Поэтому они немедленно встали и покинули комнату, а за ними последовали и служанки Лукреции.
– Ну, теперь мы можем поговорить начистоту, – сказала Санча. – Лукреция, перестань убиваться. Перестань убиваться, я сказала.
Лукреция покачала головой и тихо простонала:
– Разве это возможно… по своей воле? Санча подалась вперед и обняла ее.
– Лукреция, прошло уже столько времени!
– Три месяца. – Лукреция изобразила жалкое подобие улыбки. – Мы клялись в вечной верности друг другу, а ты хочешь сказать, что три месяца это много…
– Все влюбленные клянутся в вечной верности, – нетерпеливо перебила Санча. – А что это значит? «Мы будем верны друг другу, покуда не кончится наша любовь». Вот предел того, что можно ожидать от любовника.
– У нас все было по-другому.
– Так всегда говорят. Если бы твой Педро был жив, ты бы уже забыла его. Но его убили… сделали из него мученика. Вот почему ты до сих пор помнишь его.
– Я бы все равно помнила его всю жизнь. Что бы ни случилось.
– Лукреция, просто он был твоим первым любовником! Ведь тот мужчина, за которого тебя выдали замуж… Джованни Сфорца. – Санча фыркнула. – Ты никогда не любила его!
– Это правда, – вздохнула Лукреция. – Его я никогда не любила… а теперь, кажется, ненавижу.
– Еще бы, не ненавидеть своего заклятого врага! Его ославили на всю Италию, объявили импотентом! Этого он никогда не простит тебе, Лукреция. Никогда – можешь быть уверена. Вот уж врагам-то не нужны никакие клятвы!
– Я солгала, – сказала Лукреция. – Тот документ я подписала, потому что от меня этого требовали, а я была слаба и не могла сопротивляться. Господь накажет меня за то, что я сделала.
Санча нетерпеливо покачала головой.
– У тебя не было выбора. Разве Его Святейшество и Чезаре не решили, что ты подпишешь нужные им бумаги?
– Мне следовало проявить характер. На брак был свершен… и не раз.
– Тсс! Об этом лучше не говорить вслух. Как бы то ни было, ты развелась – избавилась от этого Сфорца. Ты должна радоваться своему освобождению. И перестать убиваться. Педро мертв; его уже ничто не вернет – все, что с ним связано, осталось в прошлом. Учись забывать, Лукреция. Да, он был твоей первой любовью, и ты до сих пор помнишь о нем. Но когда ты узнаешь еще с десяток-другой любовников, уверяю тебя, ты с трудом будешь вспоминать, как он выглядел.
