Любовь и смерть на Гавайях.Каменная гвоздика - Хинц Наоми А. (книга бесплатный формат TXT) 📗
— Скажи-ка, а сколько денег тебе оставили в наследство родители?.. Прости, дорогая, я хотела сказать, твои приемные родители, ну те люди, что удочерили тебя? Я помню, их звали тетя Фреда и дядя… А вот его имя я забыла.
— Дядя Амос. Они оставили пять тысяч долларов.
— Ты смотрела объявления в газетах? Нет? Начинай. Если ты отъедешь немного от Вашингтона, то вполне сможешь присмотреть что-нибудь недорогое. Помотайся по окрестностям в выходные и выбери место, которое тебе понравится. И это поможет вытащить Джейсона из его проклятого посольского окружения. Он ведь тут тоже несчастлив, как и ты. Дорогая, я хорошо знаю моего мальчика и думаю, если вы переедете, вам будет лучше, вы станете ближе друг другу. Я не хочу защищать его, и тем более не хочу ни в чем упрекать тебя, но мне кажется, тебе самой придется сделать следующий шаг.
Каролин взглянула на белку, скакавшую по веткам у нее над головой, и улыбнулась, она вспомнила первую реакцию Джейсона, когда она прочитала ему объявление из «Вашингтон Пост».
Он сказал тогда:
— Постреленок, — это прозвище сохранилось за ней еще со времен его ухаживаний, — я все-таки занимаюсь рекламой и кое-что в этом смыслю. То, что они предлагают в твоей дурацкой газете, должно звучать приблизительно так: «Прогуляйтесь по нашим дивным лиственным лесам, полным очаровательных полевых мышей, змей и смертельно опасных пауков. Вы окажетесь в прошлом, в полном опасностей реликтовом лесу. Берите на прогулку своих друзей! Садитесь в ваш «порш» и по полному бездорожью приезжайте сюда! Ловите рыбу в наших стремительных безрыбных реках!» Но они все приукрашивают, потому что им за это платят, и потому ты читаешь именно то, где нет ни слова правды. — Потом он все-таки переспросил: — Ну-ка прочти еще о том прекрасном месте, куда ты собираешься нас переселить.
Она рассмеялась тогда. Это был тот период, когда они были предельно вежливы друг с другом. Но в первые же выходные, захватив Эллен, она отправилась смотреть место по объявлению.
Они добрались до «прелестного местечка, рядом с которым протекает кристально чистый ручей, в котором кишмя кишит форель», как было сказано в рекламном проспекте. И увидели ручей, в котором кишело что-то, явно не похожее на форель, а более всего напоминающее отходы от резиновой фабрики. Потом они добросовестно осмотрели «очаровательную местность», которую портили лишь напоминающие гигантские ноги опоры высоковольтной линии. Полюбовались и скоростной дорогой, которая заканчивалась почему-то у двери одного из соседних домов.
Но долина в ущелье соседних гор напоминала картинку из книги старинных сказок, и казалось, время забыло оставить на ней свой след.
Ближайшая деревня, со странным названием Лост Ривер, представляла печальное зрелище: нищета и запустение. Мельница являлась единственным доходным предприятием на много миль в округе. Правда там еще был банк, разместившийся в здании окружного суда, и перед входом в него стояла вереница людей, терпеливо ожидавших чего-то.
Мистер Макларен, представитель фирмы по продаже недвижимости, к которому им порекомендовали обратиться в Вашингтоне, принял их в пыльной конторе и зачитал купчую на их предполагаемую покупку: «дому недавно исполнилось двести лет, но он в приличном состоянии, окружен деревьями. Участок лиственных деревьев доходит до водопада. Вокруг дома разбит сад» и так далее. Потом мистер Макларен развел руками:
— Да, это писал настоящий поэт, сидя в Вашингтоне. Но, знаете, леди, за все время моей практики довольно много людей попадалось на удочку после таких объявлений. В вашем случае я могу сообщить вам действительно интересную новость. В скором времени здесь собираются проложить скоростную магистраль со всеми вытекающими из этого последствиями. Вы понимаете, как эти участки поднимутся в цене после этого?
— Я, то есть мы, — Каролин взглянула на свекровь, та ей ободряюще кивнула, — мы действительно хотим купить этот дом, чтобы жить в нем. Нам понравилось именно это место, мистер Макларен. И нас не особенно заботит ваша магистраль.
Тут уж Макларену ничего не оставалось делать, как отправиться вместе с ними к месту их будущей покупки. По дороге он рассказал им, что зимой здесь особенно одиноко, и их ближайшими соседями будет семейство Джинтеров, у которых куча детей, за которыми приезжает по утрам желтый автобус, чтобы отвезти их в школу.
— Джинтер, старое вирджинское имя, как утверждает Лес Джинтер, — почему-то вздохнув, добавил их проводник.
Эллен сидела в машине с закрытыми глазами, стараясь не вслушиваться в болтовню Макларена. Каролин же с интересом вертела головой по сторонам, а Макларен не унимался и уже перешел к истории о бывших владельцах их дома. Он рассказал им, что раньше этим участком владело немецкое семейство по фамилии Людвиг.
— Они построили этот дом еще до революции. Последний владелец из семейства Людвигов умер сорок лет назад. Ему было около ста лет. Так что можно заметить, это очень здоровое место.
Каролин с ним согласилась. Тогда он объявил с важностью:
— Ну вот и ваш будущий дом.
С этими словами он резко свернул вправо, затормозил под высокими деревьями и указал им, слегка ошеломленным, на маленький домик с покосившимися трубами и покрытый поседевшей от времени дранкой.
Дом съежился от времени, как съеживаются старики, и, казалось, хотел, чтобы его оставили в покое, позволили ему разваливаться с миром. Оконные рамы были кое-где выломаны, а стены, когда-то выкрашенные в зеленый цвет, пузырились под слоями отслаивающейся краски.
Эллен вышла из машины и уселась на сломанный стул, стоявший у двери. Каролин помчалась осматривать дом. Под ее шагами старинные половицы довольно сильно поскрипывали и вздыхали, протяжно и задумчиво повизгивали рассохшиеся двери. Внизу было четыре комнаты, а наверху — две спальни под скошенной крышей. Ванная комната оказалась на самом чердаке.
Все в этом доме было замечательно! Мистер Макларен поклялся, что здесь всегда сухо, даже в самые проливные дожди. Электричество и горячую воду можно включить в ближайшее время, надо только пригласить мастера.
Каролин осмотрела сад, огород, в котором чудом остался в живых аспарагус и пышно раскустился ревень. На яблонях начинали наливаться крошечные зеленые, как трава, яблочки. Возле входной двери цвел роскошный куст темно-бордовой сирени. Каролин вздохнула и обвела взглядом раскрывающуюся перед ней долину:
— А сколько здесь акров, вы сказали?
— Девяносто шесть. Тощая земля и каменистая почва. Когда-то некоторые умники пытались завести здесь хозяйство, начали валить деревья, да потом пожалели сосны и забросили это дело. Ну, если вы надумаете это покупать, то станете хозяйкой хорошенького пятикомнатного домика, который можно будет выкрасить, например, в голубой цвет, вокруг разбить цветник, поставить железные ворота и так далее. Подумайте об этом, миссис Коул.
Каролин вспомнила, как выписала чек на всю свою наличность в банке, чтобы внести аванс за дом, надеясь скоро собрать недостающие деньги. К тому же Эллен подала дельную мысль попробовать уговорить Харви внести оставшуюся сумму и оказалась права. Правда, Каролин уже тогда подозревала, что Джейсон придет в ярость от ее покупки, и тоже оказалась права. Он отказался принимать участие в этой идиотской затее, и ей пришлось оформлять дом только на свое имя.
Лес кончился, и она начала карабкаться по камням, старательно удерживая равновесие, чтобы не рассыпать землянику. Отсюда, сверху, ей было видно все, чего она добилась за этот год. Слева от дома она разбила огород, на грядках краснела отменно крупная редиска, зеленел лук, салат, курчавилась петрушка. Возле входной двери пестрой куртиной сияли простодушные анютины глазки. Заброшенный сарай она превратила в гараж. Трубы над домом приняли вертикальное положение. Впрочем, в этом была не только ее заслуга — в ноябре Джейсон наконец смирился с покупкой.
Конечно, это далось Каролин нелегко. В прошлую зиму они едва не замерзли, из всех щелей дуло, рамы оказались плохо пригнаны, а у Джейсона не до чего не доходили руки. Он сдавал экзамен на получение лицензии и готовился к нему, как сумасшедший. А лишних денег, чтобы кого-нибудь нанять для ремонта дома, у них не было. Каждую трату, превышающую двадцать долларов, они тщательно обсуждали по вечерам. Единственное, что у них осталось от прежнего благополучия, было чувство юмора. Когда кончалась провизия, они отправлялись в деревню, где покупали настоящее деревенское масло по цене наидешевейшего маргарина.
