Темнота в солнечный день - Бушков Александр Александрович (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
Еще какое-то время все три кадра служили темой для диспутов, и порой крайне эмоциональных. Вопросов на повестке дня всегда стояло три. Платят актрисам премию за съемки голышом или это входит в их служебные обязанности? Если они снимаются голышом, по жизни они ляди или нет? И если да, то кто их жарит – свои киношники или кто-то на стороне? Очень жаркими бывали дискуссии, но потом как-то незаметно прекратились – из-за полной невозможности докопаться до истины.
А там и ажиотаж столь же незаметно схлынул. Когда через пару лет вышел «Романс о влюбленных», где героиня тоже появлялась голышом, не наблюдалось уже фотовспышек, и за кадриками никто не охотился. Эротики в советском кинематографе не особенно и прибавилось, но она уже не казалась манящей экзотикой…
Знакомо клацнул замок на входной двери, зацокали когти по доскам. Пират в Митину комнату не полез – только что виделись, – шумно плюхнулся на свою подстилку в уголке большой проходной комнаты, отгороженном для него двумя книжными шкафами, привезенными из Миусска. Зато объявился младший брательник, присел на уголок дивана (больше, благодаря Митиной хитрой стратегии, сидеть в комнате было не на чем), попросил:
– Мить, сигаретку дай.
– Свои иметь надо, – проворчал Митя исключительно для порядка (брательник этой весной закончил всего-навсего восьмой класс, заработать было негде, а мать на мелкие расходы выдавала скупо, и о том, что он курит, пока не знала). И хорошо, что не знала, – нешуточный втык получил бы Костик, упорно почитавшийся мамой «еще маленьким». И великодушно махнул рукой: – Вон, на книжной полке блок лежит, возьми пачку. И мне кинь, у меня последняя… Вечером вчера где болтался? С Нинкой в кино ходил?
– Ага.
– Вторая серия была?
– Помацал в подъезде, – не без затаенной гордости сообщил младший братец.
– Это дело хорошее, – сказал Митя. – Чем человек на мышку похож? Оба половую щель ищут… Трепыхается еще?
– Да нет, попривыкла чуточку…
– Под юбочку лазил?
– Нет, пугается…
– Учи вас жизни… – усмехнулся Митя. – Знает, что ты на той неделе учиться уезжаешь?
– Ну да. Писать обещала.
– Ага, жди, – сказал Митя. – Пару писем черканет, а потом позабудет тебя на фиг, найдется кому вторую серию по подъездам устраивать. (Душевно травмировать брательничка он не боялся – не было там романтической любви ни у него, ни у Нинки.) Да и ты позабудешь – шантарские девки завертят. Их там много… Вот тебе и удобный случай. Навешай ей на уши побольше лирики – как тебе тяжко с ней расставаться, как ты без нее тосковать будешь в здоровущем городе, где ни кентов, ни знакомых… И всё такое прочее. Дать всё равно не даст, испугается по молодости, а вот в плавки залезть можешь. Авось разрешит тоскующему-то… Ты, главное, лирику убедительно вешай, чтобы ее проняло… Усек?
– Да усек…
– Ты куда это уставился так заинтересованно? – перехватил Митя взгляд Костика. – Ну, пиво там, пиво, не чай же… Я сейчас уеду с кентами. Можешь кружечку налить, хрен с тобой, только не вздумай водой доливать, как в прошлый раз учудил.
– Да когда это было… Я тогда не разбирался.
– Когда было, когда было… – проворчал Митя. – Всего-то на прошлый Новый год. Резко повзрослел с тех пор малюточка, ага. Мама всё думает, что он ребеночек, а у ребеночка в стакан не влазит, дымит и пиво у меня отливает. В общем, кружечку бери, и не более того. Самим нужно. Усек?
– Усек… Я за кружкой пошел?
– Валяй…
Оживившись, братец пошел на кухню. Брательник был – отрезанный ломоть. Закончив восемь классов, аттестатом зрелости [24] не прельстился, может, еще и оттого, что Митя для него три года был живым завлекательным примером: без всякого высшего образования заколачивал побольше инженера. Толку-то в этом образовании? Вот братец и поступил в шантарский техан на бурильщика, чтобы потом зашибать на северах вовсе уж дурную деньгу. Мать по этому поводу изрядно поохала, но отговорить не смогла. Что до Мити, он братца перед матерью старался защищать как мог убедительнее. В том числе и из соображений, что уж там, меркантильных: через неделю брательник уезжал в Шантарск, и Митя становился единственным обитателем двухкомнатной квартиры в паре минут ходьбы от центра города (немецкий овчар Пират, не будучи гомо сапиенсом, в расчет не брался). Личную жизнь это должно было облегчить неслыханно – да и вообще жизнь…
Мимоходом глянул на часы – времени хватало. С кентами договорился встретиться у гаража в пять, а сейчас без четверти. Предстоял очередной поход за культурой, на сей раз чисто за культурой – как оно летом всегда и бывало. Летом в библиотеке, куда они все трое собирались, не попиратствуешь…
Они читали много. Почти вся кодла читала много. Само собой разумеется, никто из них не был студентом и уж тем более – интеллигентом. Когда они учились в школе, слово «интеллигент» было не оскорбительным, за которое с ходу бьют в торец, и даже не ругательным, но безусловно обидным для нормального пацана. Интеллигент представал неким растяпистым существом, которое носит очки минус десять, не вылазит из консерваторий с филармониями, хмелеет, понюхав пробку, и уж безусловно не способно снять девочку, не говоря уж о том, чтобы впялить ей качественно. Кому охота в свой адрес такое услышать? То-то и оно…
Но читали они все много. Если подумать, должно быть, оттого, что их детство (особенно у Мити в Миусске) на развлечения было крайне скупо: кино, новогодние утренники, купание летом, рыбалка да Масленица. Ну, еще демонстрации – первомайская, на Девятое мая и на Седьмое ноября. И всё. Батуале с Сенькой было чуток интереснее жить – у них родители телевизоры купили, когда им было лет по десять, а у Мити мать расстаралась, когда ему стукнуло шестнадцать. Да и толку с этого телевизора. Каналов целых два, но на деле, считай, полтора: второй вещает недолго, раза в три меньше, чем первый. Бывают порой интересные многосерийные фильмы, даже западные, но не особенно часто. А обычно кино – пореже чем раз в день. Хорошо еще, часто идут «Кабачок «Тринадцать стульев» (говорят, Лёнька его любит, оттого и кажут чуть ли не два раза в месяц), футбол и хоккей, праздничные «Голубые огоньки», а уж под Новый год обязательно покажут, как пляшут полуголые гэдээровские девочки из «Фридрихштадпаласа». Снова нашим нельзя, а братским немцам можно. В который раз вспоминается: доктору, значит, можно закладывать, а отцу Кабани, выходит, вредно.
Вот и пристрастились в свое время к книгам – да и потом их не разлюбили, привычка читать осталась. К тому же в холодное время года была и другая положительная сторона: библиотека, сама того не ведая (то-то было бы визгу, если бы проведали!), служила еще и книжным магазином – в отличие от настоящих книжных, совершенно бесплатным. В настоящих книжных – хоть шаром покати. Исключение разве что военторг в поселке МПС, где порой появлялось что-то интересное, продававшееся свободно. Митя там недавно купил «Вооружение иностранных армий», ценное кучей фотографий танков, броневиков и военных самолетов, и «Историю Первой мировой войны» – толстенный скучнейший том, но опять-таки изобиловавший интересными фотографиями. Зато библиотека… Она и есть библиотека, там куча интересного на полках, а полки стоят густо, закрывая читателей от библиотекарши, сидящей себе мирно за столом…
Технология отработана давно и безукоризненно. Как только подступали холода и все надевали под пиджаки свитера, тут и начинался «пиратский сезон»… Пиджак расстегнут, а свитер мешковатый и длинный, подобранный как минимум на размер больше. Нужно только улучить подходящий момент, когда нет посторонних глаз. Книга (а то и две, если не особенно толстые) молниеносным отработанным движением отправляется под свитер, а ремень заранее застегнут соответствующим манером – чтобы надежно прижимал книгу к пузу и чтобы она свитер не оттопыривала. Библиотекарша никогда особенно не приглядывается, ей и невдомек, что иные тянущиеся к знаниям и изящной словесности молодые люди – чересчур уж активные читатели. Во всяком случае, за три сезона, в преддверии четвертого, ни разу не запоролись. Какой-то учет у них там есть – не одни Доцент, Батуала и Сенька такие умные (они об этом увлекательном и полезном занятии узнали в свое время как раз от старших), библиотекарши давно уразумели, что книги таскают. Но нет у них возможности всё время следить за каждым… К тому же материальной ответственности они явно не несут – иначе как раз неустанно бдили бы, как тот Зоркий Сокол. А так – давно прокатывает…
