Фауст. Сети сатаны - Пётч Оливер (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT, .FB2) 📗
Иоганн забился в угол камеры и оглянулся на свою прежнюю жизнь. Мама называла его Фаустусом, удачливым… Никогда еще это прозвище не казалось ему столь неуместным, как в этот тяжелый час. Все его остроумие, вся любознательность не помогли ему возвыситься, а напротив, низвергли в эту бездну, из которой, казалось, не было спасения.
Минуты тянулись нестерпимо долго. До слуха то и дело долетали отдаленные крики и собачий лай. Наверное, половина Книтлингена была сейчас в Шиллинговом лесу – в то время как он, трус и неудачник, сидел в камере.
Когда рассветные сумерки разбавили ночную темень, крики и лай стали заметно громче. Люди возвращались из леса. Вскоре за дверью послышались тяжелые шаги. Скрипнул засов, и дверь распахнулась. В сером прямоугольнике стоял староста собственной персоной. Плащ на нем был порван и покрыт грязью, на лице блестели капли пота и росы. Он поднял фонарь и осветил камеру. Иоганн увидел, что старик улыбается.
– Хорошие новости, парень, – сообщил он. – Хотя бы фогт не станет рвать тебе башку. Маргарита нашлась.
Прошла еще целая неделя, прежде чем Иоганн смог увидеть Маргариту.
Для горожан – как для взрослых, так и для детей – он превратился в пустое место. Когда отправлялся собирать виноград, люди его избегали. Зачастую юноша в полном одиночестве трудился среди общипанных лоз, а когда приносил к повозке наполненные корзины, крестьяне молча смотрели на него и плевали ему под ноги. А стоило ему уйти, тотчас начинали перешептываться за его спиной. Иоганн стыдился показываться в Маульбронне. Отец Антоний, скорее всего, покачал бы головой, глядя на юношу, который не уберег лекарство для смертельно больной матери, а потом бросил в беде своего младшего брата и подругу.
Мартин так и не нашелся, и надежда разыскать его живым таяла с каждым днем.
Когда ярмарка подошла к концу, артисты и торговцы покинули Книтлинген. Астролог Тонио, по всей вероятности, уехал еще раньше. Во всяком случае, его повозки давно не было видно у трактира. Ганс Харшаубер, один из немногих, кто еще разговаривал с Иоганном, сказал, что бродячий маг действительно убрался из города еще в первый день ярмарки.
Несколько человек под началом Йорга Герлаха и фогта продолжали разыскивать Мартина. Они выпускали на поиски собак, сами прочесывали лес и забредали почти до Шварцвальда и по другую сторону Бруксаля. Рассылали курьеров в отдаленные деревни и города, но мальчик как сквозь землю провалился. Единственное, что удалось найти, это маленький деревянный башмак Мартина, валявшийся недалеко от поляны.
Хуже всего Иоганну приходилось дома. Ни отец, ни старшие братья с ним не разговаривали. Даже челядь его презирала. Вечером старая кухарка молча ставила перед ним миску с супом или овсяной кашей, и отныне его не упоминали даже в застольных молитвах. Ночами Иоганн лежал в своей комнатке и смотрел на пустую кровать младшего брата. Что же произошло тогда с Мартином? Жив ли он еще? И если да, то что с ним сталось? Может, он сидит сейчас, запертый в каком-нибудь сарае или клетке, и проклинает старшего брата, который не сумел его уберечь? Или работорговцы держат его, закованного в цепи, в трюме своего корабля?
Не меньше, чем за Мартина, Иоганн тревожился за Маргариту. Из обрывочных замечаний, услышанных от челяди, он заключил, что после того случая в лесу девушка не проронила ни слова. Она молча лежала в своей кровати, неподвижно уставившись в потолок. Похоже было, что от пережитого ужаса Маргарита лишилась рассудка. Беспокойство изводило Иоганну душу. Хотя бы раз увидеться с ней! Но отныне дорога к дому фогта, да и к самому подворью, была для него закрыта. Стоило Иоганну приблизиться к воротам, как выходили двое или трое работников и давали понять, что ему там не рады.
На восьмой день фогт сам явился к ним домой, и они с Йоргом Герлахом о чем-то переговорили наедине. После этого разговора отец впервые за это время обратился к Иоганну.
– Управляющий хочет, чтобы ты поговорил с Маргаритой, – объявил он с недовольным видом. – Он подумал, может, ты сможешь вернуть ее к жизни. И возможно, она что-то знает о Мартине. Хотя сомневаюсь, что она станет говорить с тем, кто бросил ее в беде.
Вновь в душе Иоганна всколыхнулась надежда. Если ему удастся исцелить Маргариту, все обернется к лучшему! Она расскажет ему о людях, которые похитили Мартина. Люди обрыщут весь Крайхгау, найдут злодеев и в конце концов колесуют или четвертуют. Мартин вернется к нему, и Маргарита будет любить его, как призналась тогда в пещере.
Иоганн поспешил к подворью, где его уже дожидался фогт. За последние пару недель этот крепкий, суровый человек будто состарился на многие годы. Волосы его стали седыми, а лицо глубокими бороздами исчертили морщины.
– Она лежит в дальней комнате, – сообщил убитый горем отец и махнул рукой через двор. – Попытай счастья, парень. Я уже просто не знаю, как ей помочь. Черт знает, что она такое увидела в лесу… Видно, Господь отвернулся от нашей семьи.
Как побитая дворняга, Иоганн прошмыгнул мимо отца Маргариты, пересек двор и вошел в дом.
Девушка неподвижно лежала в кровати, широко раскрыв глаза. С замиранием сердца Иоганн приблизился к ней. Но Маргарита не шевельнулась, даже когда он осторожно тронул ее. Кожа у нее была белая как полотно, и сквозь нее проступали вены. Даже теперь, в эту скорбную минуту, Иоганн был очарован ее красотой. Ему вспомнились те чудесные мгновения в пещере. Казалось, это было так давно! Тогда Иоганн мечтал стать ей мужем, и вот она лежала перед ним как покойница.
– Маргарита! – прошептал юноша и взял ее за руку. – Ты слышишь меня?
Но взгляд ее по-прежнему ничего не выражал, губы даже не дрогнули. Только прерывистое дыхание свидетельствовало о том, что она еще жива.
– Маргарита, – повторил Иоганн и опустился рядом с ней на колени. – Мне… мне так жаль! Я должен был остаться, ради тебя, ради вас обоих. Прошу, ответь мне! Лишь одно слово, чтоб я знал, что ты меня слышишь. Я… я люблю тебя!
Он сжал ее руку, холодную и влажную, как вымокший хлеб. Когда уже решил, что Маргарита замолчала навеки, губы ее задрожали. Поначалу она шептала так тихо, что Иоганн не мог ничего разобрать. Он склонился над самым ее лицом и понял наконец, что она ему говорила.
Это были всего два слова, и они поразили Иоганна словно громом.
– Уйди… прочь…
Те самые слова, которые Маргарита кричала в лесу. И теперь она адресовала их ему. Затем с губ ее сорвалась фраза, которая навсегда врезалась юноше в память.
– Уйди… прочь… ты… дьявол!
Иоганн задрожал, мир внезапно утратил краски, все вокруг почернело. Он поднялся – в глазах у него стояли слезы – и прошептал:
– Прощай, Маргарита. Я тебя никогда не забуду.
Он в последний раз провел рукой по ее золотистым волосам и повернулся к двери. И кого она увидела в нем? Или что?
Иоганн, ты страшен мне…
Юноша брел по улицам, как призрак, не разбирая дороги. Та единственная, которую он любил, прокляла его.
Следующим утром, еще до завтрака, отец позвал Иоганна к себе. Как это часто бывало в последнее время, Йорг Герлах сидел вразвалку за столом, и перед ним стоял кувшин вина. Глаза его были налиты кровью. Не в пример их прошлым встречам, отец жестом предложил Иоганну сесть. Некоторое время он молча смотрел на сына, потом наконец заговорил:
– Твоего брата до сих пор не нашли, – начал Герлах-старший, тяжело ворочая языком. – И я сомневаюсь, что он найдется. Должно быть, вороны уже обгладывают его кривые кости.
Отец произнес это с таким холодом, что Иоганн невольно поежился.
– Буду честным с тобой, – продолжал Йорг Герлах. – Тебе здесь отныне не место. Люди и раньше смотрели на тебя искоса. Эти твои фокусы, бесконечные расспросы, твое поведение, будто ты чем-то лучше других… Но теперь ты перегнул палку. Из-за тебя твой младший брат пропал в лесу, а дочь фогта лежит в кровати ничем не лучше мертвеца! – Отец смотрел на него с ненавистью. – Ты навлек позор на нашу семью, и я не хочу, чтобы ты оставался в этом доме.
