Авантюристка (ЛП) - Фишер Таррин (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗

Джим подмигивает мне, удерживая сигарету между губами. Обычно, я не выношу, когда люди курят при мне, ведь из-за этого я начинаю чувствовать себя грязной. Не облегчает ситуацию и тот факт, что моя мать умерла от рака. Но, есть что-то привлекательное в том, как Джим курит, и это заставляет меня наблюдать за ним. Я наблюдаю за ним в ожидании: фитиль его зажигалки выплевывает маленький язычок огня, и Джим погружает свою сигарету в него, вдыхая. Я почти могу услышать, как кончик его сигареты удовлетворительно шипит, принимая огонь внутрь. Это моя самая любимая часть - он глубоко затягивается, его веки трепещут, словно у наркомана, а затем он выпускает из носа серый дым, который взвивается в небо так грациозно, словно пепельный ангел. Прекрасная картина.

Я удовлетворенно откидываюсь назад. Джим по-своему красив. Он подводит глаза и носит джинсы, которые облегают его тело, словно кожа ящерицы. Его взлохмаченные волосы окрашены в черный цвет, из-за чего его голубые глаза кажутся почти лавандовыми. Я всегда думала, что британский акцент свойственнее ему даже больше, чем Калебу. Я отмахнула дым и начала напевать мелодию старой песни, которую очень любила моя мама.

— Почему ты сегодня такая счастливая? — спрашивает он, стряхивая сигаретный пепел в пустую банку из-под «Red Bull». — Что-то ужасное происходит во вселенной, когда ты поистине счастлива и что-нибудь напеваешь.

Он стремглав вклинивается в поток машин, почти задевая бампер грузовика, движущегося перед нами.

— Не знаю. Просто счастлива.

Джим приподнимает бровь.

— Давай, Ливви. Я знаю, что-то произошло.

Пауза. Затем я произнесла:

— Калеб вернулся.

Шокирующая тишина. По радио играет «Gladys Knight»

[21]

— Он вернулся. — Это прозвучало как утверждение, вместо вопроса. Я слышу отвращение в его голосе и не виню его. Калеб всегда был бельмом на глазу Джима, особенно, когда, в конце концов, я выбрала Калеба вместо него.

— Оливия, — он выключает радио и тушит сигарету, что означает, я снова буду наблюдать за процессом поджигания через пару минут. — Почему он вернулся?

У меня не было намерения говорить ему об амнезии.

— Не знаю. Он просто вернулся, и мне, правда, не важно, почему.

Джим сужает глаза и, кажется, подозрительно смотрит на дорогу.

— Не знаю, что происходит между тобой и этим мудаком. Четыре года, потом плохой разрыв, а ты все еще в чертовом химическом романе с баскетбольным Кеном.

Я не хочу это слышать. Не от Джима. Не от Кэмми. В моих самых диких фантазиях я никогда не представляла такой поворот в своей истории. Тысячи девушек могли сказать мне, что сделали бы нечто другое, нежели то, что сделала я в тот день, когда притворилась, что не знаю Калеба, но мне все равно. Это было мое решение.

— Это произошло случайно. Я не искала его, так что просто заткнись.

Мы останавливаемся перед клубом, и я выпрыгиваю раньше, чем парковщик успевает открыть дверь. Я жду Джима, пока он вытаскивает свое длинное тело из машины и бросает ключи работнику парковки. Он злится. Я вижу это на его лице. Он не раз обвинял меня в использовании его в качестве запасного варианта, когда Калеба нет рядом. Я иду перед ним, игнорируя уколы его глаз. Сегодня я чувствую себя агрессивно настроенной, поэтому мне это дается довольно легко. В любом случае, это не его собачье дело - навязчивость, подводка для глаз, панк. Джим ненавидит слабость, и Господи, моей слабостью является Калеб. Но я верю, что к тому моменту, как мы начнем танцевать, он возьмет себя в руки.

«Wave» заполнен вибрирующими телами от стены до стены. Джим хватает мою руку и тянет меня через толпу танцующих, пока мы не достигаем бара. Большинство девушек обернулось, чтобы посмотреть на нас. Что такой горячий рокер делает с такой простушкой, как я? Я ощетиниваюсь под их любопытными взглядами, поливая их парочкой грязных взглядов.

Джим кладет полтинник на липкий бар и заказывает четыре шота текилы. Я готовлю наши лаймы и улыбаюсь ему.

— Ты все еще злишься? — спрашиваю я.

Бармен ставит перед нами рюмки, и мы берем себе по две. Джим пожимает плечами.

— Это важно?

Я заливаю первую в свое горло и посасываю лайм, убирая вкус. Текила отвратительна.

— Не хочу, чтобы ты злился. Я едва вижу тебя.

Джин делает это тройное моргание, из-за чего выглядит очень раздражительным, а потом целует меня в щеку.

— Давай просто веселиться.

Он заказывает еще два шота, и мы чокаемся. Мы задерживаемся у бара еще на несколько минут, наблюдая за танцполом. Мы все еще слишком трезвые, чтобы забыться.

— Пойдем на танцпол двигать задницей, — говорит он, бросая кожуру лайма в мусорное ведро. Я следую за ним в извивающуюся толпу, когда текила доходит до моей головы.

Мы танцем, пока мои ноги не онемели, а волосы не стали влажными от пота. Джим трогает меня больше, чем обычно. Я связываю это с возвращением Калеба. Парням всегда надо пометить то, что принадлежит им. Я позволила ему притянуть себя ближе. Я слишком пьяна, чтобы беспокоиться сейчас об этом. Это напоминает мне о сцене из фильма «Грязные танцы», где Бэйби появляется на вечеринке сотрудников, сжимая арбузы. Мы танцуем лицом-к-лицу, грязно. Джим не верит в толчки и трения - признак танцев подростков. Он называет это грязным ухаживанием. Мы танцуем лицом к лицу. Я нахожу что-то очень честное в этом.

Мы не уходим, пока DJ не начинает собираться свое оборудование.

— Ты сможешь вести? — спрашиваю я его, слегка покачиваясь в пространстве.

Джим хихикает. — Я трезв, как священник воскресным утром, — завывает он протяжным южным акцентом.

По пути домой я держу глаза закрытыми и позволяю ветру обдувать свое лицо. Мы мало разговариваем. Джим проигрывает старые диски «Marcy Playground», который мы слушали еще в универе. «Sex and Candy»

[22]

Когда мы останавливаемся у моего дома, он выпрыгивает из машины и следует за мной до двери.

— Это было свидание? Почему ты провожаешь меня домой? — смеюсь я, копаясь в своей сумочке в поисках ключей, пока он наблюдает.

Когда я поднимаю глаза, он забавно смотрит на меня.

— Джим? — спрашиваю я, делая шаг к нему. — Ты в порядке? — Думаю, может, он болен. Его лицо озадаченное и немного покраснело, как у человека, который решает, тошнит его или нет. Я останавливаюсь, когда он неожиданно дергается вперед. Сначала я думаю, что ему плохо, но в последнюю минуту он поворачивается прямо к моему лицу и пытается поцеловать меня. Я отворачиваю свою голову, так что его губы оставляют влажный след на моей щеке. Когда он отклоняется назад, я вижу его красные глаза. — Что ты делаешь? — спрашиваю я. Джим и я никогда не заходили на эту территорию. Это было негласное правило.

Он так близко, что мне приходится наклонять голову назад, чтобы смотреть ему в лицо. Мы не целовались с университета.

— Это потому, что я не он, Оливия? Не чертов Калеб?

Я качаю головой. Чувствую себя такой туманной. Кажется, я не могу достаточно быстро формулировать слова.

— Между нами все не так, Джим. Почему сейчас?

— Ты знаешь, секс не всегда что-то значит. Можно заниматься им просто ради развлечения.

Его глаза моргают, моргают, моргают, словно он пытается изгнать меня из своего видения. Что я должна на это ответить?

— Думаю, друзья должны оставаться друзьями, не осложняя ситуацию сексом.

— Друзья, — напевает он с неприятным шипением. — Я устал быть твоей чертовой заменой.

Я вздрагиваю. Это очень точно подмечено, но слышать это неприятно.

— Ты настоящая динамщица, ты знаешь это? — Я смотрю с удивлением. Много раз он называл меня так в шутку, но никогда  с таким тоном в его голосе. Его лицо покрылось пятнами, и глаза покраснели. Он пугает во мне здравомыслящую часть женщины, которая кричит мне бежать. Я делаю шаг назад.