Тайна «Прекрасной Марии» - Эштон Лора (электронная книга .txt) 📗
Мама Рэйчел присматривала за Эмилией, а Холлис, предоставленная на некоторое время самой себе, присела на скамеечку под дубом и стала задумчиво наблюдать за Романом Превестом. На ее губах блуждала загадочная улыбка. Она откровенно любовалась его все еще крепким телом, стройными ногами. Холлис смотрела, как он беседует с ее отцом и Барретом Форбсом, как заботливо наклоняется над инвалидным креслом своей несчастной жены Юджин, как здоровается с тетей Дульсиной и сестрами Фонтейн.
Холлис было плевать на супругу Романа Юджин, которая придерживалась теории, что леди всегда должна быть в центре внимания. И если ты не можешь привлечь мужчину красотой, привлекай настойчивостью, требуй внимания к своей персоне, будь надоедливой, больной если нужно… Глупо.
Холлис задумалась. Она была готова к тому, что на пикнике ей, возможно, придется скучать, но сейчас вдруг у нее появилась идея. Роман, казалось, был чрезвычайно занят уходом за своей больной супругой, но он прекрасно знал, что Холлис тоже пришла на пикник и наблюдает за ним.
«Мужчинам следует носить кринолины, — усмехаясь, подумала она. — А то зачастую непонятно, как они к тебе относятся и что думают».
Она напустила на себя церемонный вид, кивнула Юджин и сестрам Фонтейн, встретилась взглядом с Романом, всего на мгновение.
Престарелые сестры Фонтейн сделали вид, что ничего не заметили, и поклонились Холлис, отвечая на ее приветствие. «Старые дуры», — подумала она про себя. Они были безмерно удивлены тем, что Холлис так быстро сняла траур по мужу, и, разумеется, уже успели посплетничать с тетей Дульсиной, судя по беспомощному выражению ее лица. Все равно, теперь Холлис было так приятно почувствовать себя без этих проклятых черных тряпок.
Она немного развернулась, чувствуя, что Роман смотрит на нее. «Я добьюсь своего, — подумала она, — причем сделаю это прямо под носом у этих «старых кошелок». Перехватив взгляд Романа, Холлис медленно провела указательным пальцем по шее, потом по груди, и увидела, что он правильно воспринял ее призыв. Это будет очень забавно — сбежать с пикника с его же хозяином и заняться с ним любовью. Очень забавно.
Холлис знала, что прекрасно выглядит в этот день. И хотя она была вынуждена одеть не слишком нарядное полутраурное платье, оно было ей настолько к лицу, что даже украшало ее. Роман всегда замечал такие вещи и не мог не оценить этого сегодня.
Молодая вдовушка почувствовала жар, охвативший ее тело, а потом и физическое желание, настолько острое, что оно причиняло ей боль. Ей захотелось, чтобы Роман снова посмотрел на нее. Тот словно прочел ее мысли и обернулся. Холлис стояла неестественно прямо, покачиваясь на каблуках, всем своим видом подчеркивая охватившее ее желание. Потом она разгладила кринолин на груди, повела бедрами.
Юджин тем временем оживленно беседовала с тетей Дульсиной и мисс Фонтейн, поэтому Роман тут же воспользовался случаем и стал медленно пробираться сквозь толпу к Холлис. Взяв с подноса бокал лимонада со льдом, который держал на вытянутой руке чернокожий слуга, он подошел к Холлис, поклонился ей и вручил бокал.
— Если бы ты была кобылой, Холлис, — тихонько сказал он, — я немедленно послал бы за жеребцом. Боже мой, ты ведешь себя просто неприлично.
Холлис с удовлетворением отметила про себя, что Роман разговаривает с явным напряжением в голосе, что свидетельствовало о его возбужденном состоянии.
— Глядя на тебя, у меня возникают в голове неприличные мысли, — откровенно ответила Холлис, прикрывая глаза и высовывая кончик языка.
Роман с вожделением оглядел ее, чувствуя, что желание нарастает в нем все быстрее и быстрее. Сама мысль о Холлис уже горячила кровь, а когда она провоцировала его, да еще в самый неподходящий момент — например, на этом пикнике, где, наверное, человек сто собралось, чтобы отметить возвращение ее брата, где, помимо друзей ее отца, присутствовал и сам отец и где Роман являлся хозяином дома — тут уж он едва мог сдерживать себя.
— Веди себя прилично, — прошептал ей Роман, — а то я наброшусь на тебя прямо сейчас и прямо здесь.
— Это что, наказание за мои грешные мысли? Хорошо, но тебе придется сначала раздеть меня. Холлис потянулась к нему, чувствуя, как напрягаются мускулы у него под сорочкой. В одной руке Роман держал бокал, а другая была свободна, и Холлис осторожно взяла его за свободную руку.
— Хочешь наброситься на меня? Прямо сейчас и именно здесь?
Роман почувствовал, как у него перехватывает дыхание от вожделения. Холлис сверкнула глазами, притянула его ладонь к себе, придвинулась поближе и дотронулась рукой до его бедра. Роман, скрипнув зубами, отступил назад.
— Прекрати, Холлис.
А она, казалось, развлекалась таким образом, ей нравилось наблюдать его смущение. На секунду она опять надела маску серьезности, так как мимо проследовали две девушки, держа друг друга под руку.
— Агнесса, какое миленькое платье! — услышала она обрывок их разговора.
Девушки удалились, и Холлис опять придвинулась к Роману, а потом вдруг откинулась назад, прислонившись к стволу дерева. Роман оглядел ее фигуру. В тени листьев талия ее казалась размером не более восемнадцати дюймов, грудь светилась молочно-белым светом, и Роман почувствовал, как теряет над собой контроль.
— Ну, и как ты себе представляешь, где, каким образом? — жарко зашептал он.
— Старый летний домик. Туда никто не ходит. Дорожка выложена тоненьким ракушечником, поэтому мы сразу услышим, если кто-нибудь пойдет.
Летний домик находился на другом конце сада. Туда практически никто не забредал, это было действительно пустынное место…
Холлис вдруг неожиданно нырнула в кусты, Роман незамедлительно последовал за ней. Он уже физически ощущал, как пульсирует кровь в его венах.
Летний домик совсем зарос испанским мхом, который покрывал все пространство вокруг, все площадки и лесенки, там, где раньше леди прятались в тенистой прохладе от жары и пили лимонад со льдом. Ступеньки лестниц, покрытые мхом, издавали странные шелестящие звуки, когда Роман и Холлис поднимались по ним в домик. На секунду Роман потерял любовницу из виду, был слышен лишь шелест юбок, и вдруг неожиданно из темноты показалась белая, светящаяся фигура. Роман подошел к ней вплотную. Губы Холлис были влажные, серо-зеленые глаза светились как у кошки, щеки и шея покрылись алыми пятнами от возбуждения. Холлис выпустила свою страсть на свободу, и в ближайшее мгновение не представлялось никакой возможности загнать ее внутрь.
— Мне нравится, как ты на меня смотришь, — сказала она и повернулась к нему спиной. Роман стал медленно расстегивать крючки на ее корсете. Когда он дошел до последнего, Холлис улыбнулась и развернулась боком. Кринолин с шелестом упал к ее ногам. Роман как зачарованный смотрел на ее обнаженное тело. Движения Холлис были грациозны, как у русалки. Она прислонилась спиной к колонне, провела руками по бедрам. Роман подумал, что она похожа на ожившую мраморную статую.
— Боже мой, как ты хороша! — воскликнул он.
— Поэтому ты пришел сюда, Роман. Именно поэтому. Потому что я так хороша.
Роман одним рывком сдернул с себя сорочку. Холлис с вожделением смотрела на его мускулистую грудь, шею, покрытую бронзовым загаром. А потом скользнула в его объятия… Роман ощутил запах ее нежной кожи, аромат волос и крепко прижал ее к себе. Холлис прильнула к нему, а потом вдруг неожиданно отпрянула.
— Боже мой, — зашептала она, — как же я теперь оденусь? Ведь корсет мне затягивала Мама Рэйчел.
Роман был шокирован тем, что, несмотря на ее страстность, темпераментность, в такой неожиданный момент в ней вдруг заговорил холодный разум… Корсет! Она думала о расшнурованном корсете! Роман почему-то разозлился и грубым, резким движением разорвал на ней панталоны. Холлис испугалась, что начинает терять свою власть над ним.
— Ты делаешь мне больно! — сказала она.
— Черт тебя возьми, Холлис! — чуть ли не закричал Роман и повалил ее на пол. Холлис с ужасом смотрела, как он торопливо сдирает с себя брюки и расшнуровывает ботинки. Движения Романа вдруг показались ей уродливыми.
