Рыцарь света - Вилар Симона (книги онлайн полностью бесплатно .TXT) 📗

Рыцарские поединки должны были проходить на большом Смитфилдском поле за пределами Сити. Это место издавна было местом ярмарок и торгов лошадьми, а само поле в древности носило название Смусфилд — гладкое место, пустырь.

Большая арена Смитфилда располагалась между длинными амфитеатрами с местами для зрителей. Трава на арене была выкошена, а в торцах ограждений были устроены ворота для выезжающих на поле поединщиков. За воротами виднелись пестрые шатры рыцарей-участников, вокруг которых крутились оруженосцы, проводившие лошадей конюхи, суетились оружейники и кузнецы, готовые подлатать или исправить огрехи в вооружении и доспехах рыцарей. Да и вообще, все огромное пространство Смитфилда казалось донельзя оживленным из-за сновавших туда-сюда людей. Это были продавцы снеди и лоточники с напитками, торговцы мелким товаром, бродившие в толпе продавцы священных реликвий, а также воришки, шлюхи, обычные зеваки — все, кто рассчитывал извлечь выгоду или просто повеселиться при таком скоплении народа. Их даже приходилось отгонять от шатров рыцарей, дабы те могли спокойно собраться перед началом состязаний, облачиться в доспехи, опробовать коней или помолиться.

Ближе к полудню к ристалищу потянулась знать. И каждый, кто прибывал, вызывал интерес зрителей; их разглядывали и обсуждали, как принято обсуждать известных людей.

— Смотрите, смотрите, граф Херефорд прибыл! Как он хорош, как искусно правит своим великолепным скакуном!

— Говорят, он не будет принимать участие в состязаниях.

— Не будет, однако его пригласили стать одним из судей турнира. Не только же этим французам из-за моря судить наши поединки.

— Но у французов турниры проводятся постоянно. Говорят, сама королева Элеонора покровительствует подобным состязаниям и разбирается в них не хуже иных знатоков.

— Да что нам до этих лягушатников за морем? Поглядите лучше, кто едет — целый отряд тамплиеров! А они воины из лучших!

— А я слышал, что на турнире будет сражаться и рыцарь из соперничающего с тамплиерами ордена Святого Иоанна. Вот было бы славно, если бы он сбил спесь с храмовников.

— А из-за чего они соперничают?

— Кто их разберет. Но его шатер вон там, возле желтого, с извивающимся драконом шатра Эдмунда Этелинга, потомка саксонских королей.

— Этелинга? О, он славно воевал против анжуйцев прошлой осенью. Даже новоявленный граф Уилтширский Геривей Бритто его хвалил.

— Ах, что нам эти похвалы заносчивых норманнов! Главное, чтобы Этелинг показал, что и саксы обучены нормандской забаве преломлять копья.

— А вы слышали, что благородный Хорса отказался принять участие в турнире и уехал неизвестно куда?

— Чтобы наш Хорса да потворствовал нормандским забавам? Он слишком горд. Зато я знаю, что главным судьей-распорядителем турнира будет Уильям д’Обиньи, граф Арундел по прозвищу Сильная Рука. Причем он даже сам решил сразиться на ристалище, хотя и настоял, чтобы ему выбирали достойных поединщиков, но никак не юнцов, которых немало приехало на турнир и победа над которыми не принесет ему чести. Да и неинтересно.

— Так уж и неинтересно. Эти молодые и рьяные сынки рыцарей еще покажут себя. Ведь надо же парням где-то отличиться. Да и выгодно им участвовать в турнире, учитывая, что оружие и лошадь побежденного достаются по праву выигрыша. А это целое состояние.

— Да ладно вам. Вон, смотрите, Гуго Бигод появился. Забавно, еще год назад он сражался с нашим королем, а теперь едет подле благородного Лестера как ни в чем не бывало.

— А вон прибыл и сам Генри Винчестерский. Ишь как вырядился — сплошной шелк и атлас. И этот человек стремится доказать, что он все еще клюнийский монах? Но кто это с ним?

— Это Эдгар, барон Гронвудский. Благородный сакс, с которым считаются даже надменные норманны. А его дочка отвергла сватовство самого Херефорда, чтобы сочетаться браком с Эдмундом Этелингом! Того и гляди, они возродят старую королевскую династию.

— А где же она сама? Может, это та красавица в саксонской шали и узорчатом венце, что едет подле барона Эдгара?

— Да нет, это супруга Эдгара, леди Гита Гронвудская. А красавица Милдрэд… Ба, ба, ба, да милашка прячет свою красоту под вуалью. Это что — гордость или скромность?

Милдрэд и впрямь удивила родителей, пожелав одеться на турнир в скромное блио [20]из дымчато-серого бархата и покрыв голову голубой вуалью, легкой, как дуновение ветерка. Это так не походило на модницу Милдрэд, что ее родители озадачились, а леди Гита еле уговорила дочь украсить голову узким обручем с молочно-голубоватым камнем по центру, называемым «лунным».

Но сейчас, подъезжая к ристалищу, озираясь и рассматривая все это великолепие, девушка не удержалась, чтобы не откинуть складки вуали и получше все рассмотреть. Столько людей явилось в своих лучших нарядах и украшениях, как ярко украшены помосты для знати! И повсюду развевались пестрые штандарты, трепыхались на ветру флажки, а центральная королевская ложа была увита гирляндами цветов.

Генри Винчестерский, как брат короля, отправился к этому помосту, а барону с семьей надлежало занять места ближе к западным воротам ристалища.

— Это неплохое место, — отметил Эдгар. — Отсюда хорошо видно место сшибки и мы сможем рассмотреть любого из въезжающих в ворота участников турнира.

К тому же рядом находилась ложа графини Арунделской, бывшей королевы Аделизы, ставшей после кончины супруга Генриха Боклерка женой Уильяма д’Обиньи. Гронвудская чета дружила с этим семейством, они радостно приветствовали графиню, а Милдрэд обнялась с ее старшими дочерьми.

— Вы сегодня в сером! — удивлялись девушки. — А мы-то опасались, что известная щеголиха Милдрэд Гронвудская затмит нас своими нарядами. А как вам наши блио? Смотрите, у нас вдоль рукавов даже нашиты парчовые фестоны!

И пока Милдрэд расхваливала их одеяния, барон Эдгар и графиня Аделиза стали обсуждать принятые на этом турнире правила.

Основная цель конно-копейной сшибки заключалась в том, чтобы выбить противника из седла или «преломить» свое копье о его щит. В первом случае демонстрировались сила и ловкость, во втором рыцарь показывал свое умение выдержать удар копья, не упав с лошади. Было известно, что рыцари, коим выпало сражаться друг против друга, должны участвовать в трех конных сшибках. Это при условии, если первая же из сшибок не покажет, кто сильнее. Распорядители турнира, чья ложа располагалась по самому центру напротив королевской, будут следить за боями и определят, кто выиграл, а также отмечать, чтобы не нарушались правила, какие были приняты на турнирах. К примеру, надо, чтобы лука седла была определенной высоты, нельзя наносить удар ниже пояса противника, нельзя целить в коня — это вообще позор.

Все эти правила сводились к одному: уменьшить увечья и избежать гибели кого-то из участников. Для этого на острия копий были надеты деревянные брусочки. Король Стефан лично настоял на подобном усовершенствовании, причем все копья изготовляли его мастера и за них заставили заплатить рыцарей — участников состязания. Это вызвало множество нареканий. Люди приезжали на турнир за славой, связями и возможностью обогатиться, а тут плати еще до того, как все началось. Да и за право состязаться велено было внести определенный налог. Поговаривали, что королевская казна вконец опустела, раз Стефан прибегает к подобным мерам. Но обыватели всегда любили поворчать насчет своих правителей, зато, когда заревели трубы, возглашая, что король с семьей приближается к ристалищу, все от души принялись орать и славить Стефана, устроившего для них столь желанное развлечение.

Король Стефан и его королева Мод неспешно ехали на прекрасных белых андалузцах [21]и смотрелись отнюдь не как правители, у которых пустая казна. На обоих были изысканные короны с зубцами из крестов и лилий, алые мантии с горностаевым оплечьем. Однако многие отметили, каким усталым выглядел Стефан: он исхудал, под глазами темнели мешки, да и сами глаза казались какими-то тусклыми, словно даже сияние этого праздничного дня его не сильно ободрило.