Сестра милосердия - Воронова Мария (библиотека электронных книг txt) 📗
Да, долг зовет, но Элеонора почему-то медлила. Она пила желудевый кофе, потом, когда дневная норма вышла, цедила кипяток.
Она просто сестра милосердия, но служит большевикам… Помогает врагам, когда настоящие герои нуждаются в ее помощи.
Не предательство ли это? Не служит ли постулат, что сестра милосердия обязана помогать всем без исключения, невзирая на политические убеждения, национальность и прочее, всего лишь красивой отговоркой?
Может быть, нужно уйти из госпиталя? Какое там «может быть»! Это необходимо, она ведь лечит врагов, у раненых белогвардейцев нет никаких шансов попасть в госпиталь, звери-красные расстреливают их на месте.
А она работает на них, да еще и гордится, когда ее хвалят. Вспомнилась история со спасением ноги Катерины, и Элеоноре стало мучительно стыдно. Она просто хотела помочь молодой девушке, было невыносимо думать, что такое красивое тело будет навсегда искалечено. Со стороны это наверняка смотрелось так, будто она хочет подлизаться к властям, войти к ним в доверие и выслужить себе какие-нибудь блага.
Позор, позор и предательство.
Но что мне было делать, Господи? Лучше всего – погибнуть, ибо сейчас, среди голода и разрухи, во время бесчинств красных негодяев, когда людей берут в заложники и расстреливают безо всякой вины, сама жизнь уже предательство.
В их густонаселенной квартире никогда не затихала жизнь, и погруженная в свои размышления Элеонора не обратила внимания на шаги в коридоре.
Вдруг к ней постучали.
Она открыла дверь, и ноги подкосились. Возможно ли? На пороге, совсем как тогда, весной, стоял Алексей.
– Входи, – сказала она, взяв себя в руки.
И поняла, что все совсем иначе. Сейчас не весна, а осень, и она так изменилась, что Алексей тоже кажется ей совсем другим. Чужим, посторонним.
Просто красивый молодой человек с пустым лицом.
– Что-то случилось, Алексей? – спросила она холодно. – Требуется моя помощь?
– Нет-нет, что ты! – он потянулся к ней, Элеонора отступила. – Ты стала такая красивая! Тебе даже голод к лицу.
– Спасибо. Прости за прямоту, но лучше, если ты сразу скажешь, что тебе нужно.
– Ты.
– Прости?
– Мне нужна ты. Я так часто думал о тебе, Эля!
Алексей снова попытался обнять ее, но Элеонора твердо отвела его руки.
– Все кончено, Алексей.
– Эля, послушай… Хотя бы ради нашего прошлого, ты ведь так любила меня! Это же не могло пройти бесследно.
– Предательство – лучшее лекарство от любви, Алексей.
– Прости, прости! Я был растерян тогда…
– Это уже не важно.
– Но я действительно хочу быть с тобой!
– А как же товарищ Катерина? – не удержалась Элеонора.
– О, это было так… – Алексей поморщился. – Не стоит говорить об этой девке.
Невольно вспомнилось мужество Катерины, когда ей угрожала ампутация. Да, она враг, в борьбе за свободу человека вообще и женщины в частности позволяет себе лишнее, но она не девка и не заслуживает пренебрежительной ухмылки Ланского.
– Я служу в Смольном переводчиком, – вдруг сказал Алексей, – и узнаю новости из первых рук.
– Поздравляю.
Он оглянулся, зачем-то выглянул в коридор и сказал тихо, почти ей на ухо:
– Скоро здесь будут наши. Все вернется на круги своя… Пять-десять дней, не больше.
– Не представляю, почему ты решил именно со мной поделиться этими известиями. Мы расстались, и я не хочу возобновлять наше знакомство.
– Эля, Эля! Опомнись, дорогая! Я все время думаю о тебе, ты лучшее, что было в моей жизни.
– Вот как? – она взялась за ручку двери. – Понимаешь, жизнь – это не базар, где можно попробовать все и выбрать лучшее. Пожалуйста, избавь меня от необходимости слушать твои пошлости. Я не верю тебе и не люблю тебя, а обсуждать то, что давно закончилось, не вижу смысла. Уходи.
Она открыла дверь и равнодушно смотрела, как Алексей уходит.
Его визит оставил тягостное впечатление, лучше бы он не приходил.
Неужели она любила его так, что пожертвовала женской честью ради этой любви? Неужели все взлеты и падения, радости и отчаяния ее души были из-за этого ничтожного человечка?
Он будто красивая игрушка, забытая под дождем. Из-под слоя краски проступает обычная деревяшка, и чары рассеиваются.
Возможно, он действительно тосковал по ней. Но почему тогда пришел именно сейчас, когда советская власть висит на волоске? Надеется, что Элеонора поможет ему устроиться в новом обществе благодаря своим связям среди аристократов?
Да нет, не может он быть настолько подлым и расчетливым. Вероятно, просто не решался прийти, а тут такая новость! Прекрасный повод, чтобы вернуть прежнюю любовь. Или еще проще. Алексей понимал, что на свободные отношения она никогда не согласится, а возвращение прежней власти сделает их брак безопасным, вот и пришел.
Как бы то ни было, любая из этих причин унизительна для нее.
Но может быть, она бы его приняла… И сердце снова наполнилось бы любовью, если бы он пришел как герой. Она бы простила, что он не готов рисковать жизнью ради любимой женщины, если бы он шел на смерть ради России.
Если бы он перешел к Юденичу!
Но Ланской, русский офицер, удовольствовался ролью обычного служащего, мелкого клерка.
И в критический момент, когда решается судьба страны, он пошел не к своим, воевать за правое дело, а к женщине…
Он избежал даже мобилизации в ополчение!
Любовь оказалась миражом, который растаял, оставив ей всю тяжесть совершенного греха.
Может быть, следовало вернуть Ланского? Выйти за него замуж и искупить свой грех? Может быть, это Господь послал ей Алексея, чтобы она стала честной женой?
Мысль эта так напугала ее, что Элеонора энергично покачала головой. Нет, это неправда! Она согрешила, легла в постель с мужчиной без брачных уз, то есть является падшей женщиной, и никакое запоздалое венчание не отменит свершившегося факта.
Можно простить того, кто тебя предал, но никак нельзя довериться ему, а что такое брак, как не высшая форма доверия?
Жизнь с трусом и предателем – слишком большая плата за грех.
Ну да, она впадает в гордыню, сама назначая себе наказания. И презирает Алексея, будучи ничуть не лучше него. Тоже плывет по течению, проклинает дьявольскую власть, а сама ничего не делает ради ее свержения.
Оправдывает себя высокопарными лозунгами о милосердии для всех, но это годится только для невзыскательной совести.
Хватит трусить! Нужно идти к своим.
Элеонора оделась потеплее, а немногие оставшиеся вещи собрала в сидор. Туда же уложила неприкосновенный запас продуктов. Под руку попались вещи Воинова: портсигар и часы. Она хотела взять их с собой, но, помедлив, оставила в ящике буфета.
Навела в комнате порядок и присела на стул, как перед долгой дорогой. Скорее всего, она больше сюда не вернется. Посмотрела на серый потолок, выцветшие обои… Она никогда не ощущала это место своим домом – так, временное пристанище. Уходить отсюда на смерть было не жалко и не страшно.
По дороге в госпиталь ей постоянно встречались вооруженные колонны. Ополченцы в штатском, с красными повязками на рукавах или с бантами на груди выглядели с оружием нелепо, плохо держали строй и пели.
Вдруг Элеонора заметила, что мимо нее маршируют совсем дети. Сердце сжалось: нет, не может быть! Но хоть большинство ребят были рослыми, их выдавали по-юношески пухлые лица, или совсем гладкие, или с нежным пушком на верхней губе, который явно еще не знал бритвы.
Потом прошли красноармейцы, с суровыми лицами, в выцветшем обмундировании, видно, опытные бойцы. Они буднично, привычно держали строй, специально не чеканя шаг, но, если закрыть глаза, казалось, это суровый бог войны отбивает ритм.
Ей хотелось думать, что это идут враги, но сердце откликалось только глубоким сочувствием к людям, идущим на встречу со смертью. Элеонора украдкой перекрестила их.
