В паутине чужих миров. Рождение бога (СИ) - Табашников Юрий Васильевич (книги без сокращений TXT) 📗

– Убежать хотели, – принялся торопливо рассказывать Сифа. – Трое было. Эти двое и один наш, из Акульего Братства. Нашего мы убили сразу… А вот этих привели к вам.

Неожиданно я понял, почему на берегу озера сиротливо, без второй половины пары, остались три нимфы – тапаиру. Просто намеченным жертвам удалось убежать и оставить кровожадных помощниц богини смерти ни с чем.

– Убейте их, – Макоа с отвращением отвернулся от пленных. – Убейте обоих!

Полинезийцы встретили решение своего вождя радостным криком – кличем, от которого кровь застыла в жилах. Я не мог оставаться безучастным и шагнул к жаждущим крови воинам:

– Стойте, – громко сказал я. – Не делайте этого!

– Не мешай им, Оеха! – попытался остановить меня Макоа.

– Уйди, Оеха! – надрывно крикнул мне Сифа, а остальные даже не обратили на меня никакого внимания. Я не понимаю, откуда у меня взялось столько смелости, но я раздвинул плечами почувствовавших запах крови убийц, крепко схватил за шиворот рукой молодого солдата и притянул к себе:

– Этот мой! – повелительно и грозно распорядился я. Посмотрим, сможет ли кто из вас бросить мне вызов? Я готов был вступить в схватку с кем угодно, хоть со всеми сразу, и полинезийцы поняли мою решимость. Никто из них не хотел умирать, ведь для них я был больше, чем обычный человек. С недовольным ворчанием они отвернулись от меня, а моя душа шепнула мне, что я всё сделал правильно.

А вот отцу – хаоле не повезло. В один миг разъярённые туземцы окружили его. Священник только успел крикнуть по-английски из навалившейся на него груды тел:

– Что вы хотите со мной сделать? Вы пожалеете… – и тут же захрипел. Он издал такой страшный стон, что у меня по коже побежали мурашки. Потом я услышал жуткое бульканье, хруст костей и чавкающий звук разделяемой плоти, как будто от большого куска мяса отделили кусочек поменьше.

– Оао! – закричал Сифа и высоко поднял за волосы над собой отрезанную голову миссионера. Остальные воины издали радостный крик. Закричал в восторге даже стоявший рядом со мной мальчишка.

Я тут же с удивлением обратил внимание на то, что голова в руках Сифы продолжала жить. Глаза двигались, ища зашиты, а губы шевелились. Глядя на не хотевшую умирать голову немолодого седого отца – хаоле, невольно замолчали все воины.

– Зря-я-я, – засвистела выходящим воздухом голова по-английски, – пожа-але-ете…

Глаза миссионера закрылись, но тут, неожиданно для всех нас, с отрезанной головой начали происходить непонятные изменения. Человеческие черты принялись растягиваться и таять, а сквозь них проступило нечто хищное, неземное, покрытое серой кожей. Мы не успели и слова сказать, а Сифа уже держал в руке не человеческую голову, а голову неизвестного мне существа. Огромные выпученные, в пол-лица глаза неподвижно смотрели на всю нашу компанию, а почти невидимый на серой морщинистой коже тонкий рот скривился в презрительной усмешке.

С криком отбросил Сифа подальше от себя голову мнимого священника. Однако и тело, которое лежало у ног полинезийцев, в свою очередь, претерпело изменения. Лишённое головы туловище несколько раз конвульсивно изогнулось, вверх взметнулась одна рука, потом вторая, но они уже ничем не напоминали конечности человека. Пальцы на руках увеличились и удлинились, а белую кожу на наших глазах в одно мгновение заменила тёмно – серая.

За последнее время я видел демонов, нимф и богов, но эта тварь была чем-то другим.

Полинезийцы в ужасе отшатнулись от обезглавленного тела.

Я по-прежнему держал за рукав мундира солдата-хаоле, стоящего рядом со мной. Его всего трясло, и он с трудом стоял на ногах.

– Господи Иисусе… Господи Иисусе… Господи Иисусе… – беспрерывно повторял пленный англичанин. Я понимал его. Моё тело тоже сотрясала противная дрожь.

Глава 8

– Что сказала голова отца – хаоле из миссии? – прервал причитания пленного Макоа.

Моего знания английского вполне хватило для того, чтобы понять последние слова существа, которое пряталось в человеческом теле.

– Голова успела сказать, что вы поторопились, – ответил я полинезийцу и обернулся к солдату. – Как тебя зовут? Имя? Нейме?

Пленный с трудом понял, чего я от него добиваюсь и, громко стуча зубами, с трудом произнёс:

– Т – т – том…

– О кей, Том, – путая английские и немецкие слова, я попытался поговорить с англичанином, – ви зо аллес о кей, Том! Ферштеен, о кей, Том?

К моему удивлению, Том понял мой немного тяжеловесный сибирский акцент, и кивнул головой.

– Макоа! – подозвал я к себе моего друга-каннибала.

– Да, Оеха?

– Вот этот хаоле, – я хорошенько встряхнул пленного за шиворот. Ничего, пусть потрясётся, ещё и ни такого заслуживает. – Сейчас самое мощное наше оружие. Стоит ему поведать о том, что он видел, и его рассказ заставит многих хаоле задуматься, а воинов Акульего Братства бросить своих хозяев и принять нашу сторону. Он должен невредимым вернуться в лагерь солдат – хаоле, но не должен, ни в коем случае, попасть в миссию!

Макоа всегда быстро соображал:

– Да, Оеха, я уже понял это и сам. Оахо! Он очень ценный. Он подобен змее или отравленной стреле, запущенной в лагерь наших врагов. Бобо! – позвал к себе Макоа сурового, молчаливого и высокого полинезийца. – Отведи этого хаоле к его братьям так, чтобы он попал к солдатам. Пусть он расскажет, что видел! Бобо, он должен дойти живым, ты понял меня?

– Хорошо, – мрачно рявкнул Бобо и толкнул солдатика в спину. Разумеется, пленный Томми ни слова не понял из того, что мы сказали на полинезийском языке. Поэтому он выпучил на меня свои глаза и трагически зашептал:

– Господи Иисусе… Ноу… Господи Иисусе… Ноу…

Ну, хоть Оскара давай.

– О кей, Том, о кей, – попытался я его успокоить. – Гоу, Том, гоу!

Томми вжал голову в плечи. После каждого шага он с мольбой оглядывался на меня, но Бобо довольно грубо погнал испуганного Тома в сторону тёмного леса. Как только их поглотила ночная тьма, я почувствовал страшную усталость.

– Макоа, я немного отойду, надо подумать, – сказал я полинезийцу и пошёл по песку вдоль кромки воды. Скоро на моём пути попался большой камень. Непонятно, откуда он здесь взялся, но как будто кто-то специально установил его в качестве природного кресла над небольшим обрывом. Я сел на камень и задумался. Ночная природа располагала к размышлению и анализу. Тихо и успокаивающе плескалась вода, звёзды в безлунную ночь, блёстками рассыпанного бисера, отражались в спокойной воде. Прохладный ночной ветерок шуршал листвой и травой за моей спиной.

Внезапно я вспомнил свой дом, своих друзей и родителей. Неужели весь мой мир, со всеми, кого я знал, с холодными поцелуями зимы и жарким расслабляющим летним зноем, исчез в огне катаклизма? Неужели погибли все люди, которых я знал? Неужели ПОГИБЛО ВСЁ? Шум лесов, пенье птиц, лай собак, плач младенцев – ВСЁ?!

Я постарался прогнать из головы мысли, от которых запросто можно было сойти с ума, и переключился на местные проблемы. Мне не нравилось то, что вокруг постоянно происходят непонятные и пугающие вещи. К тому же вопросов, на которые я хотел бы узнать ответ, становилось всё больше и больше. Не буду касаться потустороннего, но что такого опасного скрывает в своих недрах Священная гора? И что за существа прячутся под маской отцов – хаоле?

– Ага, я тоже этого понять не могу, – прозвучал рядом со мной знакомый голос.

Я вздрогнул и чуть не свалился с камня. Только сейчас я заметил, что рядом со мной уютно расположилась очень большая ящерица.

– Вхиро, нельзя так пугать людей, а то они раньше времени попадут в твоё царство! Я рад тебе! – удивительно, но я на самом деле обрадовался, когда увидел возле себя бога мёртвых. Очень интересная, между прочим, личность. – Что-то ты сильно поправился с прошлого раза! Был такой маленький, а теперь стал, ну, очень уж большой!

– А ты всё смеёшься над богами, глупый Оеха! Видно, тебя не исправить, но тут ты прав. Прошлое тело слишком быстро умерло после того, как я вселился в него. Умерло ещё до того, как я был готов перейти в свой мир. Может, хоть это протянет подольше…