Летописец. Книга перемен. День ангела (сборник) - Вересов Дмитрий (читать книгу онлайн бесплатно без .TXT) 📗
– Отбирали по профессиональным качествам, Лилия Тиграновна, – набравшись смелости, ответил менеджер, но не выдержал мрачного взгляда, часто заморгал и повел покрасневшей шеей.
– Посмотреть не на что! – сквозь зубы повторила Лилия Тиграновна, отшвырнула карточки, и они разлетелись по полу. – Кофе мне! – потребовала она и нахмурилась – именно так: брови стрелой и вертикальная складка через лоб. На лицо все признаки надвигающейся бури. Вот-вот смешаются небо и земля, и засверкают, зазмеятся черные молнии.
Лилия Тиграновна отвернулась от секретарши, моментально доставившей кофе, и насупилась, посмотрев сквозь стекло «террариума», – выбирала жертву стихийного гнева своего среди сотрудников офиса или забредших в надежде перехватить заказ поиздержавшихся альпинистов.
Игорь Петрович, не будь дурак, моментально сбежал, принял вид чрезвычайно сосредоточенный и деловитый. Сбежал, прихватив для антуража первую подвернувшуюся папку, в надежде получить в соседнем офисе бизнес-центра сочувствие и чашку кофе у девочек из туристического агентства, одну из которых он вот уже неделю окучивал. Но не повезло ему, Игорю Петровичу, потому что стеклянные створки входа разъехались, и Игоря Петровича поймал за пуговицу тот самый насмешливый негр с фотографии на учетной карточке. Уволить бы его, к такой-то бабушке, дерзеца! Вечно он подворачивается со своими… своими… Приколами!
– Что вам надо, Константин? – возмущенно проскрипел Игорь Петрович, отковыривая мизинцем Костины черные пальцы от своей пуговицы. – Что вы вцепились-то? Что за манера такая – цепляться?
– О! Не манера, а профессиональная привычка, Игорек, – непочтительно пожав широкими плечами, объяснил Костя. – В нашем деле не вцепишься, так и… сам понимаешь. Сверзишься из-под облаков на грязный асфальт. Вот, между прочим, он хорошо цепляется, – указал Костя на мыкающегося у него за спиной Никиту. – Его бы к нам не вредно бы…
– По поводу меня должны были звонить, – несмело встрял Никита. – У вас работал такой Дэн. Э-э-э… Денис Протопопов.
– Работал и работал, – проскрипел Игорь Петрович, – кажется, помню такого. И, да, звонил, протежировал. Ну и что? Все, знаете ли, не так просто. Во-первых, нам нужно знать о состоянии вашего здоровья. Во-вторых, вы обязаны обучиться. Курсы двухмесячные. Сдача экзаменов. Стоить это будет…
– Не загибай, Игорек! – возмущенно перебил Костя. – Какие еще курсы в нашей конторе? Все до сих пор учились в связках, и все курсы. С каких это пор?
Не мог же Игорь Петрович объяснять какому-то негру, что с техпор… С тех самых пор, как не в срок нагрянули аудиторы, и пришлось изыскивать способы по-крупному их ублажать, ныне и присно и вовеки веков, пока не прейдет «Хай Скай Сити». Вот и завели платные курсы подготовки промышленных альпинистов, нелегальные, с бухгалтерией абсолютно липовой, так сказать, антуражной, предназначенной пускать пыль в глаза желающим обучаться престижной профессии. Всякие там квитанции и учетные записи Игорь Петрович, обливаясь со страху смертным потом, лично кремировал в своем камине на даче после того, как стриженная под тифозную тетка аудиторша увозила в неприметном черном кейсе наличность, внесенную курсантами. Не мог же Игорь Петрович сообщить Косте истинную причину изменения внутренней политики фирмы, а потому промычал, обдумывая ложь.
И в этот момент у Игоря Петровича в нагрудном кармане заголосил мобильный.
– Игорь, – услышал он голос Лилии Тиграновны, не скрывавшей томного волнения, – приведи мне этого. Немедленно.
– Кого? – растерялся Игорь Петрович и взревновал: томное волнение в голосе Лилии Тиграновны могло означать лишь одно – она заприметила и выбрала дичь. И сейчас расставит силки и наточит ноготки в предвкушении пира. – Кого, Лилия Тиграновна? – тянул время обиженный Игорь Петрович.
– Да ведь понятно кого, Игорь Петрович, – добавила томности Лилия Тиграновна и заорала из «террариума» так, что и без телефона ее было слышно сквозь стекло: – Мне долго ждать?!!
Но Игорь Петрович был иногда не к месту упрям и нерасторопен. Он жестом атавистическим, оставшимся еще со времен стационарных телефонных аппаратов, прикрыл трубку щегольским носовым платочком с монограммой и замычал в микрофон интимно и страстно:
– Но Лили… Лилия Тиграновна. Он ведь у нас даже не работает. Неизвестно, кто он такой. Его негр Константин привел. Вряд ли это блестящая рекомендация. Или… или я ошибся, и вы имели в виду Константина?
– Я пока еще не имела Константина, Игореша, но, пожалуй, с твоей легкой руки подпишу с ним соглашение о намерениях. Это будет пикантно, – шипела Лилия Тиграновна в ухо Игорю Петровичу, – ты не находишь, Игорек? Но это позже. А пока – пока ты не уволен как слишком умный – пока представь меня тому молодому кобельеро, по сравнению с которым ты выглядишь климактерическим хомяком!!! И вели подогнать машину к подъезду и приготовиться охране, мы поедем одеваться.
Лилия Тиграновна с грациозностью астрального дракона поднялась, встала в витрине во весь рост, привычно взметнула беспросветной ночной гривой, пропустив ее меж пальцами жестом альковным и притягательно-обманным. С усталой томностью опустив ресницы, словно бы и не замечая восхищенных взглядов, провела кончиками пальцев по линии декольте, по шовчикам, подчеркивающим талию, по юбке, длиною в две мужские ладони, если положить их поперек бедер одну над другой. Отставила ножку, блеснув драгоценной чешуйкой чулка и кинжальным каблуком, метнула взгляд исподлобья, чуть освободила сжатые губы, позволив глубоким уголкам дрогнуть в подобии обещающей улыбки. Чуть приподняла бровь, чуть напрягла шею и вышла из-за стекла воплощенной мечтой, рождественским подарком с гроздью бриллиантовых сердец, пригвожденных золотой стрелой к нежнейшей пупочной складочке. Бриллиантовые сердца так и льнули к гладкому матовому животу Лилии Тиграновны, льдисто посверкивали и, казалось, таяли, истекали восторженной пресветлой слезой на теплой коже.
О опасный соблазн! О неутолимое желание причаститься талой бриллиантовой воды, испить, умыться ею, утонуть, захлебнуться, раствориться, выплеснуться, истечь в совершенную раковинку, прикрытую мягкой складочкой, и успокоиться, застыть, выкристаллизоваться бриллиантовым сердцем! И остаться. Остаться навеки пригвожденным золотой стрелой к божественной плоти.
Но мало ли кто чего хочет. И редко что происходит сразу и вдруг. На глазах у публики, обкусывающей ногти от зависти. Когда этопроисходит на публике, то считается неприличным. На глазах у публики считается приличным лишь корчиться в восторженном исступлении, внезапно выиграв моющий пылесос в телешоу, утирая рукавом со лба обильный пот – побочный продукт человеческой склонности к стяжательству. И покамест Никита истекал всего лишь внезапной испариной, ничем иным, глядя, как между короткими – вразлет – полами атласного закатно-кровавого жакета, нарочно расстегнутого снизу, переливчато, в такт шагам, дрожат бриллиантики, гроздью пришпиленные над пупком.
Рядом глотал слюни и вожделеющим бегемотом отдувался пораженный внезапной немотой негр Константин, но его удостоили лишь мимолетного взмаха ресниц, что, однако, означало шанс – один на тысячу, на миллион, но шанс. И если, скажем, почаще мелькать в офисе, то, кто знает, кто знает. Черного-то бриллианта, если приглядеться, у нее пока что нет… Но Костино время еще не пришло, так как Лилия Тиграновна устремила взор свой на Никиту, и грудь ее затрепетала под темно-красным атласом, ловя такт его дыхания, ритм пульсации его ауры.
– Игорь Петрович, – раздался повелительный резковатый голос. И поскольку Игорь Петрович упрямо куксился, изучая фирменный логотип на корзине для бумаг, в голосе прибавилось проволочной резкости: – Игорь Петрович, вас не затруднит представить мне нашего гостя?
Взгляд Игоря Петровича нехотя отчалил от урны и поплыл в неширокий пролив между Никитой и Лилией Тиграновной и попал в болтанку – такие там ходили волны и кипели буруны. Чтобы не укачало, Игорь Петрович уставился на потолочный плафон, сморгнул от яркого света и промямлил: