Магический Сыск (Трилогия) - Шумская Елизавета (книги бесплатно txt) 📗
– А если по приказу? – решил все же спросить.
– А никто мне не может приказать. Пока. – Последнее чувство она произнесла как–то по–особенному. – Никто. А обстоятельства – любые – можно преодолеть. Преодолеть без таких кардинальных решений.
– Даже Эггерра вам не указ? – Тацу невольно все больше уважал сидящую перед ним женщину.
– Даже он, – она гордо вскинула голову. – Эггерра силен. И может убить или лишить меня разума одним щелчком пальцев, но я не собираюсь жить в страхе перед его могуществом. А значит, он не может мною управлять. Смелость – это свобода. И смерти я не боюсь, лэр Тацу.
«А чего боишься?» – но этого он не спросил.
– Так чем же он тебя зацепил? – Чародей даже наклонился и понизил голос. И этот переход на «ты» не был случаен. И спрашивал он о том главном, что мог произнести лишь Эггерра И она это знала.
Женщина тоже наклонилась и, слегка ощерив клыки, произнесла:
– Он сказал мне, чего я на самом деле хочу.
– Как думаешь, что ей сказал Эггерра и чего она на самом деле хочет? – после некоторой паузы спросил Вэрл.
– Логан, не всем так повезло, как тебе. Некоторые всю жизнь ищут цель, то единственное, что им важнее всего прочего. У кого–то это семья, у кого–то успех. Я не знаю, что может хотеть такая женщина, как Рика Зарзе. Но думаю, это то, до чего она сама бы не додумалась, коль за это знание до сих пор общается со всей этой компанией «шутов».
– Тебе тоже показалось, что они ей не особо нравятся? Вернее, они ей не друзья?
– А что Эггерра дал остальным? Тоже сказал, чего они хотят?
– Да нет, не думаю.
– А что же тогда?
– Олло он вытащил буквально из нищеты. Она же не уехала с семьей обратно. Она осталась в Ойя и попыталась осуществить свою мечту – стать художницей. Но начинающих художников в Ойя, как грязи, а ее картины не гениальны, чтобы о ней сразу заговорили. Она талантлива, но нашла признание далеко не сразу. И жить ей пришлось долгие годы студенчества и после них в такой нищете, что страшно даже представить. Учеба, случайные заработки и долгие часы перед мольбертом. Кто жил в достатке, тому трудно представить, каково это – не знать, сможешь ли ты завтра купить себе еды, не вышвырнут ли тебя на улицу из–за неуплаты. Неведомо то отчаяние, когда готов на все что угодно – украсть, ограбить, избить, пойти на панель, лишь бы заработать хоть чуть–чуть денег, и только страх останавливает перед кражей или другим преступлением. А Олло пришлось через это пройти. Она мало рассказывала об этом, но все ясно и так. А Эггерра помог ей. Сначала деньгами, чтобы у нее появилось время творить, а не мотаться по городу в поисках, как заработать хоть медяк. А потом с раскруткой. Ей нужен был всего лишь маленький шанс и немного удачи. Эггерра стал тем и другим. И все пошло. Изменилось в лучшую сторону. И думаю, словом «благодарность» не выразить то чувство, которое она испытывает к нему. Даже считаю, что бы он ни сказал, ни попросил, она все сделает для него. Под кого угодно ляжет, кого угодно убьет, что надо соврет. Но не думаю, что Эггерра стал бы использовать ее таким образом. Не потому, что это бесчестно. А потому, что это слишком легко. И мне кажется, что Олло вызывает у него уважение. Ее талант, ее картины. Демоны, то есть эллуи, не способны к творчеству, и те, кто обладает талантом, настоящим, ярким, таким, какой есть у Олло, какой был у Алиеры, их завораживают. Они им интересны. Вернее, не они, а то, что является результатом их творчества. Они будто все время пытаются понять, как такое могло получиться, каким образом внутренние переживания и события вылились вот в это… Как–то так.
– Тогда понятно, почему его привлек Алиера. А что с Вероном и Леей? Их магия его тоже привлекла. Как талант особого рода?
– Нет, не думаю. В Вероне Эггерру заинтересовала его все–таки необычная для человека, живущего в современном обществе, беспринципность. Верон не стесняется ее, не прячет, открыто проповедует и даже гордится ею. В Ойя много подонков, но никто не довел свою беспринципность до такого искусства, как Верон.
– Интересная теория. И что же дал ему Эггерра?
– Прикрытие, – хмыкнула Рика. – Он может творить такие дела, за которые закон давно бы его покарал, если бы не лапа Эггерры. Конечно, Верон не может действовать совсем уж открыто, но многое может себе позволить.
Джейко мысленно сделал себе пометку найти повод прищучить некроманта. А за что – найдется.
– И вы с ним общаетесь?
– А почему нет? – фыркнула Зарзе. – Против меня он никогда не посмеет что–то сказать или сделать, знает, что после этого тяжеленький могильный камень или несколько месяцев в больнице ему обеспечены, и никакой Эггерра не поможет. Скорее посмеется. А так он, Верон, может быть вполне обаятельным. И интересным. И с чувством юмора у него все в порядке. Он меня куда меньше всяких ханжей раздражает.
– А Лея? В смысле, что у нее с Эггеррой?
– Вот тут не знаю. – Рика отпила вина и еще раз покачала головой. – С ней все всегда непонятно, так что разбирайтесь сами.
– Что–то в этом деле с ней слишком много связано.
Женщина повела плечами.
– А зря. Не стоит она тех чувств и тревог, которые связаны с ней у слишком большого количества людей. Но это мое мнение. Я так понимаю, вас еще Нани интересует, – полувопросительно добавила она.
– Весьма, – кивнул Тацу.
– О да, Нани – интересный персонаж.
– Так что же он получил от Эггерры?
– Я думаю, что свою игровую удачу, – загадочно улыбаясь, произнесла Рика.
Джейко же, опешив, смотрел на нее.
– Вы подшучиваете над нами? – уточнил он. – Такое невозможно.
– Кто сказал? Существует множество амулетов и артефактов на удачу. Но вы правы, я говорю об удаче категории самой высокой. Такую нельзя просто получить. Но есть же теория, что удача – это свойство отдельного человека. У кого–то есть, а у кого–то нету. Если это так, то можно развить ее. Вот у Нани всегда была удача. А Эггерра… просто развил ее. Ну и приемам кое–каким научил, – она усмехнулась, – карточным. Эллуи очень азартны. В молодости. Но вы же понимаете, лэр Тацу, дэл Вэрл, что это всё мои домыслы. Мы не говорим между собой об этом. Что–то проскальзывает в беседах, конечно. До чего–то можно додуматься, но истину из первых рук я не получала.
– И все–таки она странная, да? – Логан все никак не мог успокоиться.
– Нарха, что тут скажешь, – пожал плечами Джейко. – Хотя она слишком умная для нархи, не находишь?
Перед ответом Вэрл долго молчал.
– Я же работал с нархами…
– Да? – искренне удивился Тацу. Клан нархов официально принадлежал подданству Империи Цкар, с которой у Эсквики почти всегда были трения. – Когда это?
– Было дело. Не бойся, перебежчиком я никогда не был, но доводилось и сражаться с ними, и против них, и в обычной жизни видеть. И скажу тебе, все там непросто.
– Что ты имеешь в виду?
– Нархи какие–то другие, не такие, как мы. И дело не в агрессивности или низком интеллекте, как многие считают. У меня порой возникало чувство, что они… словно заколдованы. Вроде нормальные все ребята. Смотришь – парень как парень, обычный солдат, каких много, сильный, умелый, не особо умный, но и не идиот, а потом раз – и будто ломается что–то в нем. И тогда ждать недолго – в ближайших боях погибнет.
– Думаешь, они могут чувствовать приближение своей смерти? – заинтересовался начальник Магического Сыска. О том, что нархи долго не живут, несмотря на потрясающую выносливость, невероятное здоровье и великолепную регенерацию, он слышал.
– Ох не знаю, Джейко, но точно знаю, что смерти они не боятся. Они очень исполнительны. Что приказал их командир, то будет сделано с величайшим тщанием. Командир для них вообще что–то почти святое. Его слово – истина в последней инстанции. И если есть его приказ, то они отправятся хоть к демонам в тот мир воевать. Они вообще обожают битвы. И ничего не боятся. Я не преувеличиваю, Джейко. Возможно, это оттого, что они не до конца понимают опасность. Но я так не думаю. Я действительно считаю, что нархи не боятся смерти. Вообще. Ты же слышал, что даже в плену они не живут, сами себя убивают, лишь бы не терпеть неволю. Так вот, все это до какого–то определенного времени. Потом как наколдовал кто – пустота какая–то в них появляется, тоска, что ли, и уже знаешь, что парню долго не жить.
