Не паникуй! История создания книги «Автостопом по Галактике» - Гейман Нил (лучшие книги .txt, .fb2) 📗

Мне казалось, телесериал местами получился неплохой. Вся эта компьютерная графика очень хороша, отлично продумана. И некоторые актеры играют великолепно.

Но все равно неизбежно возникали какие-то нестыковки. Так бывает всегда, когда приходится работать параллельно и в кино-, и в телестудии, а график слишком жесткий: нет времени посидеть и подумать, посмотреть на то, что у тебя получилось и спросить: “А все ли тут хорошо?” И если нет – переделать.

На мой вкус, телесериал утратил то волшебство, которое было в радиоспектакле. Почему? Да потому, что на экране можно увидеть всё. Например, вторую голову Зафода – это один из самых грубых недостатков телесериала. Дешевые муляжи иногда тоже бывают забавными, но если тебе не хватает денег, чтобы сделать все как следует, иногда лучше вообще не делать.

Но звуковыми эффектами в телесериале я остался доволен. Тут вся прелесть в деталях. Алан Белл с самого начала снабдил всех актеров радиомикрофонами, так что записались только голоса – и никаких посторонних шумов. Поэтому все остальные звуки – вплоть до шагов по коридорам звездолета – мы накладывали позже, чего на британском телевидении вообще-то никогда не делают.

Чтобы добиться нужного звука с этими шагами по коридорам, мы взяли пару пивных кружек из клуба «Би-Би-Си», привязали их к ногам и в прямом смысле ходили по комнате на этих кружках, поглядывая на экран для синхронизации. Так получился металлический звук вместо неубедительного деревянного. Возиться с этим пришлось долго, но оно того стоило.

Все звуковые эффекты для кадров с компьютерной графикой тоже сделал я – первоначально в записи не было ничего, кроме голоса Питера Джонса. Пришлось пройтись по всему отснятому материалу и добавить все необходимые шумы и музыкальные треки. Все эти гудки, свистки, взрывы и так далее… на это ушла целая вечность! Работать с телесериалом было интересно, хотя, честно признаться, радиосериал мне нравится больше».

Многие технические новшества, использованные в телесериале, объяснялись банальной необходимостью уложиться в бюджет. Алан Белл чрезвычайно гордится тем, что изобрел новую технологию создания комбинированных кадров с дорисовкой декорации на стекле.

В кинематографической традиции с этой целью в съемочном павильоне устанавливают стекло с рисунком и снимают сквозь него. В результате возникает иллюзия, что рисунок – часть сцены. (Например, именно так снимались общие планы вогонского корабля в первом эпизоде.) Это сложный, хлопотный и дорогостоящий процесс.

Белл решил проблему просто: он предложил сначала отснять сцены, нуждающиеся в дорисовке, затем сделать покадровое фотоувеличение и рисунки с фотографий, а затем сфотографировать рисунки как слайды и наложить на них предварительно отснятый материал. Это было дешевле и проще, чем рисовать на стекле. Пожалуй, лучший пример использования такой технологии – сцена с «пирсом в Саутенде», для которой в павильоне построили только маленькую часть «пирса». Все остальное – дорисовки, идеально состыкованные с кинокадрами.

По сюжету телесериал во многом совпадает с грампластинками. Путешественники попадают с Магратеи прямиком в Тысячедорожье и покидают его на угнанном звездолете. Затем мы с Артуром и Фордом оказываемся на Земле доисторических времен, и на этом сериал заканчивается.

Самыми удачными – или, если угодно, наименее неудачными – местами телесериала стали те, которые нельзя было перенести из радиоверсии на телеэкран без изменений. Прекрасный тому пример – статьи из «Путеводителя». В телесериал невозможно вставлять длинные монологи без видеоряда; соответственно, Дугласу пришлось адаптировать их к телеверсии, и так родилась концепция «компьютерной графики».

«Это сработало именно потому, что просто перенести радиопостановку на телевидение невозможно, – объяснял Дуглас. – Приходилось искать творческие решения таких проблем, которые не возникли бы вовсе, если бы я писал сразу для телевидения.

Стиль шоу напрямую зависит от коммуникативных средств, и когда переносишь его из одной среды в другую, время от времени приходится плыть против течения. Но именно такие места, над которыми пришлось потрудиться, получаются лучше всего. Те отрывки, которые удалось перенести с радио на ТВ без изменений, вышли самыми неинтересными.

Один из примеров удачной адаптации – это идея оформить выдержки из “Путеводителя” в стиле компьютерной графики. Так появились все эти рисуночки, чертежи и тексты, озвученные за кадром и дополненные сносками и прочими мелочами, – и все это сыплется на зрителя с экрана так быстро, что разглядеть все детали с первого просмотра просто невозможно.

Мне нравятся такие передачи, после которых у зрителя остается чувство, что он уловил не все. Что на радио, что на телевидении слишком много программ, после которых, наоборот, кажется, что ты потратил полчаса жизни совершенно впустую. Другое дело – когда информация идет таким плотным потоком, что тебе сразу же хочется пересмотреть передачу еще раз. Это гораздо интереснее.

Телесериал понравился мне меньше, чем радиошоу: в нем нет той задушевности, что на радио. Телевизионная картинка подавляет работу воображения. Я попытался преодолеть этот недостаток, упаковав картинку информацией под завязку, чтобы зритель не успевал воспринять всё и волей-неволей начинал что-то домысливать. Ведь иногда воображение подсовывает нам куда более захватывающие картинки, чем то, что удается отобразить на экране.

За отсутствием двухголового актера (по крайней мере, такого, который сумел бы выучить свои реплики) «Би-Би-Си» обратилась к Марку Уингу-Дэйви, озвучившему Зафода на радио. Ему приделали аниматронную голову и третью руку-муляж (в случаях, когда ему надо было действовать всеми тремя руками, этим муляжом кто-нибудь манипулировал у него из-за спины, как нетрудно заметить, например, в пятом эпизоде, в сцене Тысячедорожья).

С головой Зафода возникла серьезная проблема. Как над ней ни бились, она выглядела откровенным муляжом – и точка. Не то чтобы она была совсем дешевой (хотя и это тоже), но электроника постоянно давала сбои. Кроме того, батарейки садились за время репетиций, и когда доходило дело до съемок, искусственная голова уже не работала, а просто вяло болталась рядом с настоящей. По словам Дугласа, «это был очень капризный механизм. Первые тридцать секунд все работало превосходно, но потом что-нибудь ломалось или застревало, и чтобы привести эту голову в чувство, приходилось битый час колдовать над ней, разбирать и собирать снова, – а лишнего часа у нас почти никогда не бывало, так что оставалось мириться с тем, что есть».