Пылкая дикарка. Книга 2 - Нильсэн Вирджиния (книги онлайн без регистрации txt) 📗
— Она считает, что Мишель Жардэн хочет наложить лапу на часть наследства семьи Кроули. Он сделал в прошлом году Нанетт предложение, но, как вам наверняка известно, получил отказ.
Орелия остановилась. Неужели Мишель хотел жениться на ее сестре?
— На прошлой неделе я была приглашена на утренний кофе в Мэнс, — ответила ей собеседница, — и Элизабет рассказала мне совершенно иную историю по сравнению с тем, что распускает здесь Мишель...
Орелия понимала, что правила приличия требовали от нее дать знать им о своем присутствии, но она, словно окаменев, замерла на месте, когда до нее донеслись их слова:
— Она утверждает, что эта девушка не только незаконнорожденная, но что, вероятно, Иван одурачил этих добропорядочных монахинь своей фантазией о своем адюльтере с красоткой из высшего общества, так как правда состоит в том, что она маннелука, пытающаяся выдать себя за белую.
Чувствуя, что она вот-вот упадет в обморок, Орелия выбежала из комнаты. Маннелука? Значит, они убеждены, что она — дочь октаронки. Инстинктивно она искала на галерее тень погуще, чтобы скрыть охватившее ее негодование. Ее всю трясло.
Когда она порывисто выбежала на галерею, в дальнем конце комнаты Алекс Арчер разговаривал с одним из своих прежних клиентов.
— Что вы на это скажете, месье? — Жардэн говорит своим друзьям, что намерен на ней жениться.
— У него недурной вкус, — прошептал Алекс и, извинившись, выскользнул из комнаты через высокое — от пола до потолка — растворенное настежь окно. Он был свидетелем одержанного Орелией триумфа. Сплетнями о ней, казалось, наполнилась вся комната, — с нее все не спускали глаз, все о ней говорили. Он заметил, как Жардэн тоже повсюду искал ее глазами.
Когда Нанетт обвинила его в том, что и он подпал под ее очарование, он с негодованием отверг ее вымыслы, хотя, может, и была причина для ревности. Он был восхищен поведением Орелии, ее спокойной уверенностью в себе. Она, конечно, знала, что все говорили только о ней, но не теряла своего скромного достоинства. Нет, она была слишком хороша для такого человека, как Жардэн.
Что-то ее расстроило, и ему казалось, что ему известна причина. Он испытывал острые угрызения совести, наблюдая, как Нанетт проводила свою работу среди пожилых женщин, и он знал, что только усилит ее гнев, пресекая все ее попытки к примирению.
Он шел по затемненной галерее и вдруг увидел Орелию. Сильно сжимая руками перила, она смотрела на сад, освещенный мириадами беспорядочно летающих жучков-светлячков. Подойдя к ней, он тихо сказал:
— Добрый вечер, мадемуазель Кроули.
Она порывисто задышала, пытаясь сдержать свои эмоции. Потом, повернувшись к Алексу, сказала:
— Вы назвали меня по имени отца, месье Арчер, — с вызовом сказала она. — Означает ли это, что вы верите моей истории?
— Я верю, что Иван Кроули был вашим отцом, — сказал он. — Но я не верю придуманной Мишелем Жардэном истории о том, что любовницей Кроули была таинственная женщина из высшего общества, которая тайно от всех родила вас.
— Почему же? — спросила она.
— Я не слышал ни одной сплетни, ни одного самого ничтожного слуха о каком-нибудь громком скандале, который мог бы подтвердить такую историю. Было бы просто невероятно, феноменально, если бы такое произошло, не вызывая при этом никаких подозрений у любителей посплетничать в Новом Орлеане.
— Мне кажется, что мой отец вел себя очень скромно, — холодно сказала Орелия. — К тому же я не рассчитывала, месье, что вы будете вести светскую беседу с человеком, которого вы обвинили в шантаже.
— Мне кажется, мадемуазель, что вас используют в корыстных целях. Вы сказали, что самое важное для вас — это узнать, кто была ваша мать, не так ли?
— У вас есть мать, месье?
Этот вопрос больно задел его, так как еще были свежи в его памяти ее признания.
— Да, само собой разумеется!
— Можете ли вы вообразить себе, — торопливо продолжала Орелия, — какую боль она причинила бы вам, если бы отреклась от вас? Я мечтаю о своей семье, а моя сестра от меня отреклась. Да, я хочу знать, кто родил меня!
— Мне самому очень бы хотелось это выяснить, не позволите ли вы мне помочь вам в этом?
— Вы ведь адвокат моей сестры! — воскликнула ошарашенная Орелия.
— Я больше таковым не являюсь. От моих услуг отказались.
Пораженная таким необычным признанием, она заколебалась, не зная, стоит ли задавать ему такой вопрос.
— Почему, в таком случае, вы по-прежнему заинтересованы в поисках моей матери?
— У меня есть свои причины для продолжения расследования, мадемуазель.
Ее дразнила теплота его тела и легкий запах ароматного рома. Он стоял так близко от нее.
— Вряд ли я смогу заплатить вам за услуги, месье. У меня нет своих денег.
— За все платит Жардэн? Я думал и о нем. Кем он вам приходится?
— Он был другом отца.
— И это все? — спросил он неожиданно резким тоном.
Гордо задрав подбородок, она окинула его таким высокомерным взглядом, который он мог назвать только королевским.
— У вас нет никакого права допрашивать меня, месье!
— Вы правы, — сказал он. Ее реакция его и трогала, и забавляла. — Прошу вас, мадемуазель Кроули, принять мои нижайшие извинения.
Услыхав снова такое дорогое для нее имя, она смягчилась.
— Месье Жардэн всегда был моим добрым другом, — из-за отца, — сказала она. Он видел, что она и в самом деле в это верит.
— В таком случае, могу ли я спросить, что вас так растревожило?
Почувствовав спазм в горле, она молча покачала головой.
— Я видел, как вы стремительно бежали с лестницы, словно кто-то вас ударил. Я предположил, что вы услыхали одну из сплетен, которые сегодня в таком изобилии циркулируют в этом доме. Я не прав?
Она была поражена.
— Эти люди на самом деле предполагают, что моя мать была октаронкой. Это чепуха. Я не такая дурочка, месье!
— Как и мадам Кроули, — добавил он кисло, и его замечание поставило в тупик Орелию. — Она отлично знает, что свободный цветной не может требовать в суде равных прав с белыми. Но так как вы не можете представить свою мать, мадемуазель, то, вероятно, мадам Кроули разработала свою защиту.
Орелия утратила дар речи. Она видела, в каком шоке оказались Нанетт и мадам Кроули, когда они узнали о ее существовании, как они отказывались в это поверить, и она, конечно, могла понять их отчаяние, но такая их враждебность по отношению к ней просто пугала. В своей невинности она и не предполагала, что столкнется с такой неприязнью со стороны законной семьи отца.
— Кажется, вас ищет дуэнья. Мне не хотелось бы подрывать вашу репутацию, она у вас, мадемуазель, вполне достойная, — сказал он с серьезным видом, — гораздо лучше, чем у Мишеля Жардэна. Не отчаивайтесь.
Оставив ее в полном смущении, он вновь через окно проскользнул в бальный зал и исчез в толпе танцующих. К ней подошла мадам Дюкло.
— Мишель повсюду ищет тебя, дорогая. Он готов отвезти нас домой.
В карете Мишель, взяв ее за руку, дружески ее похлопал.
— Сегодня вы пользовались громадным успехом, мадемуазель Орелия.
— Но вы ни разу со мной не станцевали, месье. — Она надеялась, что он ее пригласит, но он этого не сделал. Как и Алекс Арчер, но она на это и не рассчитывала.
В это мгновение мадам Дюкло громко чихнула. Мишель прошептал на ухо Орелии:
— Если вы окажетесь в моих объятиях, то я не смогу за себя поручиться, дорогая.
Вздрогнув, Орелия тут же отвернулась.
— Мадам, вы простыли?
— Нет, это пыльца какого-то растения у ручья. Щекочет нос. — Она снова чихнула.
Мишель не выпускал ее руку. Орелии почему-то стало неприятно, и она попыталась отдернуть ее. Невольно она подумала, почему ее не пригласил на танец Алекс Арчер? Может, по той же причине?
Теплая волна медленно пробежала по всему ее телу, и она была рада, что в темноте не было заметно ее покрасневшего лица.
