Очарованные - Робертс Нора (книга жизни .txt) 📗
Когда Квигли приветственно потерся об ноги, он пошатнулся, как подстреленный.
— Бун… — С тихим, журчавшим в горле смехом Ана потянулась к нему. — С тобой все в порядке?
— Да-да… Я… тебя разбудил?
— Нет. — Она спокойна настолько же, насколько он потрясен. — Давно уж проснулась. Просто лодырничаю. — Поскольку он так и стоял на пороге, она склонила голову набок. — Не желаешь войти?
— Э-э-э… конечно. — Бун шагнул в дом, осторожно выдерживая дистанцию.
В последнюю пару недель он испытывает невероятное напряжение, преодолевая искушение слишком часто с ней видеться наедине, сохраняя при этом внешнее спокойствие. Теперь ясно, контроль нужен ради них обоих.
Трудно сдерживаться, даже стоя с ней рядом на солнце под открытым небом, беседуя о Джесси, о саде, о ее и его работе. И уж совсем невозможно в пустом тихом доме с мистическими ароматами, созданными женским искусством.
— Что-то случилось? — спросила Ана, улыбаясь, словно сама все знала.
— Да нет, ничего… М-м-м… как ты себя чувствуешь?
— Превосходно. — Улыбка стала еще шире, мягче. — А ты?
— Замечательно. — Если еще чуть напрячься, превратишься в камень. — Просто чудесно.
— Я собираюсь поставить чай. Извини, кофе нет, может, выпьешь со мной чаю?
— Чаю? — Бун тихо выдохнул воздух. Смотрел, как она идет к плите, кот серой лентой вьется под ногами. Поставила чайник, насыпала в миску Квигли корм на завтрак, наклонилась погладить кота, занявшегося едой. Халат колыхнулся, как море, обнажив белоснежную ногу.
— Как там ясменник и иссоп?
— Что?..
Ана откинула волосы, с улыбкой подняла глаза.
— Травы, которые я дала тебе посадить во дворе.
— А… Потрясающе выглядят.
В теплице есть еще базилик и тимьян в горшках. Можешь взять их с собой и поставить на подоконнике. Это приправы. — Чайник вскипел, Ана встала. — Думаю, признаешь, что они гораздо лучше покупных.
— Великолепная мысль. — Бун уже почти пришел в себя. Приятно смотреть, как она готовит чай, согревает фарфоровый чайничек, сыплет ложечкой ароматные листья из голубого кувшинчика. Никогда не думал, что женщина может быть деловитой и одновременно соблазнительной. — Джесси следит за семенами ноготков, как наседка за яйцами.
— Только пусть слишком часто не поливает. — Поставив на стол чайник, Ана оглянулась. — Ну?
— Что? — растерянно моргнул Бун.
— Собираешься показать, что прячешь за спиной, или нет?
— Не удастся тебя провести, правда? — Бун предъявил коробку в ярко-голубой бумаге. — С днем рождения.
— Откуда ты знаешь, что у меня сегодня день рождения?
— Нэш сообщил. Не хочешь открыть?
— Определенно хочу. — Разорвав упаковку, Ана увидела на коробке логотип магазина Морганы. — Замечательный выбор. Ты наверняка не ошибся, купив мне что-то в «Викке». — Сняла крышку и с тихим вздохом вытащила изящную статуэтку, вырезанную из янтаря.
Колдунья запрокинула голову, рассыпав по плечам прелестные кольца темно-золотистых волос. Тонкие руки подняты, согнуты в локтях, ладони в форме чаш вытянуты вперед в древней позе, зеркально повторяющей позу Аны, когда она стояла перед сундуком. В одной руке маленькая сверкающая жемчужина, в другой тонкая серебряная волшебная палочка.
— Чудо, — прошептала она. — Совершенная прелесть.
— Я заезжал на прошлой неделе, когда Моргана ее только что получила. Она мне тебя напомнила.
— Спасибо. — Держа в одной руке статуэтку, Ана поднесла другую к щеке Буна. — Не найти идеальней подарка. — Потянулась на цыпочках, прижалась к нему губами. Хорошо понимала, что делает, даже когда он ответил на поцелуй, держа себя на крепкой цепи. Ее омыл поток воды, свежей, прохладной, как дождевая.
Вот чего она ждала, вот для чего провела утро за древними женскими ритуалами с маслами, кремами и духами.
Для него. Для себя. Для первой близости.
Внутренности Буна сплелись в узлы, как колючие лозы, в висках бешено бился молот страсти. Хотя их губы едва соприкасались, вкус одурманивал, стремление сдерживаться таяло и теряло смысл. Он попытался отстраниться, но шелковистые руки его удержали.
— Ана…
— Ш-ш-ш… — Она успокаивалась и возбуждалась, нежно, игриво касаясь его губами. — Просто целуй меня.
Можно ли устоять, когда губы призывно открылись? Он обхватил ее лицо напряженными пальцами, ведя в душе яростную войну, стараясь не перейти границу.
И, когда зазвонил телефон, издал страдальческий и одновременно облегченный стон.
— Я лучше пойду…
— Нет. — Улыбнувшись, Ана выскользнула из его рук. — Останься, пожалуйста. Налей чаю, пока я отвечу.
— Чаю… Повезет, если чайник удастся поднять. Совершенно разбитый, Бун слепо повернулся к плите, а она сняла трубку настенного аппарата.
— Мама!.. — В смехе на этот раз звучит чистая радость. — Спасибо! Всем спасибо. Утром получила. Чудесный сюрприз! — Она вновь засмеялась, прислушавшись. — Конечно. У меня все хорошо. Замечательно. Я… Папа! — Анна фыркнула, когда отец ворвался в разговор. — Поняла, что значит лягушонок. Сразу полюбила. И тебя люблю. Нет, спасибо, он лучше, чем настоящий. — Она улыбнулась Буну, подавшему чашку. — Тетя Брайна? Прекрасная сказка. Да… С Морганой все в порядке, будет двойня. Теперь уже скоро. Непременно успеете.
Бун беспокойно метался по комнате, прихлебывая чай, на удивление вкусный. Что за чертовщину она туда всыпала? Что за чертовщину влила в него самого? Даже слышать ее голос больно.
Ладно, можно стерпеть. Цивилизованно выпить чаю, держа при себе руки. Потом удрать, на весь день погрузиться в работу, чтобы о ней не думать.
Сказка еще далеко не закончена, а он уже почти готов взяться за иллюстрации. Почти знает, что хочет изобразить.
— Ану.
Резко тряхнув головой, хлебнул еще чаю. Похоже, она собирается поболтать с каждым родственником. Ну, очень хорошо и прекрасно. Хватит времени успокоиться.
— Да, я тоже по тебе скучаю. И по всем остальным. Через пару недель увидимся. Благословляю.
Когда она повесила трубку, глаза ее были полны слезами, но все-таки улыбались Буну.
— Родные…
— Догадался.
— Прислали нынче утром сундук с подарками, а я еще не успела позвонить, принести благодарность.
— Очень мило с их стороны. Слушай, мне действительно… Нынче утром? — внезапно нахмурился Бун. — Я почтового фургона не видел.
— Он рано прибыл. — Ана отвернулась, ставя чашку. — Можно сказать, спецдоставка. Все с нетерпением ждут конца месяца, когда приедут с визитом.
— Будешь рада встрече.
— Как всегда. Ненадолго заезжали летом, но было столько суеты и волнений из-за помолвки и скорой свадьбы Мэл с Себастьяном, что я с ними редко бывала вместе. — Она шагнула к двери, выпустив Квигли. — Еще чаю?
— По правде сказать, нет, спасибо. Идти надо. Работа ждет. — Бун осторожно добрался до двери. — Еще раз с днем рождения.
— Бун… — Ана схватила его за плечо, почувствовав, как дрогнули мышцы. — Каждый год в день рождения я делаю себе подарок. Фактически совсем простой. Один день делаю что хочу. То, что считаю нужным и правильным. — Даже не двинувшись, она плотно захлопнула дверь, преградив ему путь. — Выбираю тебя. Если ты еще хочешь.
Он вытаращил глаза, пока слова звенели в ушах. С виду она такая спокойная и серьезная, что вполне могла бы рассуждать о погоде.
— Ты знаешь, что хочу.
— Знаю, — улыбнулась Ана, попав в этот момент в тихий мертвый центр урагана. — Да, знаю. — Шагнула вперед, а Бун шагнул назад. «Неужели он меня завлекает?» — гадала она, не сводя с него глаз. — Вижу, глядя на тебя, чувствую, когда ты ко мне прикасаешься. Ты очень добрый и терпеливый. Держишь слово, пообещав, что ничего не будет, пока я сама не скажу.
— Стараюсь. — Он нерешительно еще на шаг отступил. — Это нелегко.
— Для меня тоже. — Она стояла на месте в поблескивающем на солнечном свете серебристом халате. — Просто прими меня и пойми, что я хочу отдать тебе все возможное. Возьми, этого будет достаточно.
