Рыцаря заказывали? - Сурская Людмила (книги бесплатно читать без .txt) 📗
Только Рутковский не собирался так быстро капитулировать. Достав портсигар отошёл покурить. Издалека усмехаясь нетерпению жены, медленно сбрасывал пепел… надеясь, что она разозлиться и уйдёт.
Юлия же терпеливо ждала, ждала…, а куда деваться. Потянул за гуж, не говори что не дюж. Но видя что он нарочно не торопится просительно заныла:
— Костик, что мне делать?
Он оставшись опять в дураках и поняв, что вся его борьба с ней бессмысленна, к тому же пожалев упрямую девчонку, ведь не отступит до посинения, взял у неё винтовку и переведя пальцем на себя её лицо, показал, как это делается.
— Раз напросилась, так слушай, — делано сухо сказал он. — Последний влезает в лапки затвора и загоняется в ствол. Ясно?
Юлия мотнула головой: "Яснее ясного, отчего бы самой не догадаться…".
— А ну повтори… — Стараясь, чтоб это выглядело раздражённо и грозно, вздохнул он.
Юлия взявшаяся за дело с живым интересом, как-то вдруг сникла, ушла в себя. Есть с чего: "Вдруг не получиться? Засмеёт…" Но уловив его насмешливый взгляд, взбодрилась: "Не доставлю ему такого удовольствия!" Правда слова застревают где-то глубоко в горле. Но зато руки делают своё дело. Юлия повторила и облегчённо вздохнула: "Ерунда! У страха глаза велики". Почему мужчины такие ёжики. Ведь она не собирается ничего ему доказывать, и соперничать с ним она не хочет. Неужели не понятно, что у неё одно желание — быть с ним рядом. Потянула лапку затвора к себе. Щёлк — патрон влетает в ствол. Приладила оружие. Сейчас она всё сделает в лучшем виде. Глубокий вдох. Выбрала оптимальный угол. Подвела линию прицела под яблочко мишени. Сбросила напряжение пальцев правой руки и указательный лёг уверенно на спусковой крючок. "Собачка" поплыла в свободном ходу. Задержала дыхание. Миг до выстрела. Раз! "Вот так! Я попала!"
Он отвернулся. Неизвестно, из-за чего женщины могут расстраиваться больше — из-за несовершенства фигуры или вот не попадания в мишень.
С наганом, после винтовки и карабина, справилась запросто. Она научилась вставлять и вынимать из барабана похожие на змеиные глазки пули и пустые отстрелянные гильзы. Чистить оружие. Муж иронично наблюдал. А Юлия молчком, закусив губу трудилась. "Ничего, дорогой, я ещё и не такое осилю…"
Календарь перелистывая листы подвёл их к первому совместному Новому году. Зима в Забайкалье обманчивая без снега. Мороз под сорок, пробивает до самых костей, а снега кот наплакал. Если покружат снежинки, то счастья у всех недонести… А если удастся сохраниться ещё и семисантиметровому слою хоть на несколько дней, не выдуют ветра, то радости до неба. Не зря там ходит присказка: "Сибиряк не тот кто боится мороза, а тот кто умеет одеваться". В этот год повезло. И снежок тоненьким покрывалом лежал и снежинки кружили. Юлия поднимая уголок занавески посматривала в окно. Декабрьские сумерки обволакивали всё толстым слоем мрака. Темень, а Кости нет. Ей хотелось, чтобы он поскорее вернулся домой. Мочи уж нет никакой вот так в ожидании-то. Или хотя бы накинув на плечи шубейку, выскочить на улицу и ждать его там, но приходилось оставаться на месте. Муж рассердится. Отошла, глянула на первую семейную покупку, настольные часы и сокрушённо покачав головой подошла прислушиваясь к шагам за дверью. Услышав его тяжёлые, ровные и такие быстрые шаги распахнула дверь. За порогом так и есть кто-то стоял, но то был вовсе не улыбающийся муж. Кто-то горбатый, низкий и в тёмно-бурой шерсти. Юлия отмерев и закрыв ладошками лицо, завизжала: "Медведь". Сначала хрюканье, а потом и хохот привели её в чувство. Костя в вывернутом тулупе. Смеётся себе: — Напугал? А как он думал, конечно, напугал… Такое отчудить… Пока она топталась. Он сбросил на пол тулуп и как факир достал из угла не большую пушистую сосну. Комнатка враз наполнилась запахом леса и чуда. Юлия весело рассмеялась. Вообще-то новогодние ёлки и празднования были новой властью отменены с формулировкой — пережитки прошлого. Под "раздачу" тогда попали многие праздники и ёлки с Дедами Морозами и Снегурками в том числе. Но Сибирь она иная. Ей никто не указ. Она своё дело туго знает. Вот и Костя игнорируя приказы принёс в дом ёлку. Повизгивая от бурлящих чувств, она кинувшись ему на шею с торопливыми поцелуями, все обиды уже забыла. "Костя, ты такой миленький!…" Рутковский еле успел отбросить ёлку, чтоб она не искололась. Обцеловав мужа к ряду несколько раз- за спасибо, за прощение обид, за любовь. А чего мелочиться! Принялась бегать в диком танце вокруг деревца вдыхая запах и смеясь. Костя угомонил жену- напомнив об ужине. Святое дело. Юля, чмокнув его ещё разик в нос, взялась накрывать на стол, а он из двух поленьев вырубил под ёлочку подставку. Юля ещё повизжав и повисев у него на шее в знак благодарности, не в силах устоять на месте помогла ему вымыть руки и пока он вытирал их пробежалась всё же пару кружков возле ёлочки. Костик ел, а она висела обняв на его плечах, напевая и чмокая в щёки новогоднюю песенку. Рутковский посмеивался. Свою солидность при нём она выйдя замуж растеряла, пыжилась играя во взрослую только на людях. А ему её восторженность и детская непосредственность страшно нравились. К тому же, давали возможность быть самим собой. Опять же, её азарт был по истине заразительным, он сам с ней, забыв о годах, готов вот так же скакать и радоваться. Покончив с ужином и освободив стол, она посадила его рядом с собой делать игрушки. Костя, мечтающий поваляться часок увлёкся её горячностью. Юля нарисовав на бумаге снежинки позволила ему их вырезать. Костя старательно резал, а Юлины фантазии неслись дальше. Она принялась из бумаги, ваты и клея делать игрушки. Склеила домик с огоньком в окошке и ватной крышей. Снегурочку в кокошнике и пару снеговиков со вставными красными носами. Потом осенённая идеей достала подушку. Проделала лаз в наперник и достав несколько пёрышек захлопала в ладоши. Костя наблюдал: "Малыш, чудит". Юля же притащив ломоть хлеба, смастерила два мякиша, побольше и маленький, соединила их спичками и укрыв ватой впихнула в хвост перья. Вместо носа красный клювик. "А!" — покрутила она игрушку у его глаз. "Цыплёнок?!" — понял Костя.
— Дай мне что-нибудь сделать, — загорелся он.
— Придумай сам что-то…,- хитро улыбнулась Юля.
— Подскажи…
Юлия задумалась: что же, что же, что же… Надо непременно придумать то, с чем бы он справился и был доволен собой. О!
— Месяц, — воскликнула она. — В Новогоднюю ночь непременно должен быть месяц, я тебе блестящую бумагу дам. Будет красиво.
Он старался над месяцем, а Юля резала из фольги и расправляла снежинки. От ёлки исходил прекрасный запах хвои и смолы. Раскидывая на пушистых ветках гирлянду из цветных бумажек, задержалась у ёлки. Она улыбалась, крутя в пальцах звезду. Всегда в семье её прицепляла на ёлку она. Это уже не оспаривалось. А вот сейчас это право она уступила Косте. Пусть сам. Потом они лепили и раскрашивая, мельницу, большие часы, вдавливали блестящую фольгу в принесённые Костей шишки, а ещё с усердием делали бабу- Ягу на метле. Оказалось не сложно. Рутковский, посматривая на перемазанную красками от усердия жену, хохотал. Вырезанных из картона Деда Мороза и Снегурочку нарядили в яркие тряпочки, белую вату и блестящие короны… Подивившись на творение рук своих принялись развешивать игрушки. Справившись, отошли и полюбовались. Долго стояли обнявшись.
Праздничная суета подняла в нём воспоминания. Детские, счастливые…
Это был первый их семейный Новый год и для него после потерь и разлук, долгого перерыва семейного уюта и счастья обретённый дом. Он принёс ей подарок белую пуховую шаль. Спрятав за спину попросил:
— Закрой глаза.
— Совсем?
— А как ты думала. Повернись.
Он проверил её честность с глазами и накинув на худенькие плечики шаль, скомандовал:
— Открывай.
Она мешая любопытство с недоверием, не открывая зажмуренных глаз, повернулась к нему.
