Во всем виновата книга – 2 - Джордж Элизабет (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .txt) 📗
– Боже мой, Ватсон, как вы?
Я сдернул с носа очки, едва доктор показался на винтовой лестнице. Он застал меня в узком коридорчике библиотеки, где я, пребывая в задумчивости, разыскивал для одного читателя книгу по эскимосскому народному искусству.
– А главное – как мистер Холмс? – добавил я.
Ватсон улыбнулся – вполне искренне, но улыбка не коснулась его глаз. Для меня, как собирателя контрастов, Ватсон весьма занимателен. Мы познакомились четыре года назад, до того как меня приняли на службу в Лондонскую библиотеку, – тогда я еще наведывался в его клуб, пока не женился на Летти. Нас объединяет интерес к крикету, и мне кажется, что его забавляет калейдоскопичность моих исследований. Ватсон – врач и солдат, лет на двадцать старше меня, но он вполне еще деятелен и настолько добропорядочен, что мог бы оказаться самым отвратительным занудой во всем христианском мире. На самом же деле он – полная противоположность этому, что повергает всех в замешательство. Он хорошо сложен и крепок, чуть ниже меня ростом, с аккуратными коричневыми усами; когда он слушает собеседника, на лице у него написано живое внимание. Но в тот вечер он выглядел изможденным, между бровями залегла глубокая морщина, и шляпу он стискивал слишком сильно.
– Ломакс, между нами: Холмсу лучше, чем можно было ожидать… но не настолько уж хорошо, – вздохнул он, пожимая мне руку. – Для газетчиков я сгущу краски, но полагаюсь на ваше благоразумие. Слава богу, он поправится.
Я не представлен Шерлоку Холмсу, но, как и остальных обитателей Лондона, если не всего мира, меня глубоко занимают рассказы Ватсона о его подвигах.
– Нападавшие вам известны?
Ватсон коротко кивнул, и его решительный подбородок напрягся.
– Это сложное дело, на кону стоит безопасность одной леди, иначе я бы уже устроил им порку.
– Понятно. Я могу чем-нибудь помочь?
– Вообще-то, можете. Ближайшие сутки мне предстоит провести за подробным изучением китайского гончарного искусства.
– С какой целью?
В его синих глазах проскользнул едва уловимый намек на добродушную насмешку.
– Не спрашивайте. Не имею ни малейшего представления.
Рассмеявшись, я повел доктора по лабиринту стеллажей. Затем Ватсон откланялся, держа под мышкой объемистый том и пообещав как-нибудь вечером сыграть со мной в бильярд. Он удалился бодрым армейским шагом, и я невольно похвалил себя, заметив, что походка его выглядит более энергичной, а сам Ватсон – бодрее, чем при своем появлении.
Однажды я видел их вдвоем у табачной лавки на Риджент-стрит. Холмса я узнал по изображениям в газетах и, конечно, в «Стрэнд мэгэзин» [8], но, когда вслед за ним появился Ватсон, последние сомнения рассеялись. Шерлок Холмс и Джон Ватсон вышли с полными портсигарами, доктор Ватсон озирался в поисках кеба. Вместе они смотрелись как единое целое. Им не нужен был никто, кроме друг друга. Как только экипаж замедлил ход, Ватсон остановился, чтобы бросить монетку сидящему на обочине ветерану-калеке, – а Холмс, который не отличается терпением, не скривился, лишь крикнул вознице, чтобы кеб не уезжал. Они напомнили мне мою жену и ее коллег, когда они отдают многочисленные поклоны после спектакля: воздух пропитан ароматом тепличных роз, по лицам благоговеющих зрителей от жары струится пот, а артисты все это время держатся безупречно и естественно.
«Они смотрятся вместе прямо как мы с Грейс», – решил я. Гармония. Дружба, полная непринужденность. Гений Холмса кажется ледяным, колким, но, несмотря на свою знаменитую язвительность, он, безусловно, пользуется глубоким уважением людей. Мне не хочется вспоминать, как сегодня выглядел Ватсон.
Надо прикрутить лампу и поскорее ложиться. Какие причудливые связи мы заводим на протяжении жизненного пути – старые друзья, новые друзья; если повезло, еще и те, кому мы дали жизнь. Но почему столь радостный предмет навевает на меня такую задумчивость? Должен признаться, что, хотя товарищество высочайшей пробы доставляет мне глубокое удовлетворение, а отцовство – тем более, мне до крайности не хватает Летти. Роман, необъяснимым образом посетивший жизнь кабинетного ученого, покинул ее, оставив голые стены со следами магии, убранной с глаз подальше. Много воды утекло с первых дней нашего брака, когда мы лежали сплетенные, открыв окна, подкреплялись на завтрак черствым хлебом и поспешно возвращались на смятые простыни и часы незаметно пролетали, полные поэзии и чувственности.
Много воды утекло с тех пор, как Летти решила… остаться!
По крайней мере завтра меня отвлечет знакомство с братством Соломона. Что же все-таки случилось с этими людьми и их злосчастным приобретением? Мне до смерти хочется узнать истину, и я открыто в этом признаюсь. Будем надеяться, что завтрашний день раскроет все тайны.
Дорогой мой!
Боюсь, сегодня я пишу столь же стремительно, сколь и взволнованно. Внезапная эпидемия глупости, которая охватила наших антрепренеров, привела к тому, что у нас два ангажемента одновременно: в театре, где за пение нам платят, и в загородной резиденции одного баварского герцога, который счел меня лучшим английским исполнителем немецкой музыки, чем многие мои предшественники, – и там за пение не платят!
Можешь себе представить, как я была польщена и разъярена одновременно. Сам герцог несколько одутловат, но вполне мил и принес все мыслимые извинения за то, что меня в состоянии полного изнеможения вынудили прийти на прием с шампанским, так что жаловаться, наверное, мне не к лицу. Угощение, нельзя не признать, было выше всяческих похвал – такой изысканной икры я не пробовала, наверное, с год или больше.
Остальное позже. Обнимаю, поцелуй от меня Грейс.
Колетт Ломакс
Меня ждал успех: на моем письменном столе лежит очень странная книга. Но надо записать все по порядку, иначе я потом не вспомню, как именно это произошло.
Мне не доводилось раньше бывать в клубе «Сэвил», и я отметил, что он отделан в традиционном стиле: стены с пышным декором, неброская, но роскошная лепнина на белоснежных потолках. Везде в изобилии встречаются произведения искусства и хрусталь, а также мебель, садиться на которую хочется лишь в чертовски дорогих брюках. В столовой, где мы расположились, были величественный камин и непременная череда панорамных окон – все, что ожидаешь увидеть у выходцев из старых богатых семейств, больше не обладающих состоянием. Но видимо, такова судьба тех, у кого слишком много братьев, а когда ты самый младший, да еще ученый, считается, что ты позаботишься о себе сам. Я прибыл без десяти восемь, отдал пальто и принялся недоумевать: как надлежит представиться? От конфуза меня уберег Грейндж, который через несколько секунд бросился (во всяком случае, сделал слабую попытку поспешить) мне навстречу.
– Мистер Ломакс! – вскричал он.
За ту неделю, что мы не виделись, его серое лицо чуть порозовело, хотя аппетит явно не вернулся, а верхняя губа подергивалась.
– Вот тот человек, который был нам нужен. Позвольте представить вам моего друга Корнелиуса Пайетта, он занимается инвестициями, как и я, и это он ввел меня в братство Соломона.
Окончательно войдя в столовую, я пожал руку мужчине с землистой кожей, лет сорока, с оценивающим выражением на лице и черными, как вороново крыло, волосами. По словам Грейнджа, Пайетт также страдал от ужасающего действия книги царицы Савской, но, если и так, он, судя по всему, полностью излечился. Его рукопожатие было достаточно энергичным, а взгляд – ясным и проницательным.
– Мистер Ломакс, искренне рад с вами познакомиться, – уверенно сказал он. – Я слышал, вы согласились помочь нам разобраться в этой загадке. Это очень кстати, хотя я сейчас убежден, что мы имеем дело с могущественными сверхъестественными силами. Несколько недель назад я серьезно занемог от последствий изучения этого фолианта.
