Квинтовый круг - Лукин Евгений (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗

– Гражданин Намазов?..

Эпилог

Машинистку уволили.

Над Намазовым хотели устроить показательный процесс, но ничего не вышло – истек срок давности преступления.

Электрик Альбастров до сих пор лечится от алкоголизма.

Что же касается Шерхебеля, то, блистательно обведя вокруг пальца представителя таможни (ибо незнакомец на дебаркадере был именно представителем таможни), он получил причитающиеся ему по закону двадцать пять процентов с найденного клада и открыл кооператив.

Замдиректора по быту Чертослепов ушел на пенсию по инвалидности. А недавно реставраторы в Эрмитаже расчистили уникальную икону тринадцатого века, названную пока условно «Неизвестный мученик с житием». В квадратиках, располагающихся по периметру иконы, изображены моменты из биографии неизвестного мученика. В первом квадратике его сжигают в каком-то челноке, далее он показан связанным среди сугробов. Далее его бичуют сначала татары, потом – судя по одежде – русские язычники. В квадратике номер семнадцать его пытается удавить арканом некий разбойник весьма неопределенной национальности. Последние три картинки совершенно одинаковы: они изображают неизвестного мученика посаженным на кол. Озадаченные реставраторы выдвинули довольно остроумную гипотезу, что иконописец, неправильно рассчитав количество квадратиков, был вынужден трижды повторить последний сюжет. И везде над головой мученика витает некий ангел с огненным мечом и крыльями бежевого цвета. На самой иконе мученик представлен в виде изможденного человека в лохмотьях, с лысеющей головой и редкой рыжеватой растительностью на остреньком подбородке.

А Афанасия Филимошина вскоре после мероприятия вызвали в военкомат и вручили там неслыханную медаль «За оборону Рязани», что, кстати, было отражено в местной прессе под заголовком «Награда нашла героя».

И это отрадно, товарищи!

Евгений Лукин

Бытиё наше дырчатое

Глава 1

Белый мусор

Нет-нет, речь пойдёт вовсе не о милиционере славянской национальности. Термином «белый мусор» баклужинские изобретатели-самородки именуют материальный аналог белого шума, видимо, путая его с чистым шумом, отчего, впрочем, суть явления нисколько не меняется.

Что такое чистый шум? Если верить тем же самородкам, это особым образом взбаламученный поток информации, из которого человек с воображением способен извлечь всё что угодно: от эпохального открытия до гениального произведения. Взять, к примеру, оригинал шекспировского «Гамлета». Хаотическое нагромождение текста, переходящее местами в абракадабру. Однако достаточно посмотреть сноски – и нечленораздельная, на первый взгляд, строка (скорее всего, ошибка наборщика) волшебно проясняется, обнаруживая даже не один, а сразу несколько глубоких, хотя и взаимоисключающих смыслов.

В итоге же усилиями комментаторов и переводчиков из общей неразберихи удалось извлечь трагедию, служащую по сей день непревзойдённым образцом данного сценического жанра.

Примерно так же обстоит дело и с белым мусором.

Известно, что, разобрав и собрав подряд несколько бытовых приборов (наименования указываются разные, но в каждом списке обязательно присутствует механический будильник), вы неминуемо получите определённое количество лишних деталей, каковые надлежит сгрести вместе и тщательно перемешать. Так добывается белый мусор высшего качества. Если исходный материал подобран правильно, вам не составит особого труда соорудить из имеющихся запчастей небольшой вечный двигатель первого рода.

Будет ли он работать – вопрос второй. Тут всё зависит от интуиции умельца. Главное, как утверждают знатоки, сочленять деталь с деталью бессознательно, по наитию. Успех чаще всего сопутствует новичкам и виртуозам. Механики средней руки, отягощённые почерпнутыми из учебников предрассудками, обычно терпят неудачу.

Оккультисты объясняют эту странность вмешательством низших потусторонних сил, чьё неистребимое любопытство давно стало притчей во языцех. Привлечённый очевидной нелепостью конструкции барабашка пытается уразуметь, как оно вообще может крутиться, и зачастую, увлёкшись, действительно запускает машину в ход. Подобную трактовку одинаково трудно и подтвердить, и опровергнуть. Будем считать, что оккультистам виднее.

Змеиное шипение в сенях заставило Андрона Дьяковатого поднять голову и прислушаться. Шипела жена.

– А ну-ка вон отсюда со своими чемоданами! Убери ногу! Убери ногу, я сказала!..

Андрон нахмурился, положил карандаш на незавершённый эскиз противовеса и, встав, пошёл на звук. Агата Георгиевна отпихивала от порога кухни хрупкого низкорослого субъекта, чьё отчаянное отрешённое лицо показалось Дьяковатому смутно знакомым. А в сенях и впрямь стояли два старых огромных чемодана, перехлёстнутых ремнями.

– Ну? – недружелюбно спросил Андрон. Настроение у него было скверное. Не без причин, понятно.

– Вот! Припёрся! – визгливо известила супруга. Таиться уже не имело смысла.

Незваный гость убрал ногу, с помощью которой он не давал захлопнуть пухлую, обитую дерматином дверь перед своим бледным хрящеватым носом, и заискивающе улыбнулся хозяину. Зрелище не совсем приятное, поскольку нижнюю губу он при этом подвернул, чтобы прикрыть плохие зубы, а верхнюю вздёрнул, чтобы обнажить хорошие.

– Заходь, – решил Андрон.

– Тебе что, двух штрафов мало?.. – заголосила Агата Георгиевна – и смолкла, убитая тяжёлым взглядом мужа.

– Иди обед готовь, – не повышая голоса, сказал ей Андрон.

Жена заплакала – и пошла.

– Заходь, – повторил Андрон.

Помощи предлагать не стал. Сам дотащит.

Пока гость, пристанывая от натуги, волок чемоданы в хату, хозяин, как бы от нечего делать, приостановился у окна и отстранил занавеску. Отцветала сирень. За штакетником по травяной обочине крался на цырлах, занося детский марлевый сачок над бабочкой-лимонницей, встрёпанный седенький Аксентьич, в прошлом удачливый политик, а ныне относительно безобидный деревенский дурачок. Несмотря на многочисленные странности, Аксентьича в Колдобышах уважали и побаивались. Даже имени его никто не помнил – обращались исключительно по отчеству.

– Ох-х… – с облегчением выдохнули сзади.

Андрон обернулся. Оба чемодана уже лежали посреди горницы. Кивком предложил откинуть крышки. Как и следовало ожидать, внутри обнаружился мелкий механический лом.

– И что это будет?

– Было… – хрипловато поправил ещё не отдышавшийся полузнакомец. – Понимаете, попал в аварию… багажник и всё, что в багажнике, – всмятку… ну и вот… восстановить бы…

– Про аварию другим расскажешь, – отозвался невозмутимый Андрон, прислушиваясь краем уха к всхлипам на кухне. – Что конкретно собрать? Если движок – зря тащил. За движки сейчас гоняют…

– Нет-нет, – испуганно сказал гость. – Зачем же движок?

– А что?

– Да вот… машинку бы…

– Ну это запросто, – равнодушно изронил Андрон. – Ближнего прицела, небось?

– Дальнобойную… можно даже одноразовую… – выдавил гость, явно опасаясь, что после таких слов выставят неминуемо. Вместе с чемоданами.

Страхи его, однако, не сбылись. Андрон задумчиво почесал переносицу.

– А на кой она тебе?

– То есть как? – растерялся владелец белого мусора.

Так и не получив внятного ответа, Андрон подошёл к ближнему чемодану и присел перед ним на корточки. Взял в корявые пальцы шестерёнку, повертел.

– За кого голосовал? – неожиданно спросил он.

– Ни за кого, – виновато признался гость.

– А я вот за Портнягина… – удручённо молвил Андрон. – Вишь как оно всё обернулось… Не можешь быть свободным – научат, не хочешь – заставят! Движок с платформы снять велели, буду теперь на парусную тягу переделывать.

– Платформу? – тихонько ахнул гость. – Железнодорожную?