Повелитель Ижоры - Егоров Александр Альбертович (хорошие книги бесплатные полностью TXT, FB2) 📗
Фил глубоко вздохнул, отгоняя наваждение.
– Эй, вы. Мы ищем Ингвара, – сказал он твердо (Нику, который все еще потирал ушибленную ногу, его голос показался звонким и мелодичным).– Господина Матиассена, – добавил Фил, подумав.
Куст притих.
Кто-то там, наверху, обменялся с кем-то еле слышными фразами на непонятном языке, который Ленка приняла за финский. Вслед за этим из ветвей донесся чей-то приглушенный голос:
– Здесь Инкеримаа, земля конунга Ингвара. Руочид, скажите имена!
Фил повернулся на голос и проговорил не торопясь:
– Меня зовут Филипп. Матюшкин. Или Матиассен. И я сын конунга Ингвара. Поняли?
Ник глянул на него с восторгом.
А его слова произвели волшебное действие. Испуганный шепот – и вот кусты раздвинулись, а на берегу показались двое ребят лет пятнадцати, с волосами, как солома, и очень причудливо одетых – в льняные брюки и холщовые мешки, показалось Ленке. Парни были долговязыми и нескладными. Вероятно, поэтому они сразу же согнулись в поклоне – но не слишком низко, так, чтобы подглядывать за пришельцами сразу двумя парами любопытных серых глаз.
– Привет тебе, мой ярл, – выговорил один, и голос у него сел от волнения.
– И г-гости, – кое-как докончил второй.
Фил едва не ахнул: один из ребят сжимал в руке пистолет Макарова – знакомый каждому, с приметными насечками на затворе. На другом поверх рубахи красовался советский армейский ремень, а в руках было недлинное копье с металлическим наконечником.
– Вольно. Стойте так.
Местные выпрямились.
– Где господин Ингвар? – спросил Филипп.
Двое стражей Ижоры пробормотали что-то на неважном русском, обещая отвести дорогих гостей куда следует. Молодой ярл Филипп может быть спокоен.
– Обойму отдай, – потребовал молодой ярл. – Чтоб я был спокоен.
Дозорные переглянулись и поскучнели.
– Потом верну, – добавил Фил, усмехнувшись.
Парнишка разрядил «Макарова» и отдал обойму Филиппу. Тот спрятал ее в карман. Видно было, что пистолет в порядке и даже смазан.
– Молодой ярл, ты ведь скажешь конунгу: я первый тебя увидел и челом бил, – попросил взамен обезоруженный. – Реально первый.
Напарник глянул на него с досадой.
– Еще кто кого чем бил, – проворчал Филипп.
Парни не поняли и на всякий случай опять склонили лохматые головы.
– Вот это прием, – присвистнула Ленка.
Лесная тропинка вела прочь от реки: провожатые как могли растолковали, что ведет она куда надо. Их наречие являло собой адскую смесь: диковинные славянские обороты тут соседствовали с уличным жаргоном начала двадцать первого века (Ленка с Ником узнали немало знакомых отцовских словечек). Между собой парни говорили по-своему («не-ет, не карьяла, ватьялайста», – объясняли они). Тот, что лишился пистолета, назвался Янисом, а другой и того смешней – Ториком.
– Извара недалеко, – говорил этот Торик, с виду – обычный деревенский раздолбай, только с копьем. – Придем скоро, скоро.
– О тебе, молодой ярл, мы с детства слышим, – рассказывал Янис, который был в дозоре за старшего. – Все ребята верят: хорошее время настанет, если молодой ярл Филипп приедет из своей земли и возглавит дружину. И Велко, колдун из Суоярви, еще весной писал нашему сотнику: звезды говорят, не в кое время ждите гостей… Сотник, конечно, не рад был…
Надо было признать: этот Янис неплохо болтал по-русски. Он не умолкал даже на ходу:
– Мы вас сразу приметили, но поначалу окликать страшились… а скажи, ярл Филипп, далеко ли твое княжество?
– Да вот оно, тут, – отвечал Фил честно. – Только наше время еще не пришло.
Что-то это означало для Яниса, потому что он покивал и больше не спрашивал.
Сосны шумели и роняли шишки. Ник оглядывался по сторонам и поминутно спотыкался. Филипп старался идти ровно. Ленку он взял за руку, она подчинилась.
Тропинка вывела их на просеку. Вначале в траве сама по себе нарисовалась колея (чему никто не удивился), а потом стало ясно, что дикое пространство вокруг приобрело привычный вид: под ногами была дорога, по которой можно было идти, и даже было куда – прямиком к их деревне, к Изваре.
– А если в другую сторону? – спросил Ник.
Янис объяснил, что дорогу эту проложили в незапамятные времена, и ведет она от Извары к переправе. Речку там можно перейти вброд, а за переправой дорога продолжается лесом, лесом, и так до самой Невы, где есть укромное место для торговли и всего такого, и зовется это место не как-нибудь, а Усть-Ижорой. Вверх по течению, мимо волока, поднимаются пришлые варяги – они идут в озеро Нево, в Альдегаборг, и дальше, до Новгорода. Ходят мимо той пристани и торговые лодьи от фризонов, саксинов, из других далеких земель, а охраняют их те же варяги, когда надежно, а когда и нет. Вниз же по Неве спускаются корабли, груженные серебром и тканями и много еще чем.
Но ижорцы никогда не ходят к Неве без спросу. Им нельзя покидать пределы Инкеримаа, земли Ингвара. Конунг настрого запрещал им это. Боги гневаются на тех, кто нарушит запрет. Ходят туда только дальние дозоры, в которые они, Янис с Ториком, мечтают попасть, когда еще немного вырастут.
Деревня близилась. Сперва, как водится, запахло дымом и навозом, а уж после показались и первые приземистые домишки. Они были сложены из тесаных бревен, с подслеповатыми окнами, с прорезанными под самой крышей продухами: традиция, решил Фил. Зато в окнах красовался обычный турецкий термопластик.
Дорога раздалась вширь и превратилась в целую улицу. Первых собак, непочтительно встретивших гостей, пришлось отгонять древком копья. Парни, как две капли воды похожие на Яниса с Ториком, склоняли головы в приветствии, некоторые шли следом. Взрослых видно не было.
Из-за частокола выглядывали девушки, интересовались. Девушки эти (заметила Ленка) в большинстве носили местные наряды, льняные, легкие, из домотканой выбеленной холстинки. Но были и странности. Кожаный поясок на одной девице был подозрительно похож на тот, что висел у Ленки дома в шкафу – из прошлогодней коллекции «Prada»; y другой, белобрысой и краснощекой (типичная доярка, решила Ленка), на пухлой руке поблескивали золотом недешевые часики. Две или три девчонки вышли на улицу в джинсах и спортивных тапочках. Совсем как дачницы. Только велосипедов не хватало.
Глядя на Фила с Ником, девицы поочередно краснели и даже забывали поклониться.
Чьи-то искрящиеся весельем глаза показались Филу знакомыми.
– филлипп, – окликнули его. – Узнаешь меня?
Перед ним стояла девчонка в джинсах и довольно прозрачной маечке. Худенькая, стройная. Нездешняя. Чем-то похожая на японку.
– Диана? – Фил смотрел и не верил. – Привет, Диана.
Ленка выпустила его руку.
– Привет и тебе… мой ярл, – девушка рассмеялась. – Долго же ты до нас добирался.
– Ты и тогда уже все знала? Там, в клубе? А почему не рассказала?
– А ты бы мне поверил? – Взмахнув рукавом, она откинула назад свои темные волосы (от Ленки не ускользнул насмешливый взгляд в ее сторону).– Ты же… о другом думал.
Не обращая ни на кого внимания, она обняла Фила за шею и шепнула на ухо:
– Да и на ногах ты еле стоял. Никогда не ешь столько таблеток.
Тут она посмотрела на Ника:
– Малыш, и ты здесь? Как я рада.
Ники также был расцелован в щеку. Он стоял ни жив ни мертв, и даже не нашелся, что ответить. Фил глядел на него с усмешкой.
Янис и Торик, как два стреноженных коня, нетерпеливо переминались в сторонке, не смея прервать беседу. Ленка злилась.
– Еще увидимся, – пропела Динка на прощанье, и гости продолжили путь.
Они прошли мимо низкого бревенчатого дома, выстроенного «покоем», по-варяжски – с крышей, поднятой над срубом на высоких столбах. Дожди и время сделали бревна серебристыми.
– А тут что? – спросил Филипп у провожатых.
– Гостиница, – старательно выговорил Торик.
– Откуда тут гостиница?
– Пришлые руотси ставили, – продолжал Торик, краснея. – Много лет. Они тут костры наряжали.
