Варвар - Кащеев Денис (мир книг TXT, FB2) 📗
— Я тоже, — подхватил Ричард.
— Нашли, чем удивить. Это же — своими руками приблизить Возрождение, — вторила им Петра.
Крим промолчал. Он-то лучше других знал, что такое абордажный мостик «Викинга», что такое «охота». И знание это его не вдохновляло.
Подошел Луис Винальда.
— Крим, теперь ты, — распорядился Мэрфи и, заметив в движениях Шторра нерешительность, истолковал ее по-своему. — Да не волнуйся ты так. Ты же все знаешь!
— Удачи! — шепнула Петра. Крим не ответил.
Тест действительно оказался несложным. Шторр отвечал, почти не задумываясь, привычно нажимая кнопки с нужными номерами, и, когда экран, наконец, погас, он мог с уверенностью сказать, что экзамен выдержан. Путь до абордажного мостика «Викинга» стал короче на один шаг.
Крима сменила в кабинке Петра, последним экзаменовали Ричарда. Шторр не сомневался, что его друзья так же легко справятся с заданием, хотя в глубине души и надеялся, что кому-то из них не повезет, и пятерку на «Викинг» не возьмут. Но когда Лопес, наконец, выбрался из тестера, и экзаменаторы поднялись из-за своего пульта, по их виду было ясно видно, что результатами они довольны.
— Отличная работа, Мэрфи, — похвалил жреца Олаф Меда. — Если так же отработаете прикладные, считайте, место в команде вам забронировано.
— Надеюсь оправдать доверие, — польщенный, Хорст расплылся в улыбке.
Следующим номером программы, как выразился Винсент Эррера, был рукопашный бой. В спортзале против академиков, улыбаясь, вышел сам Олаф Меда. Мэрфи выпустил первым Луиса — лучшего бойца пятерки. Винальда сразу бросился в атаку, Олаф, не переставая улыбаться, умело защищался. За пять минут, что длился этот странный поединок, Луис так и не смог нанести ему ни одного удара, провести ни одного приема. Наконец, сержант остановил бой.
— Следующий, — скомандовал он спокойно, и стало ясно, что он даже не запыхался.
Луис понуро вернулся к товарищам.
— Дьявол, а не человек, — выговорил он, тяжело дыша. — Никаких шансов.
Тем временем Олаф экзаменовал Ричарда. Вполуха слушая Винальду, Крим с надеждой наблюдал за поединком. Теперь ясно: они плохо подготовлены. Да, конечно же, они еще не готовы для «охоты»! Сержант не возьмет их!
Его собственный «бой» отличался от предыдущих лишь тем, что, встретив его, Меда еще шире улыбнулся и проговорил:
— А, это ты. Что ж, посмотрим, как дерутся у вас в Империи.
Судя по Криму, драться в Империи не умели вовсе.
— Ну что? — осторожно спросил Меду Мэрфи, когда последний из пятерки — Эррера — вернулся к своим.
— А сам-то как думаешь?
— Ну. Ты, пожалуй, посильнее будешь, — уклончиво ответил жрец.
— Это уж точно, — рассмеялся Олаф. — А вообще-то, я ждал гораздо худшего. Неплохо, весьма неплохо. Поехали дальше.
— Ура! — закричали академики. За общей радостью никто не заметил охватившего Крима уныния.
— На станцию дальней связи.
От того, как пятерка управилась с передатчиками дальнего радиуса, Олаф и Мигель Руджери остались просто в восторге. Помощник капитана вынужден был признать, что и сам не всегда сможет так четко произвести перенастройку с линейной передачи на импульсную, а Меда, отведя в сторону Хорста, спросил:
— Признавайся, хитрый лис, ты их здесь по ночам дополнительно гонял, ведь так?
Мэрфи скромно опустил глаза. Он был доволен.
Так же — то есть без сучка, без задоринки — прошли экзамены по тактике, работам в условиях повышенной и пониженной гравитации, ликвидации нештатных ситуаций. Меда и Руджери удовлетворенно кивали, Мэрфи подбадривал пятерку, академики старались вовсю: каждый новый успех только придавал им сил. Один лишь Крим все более мрачнел. До проклятого абордажного мостика было уже рукой подать. Надежда, что кто-то из пятерки оступится, таяла на глазах: они действительно были отлично подготовлены — Мэрфи постарался. Оставалось одно — оступиться самому.
Но страшно было даже представить, что это будет значить для пятерки. Какими глазами станет он смотреть на товарищей? Что скажет Мэрфи? Что подумает Петра? Нет, уж лучше еще подождать. Вдруг кто-нибудь действительно ошибется? Вот, например, Луис. Он в последний раз что-то напутал в схеме, и его металлоискатель не сработал. Или Ричард. Он же не всегда укладывается в нормативы с бластером. А Петра? А Винсент? Разве не бывает у них ошибок?
Но время шло, а ошибки если и случались, то лишь мелкие, незначительные. Так, помарки. Страх окончательно покинул академиков, уступив место азарту. Мэрфи сиял. Приближалось последнее испытание, и не из самых сложных — посадка на планетарном катере. Тренажер знакомый, как свои пять пальцев, сколько часов на нем отработано — и не вспомнишь. Хорст — тот знает, но не скажет: в часах явный перебор. За счет теории, в основном.
Тренажер был двухместный, и Мэрфи, как всегда, поставил Крима в пару с Петрой, но на этот раз Шторра это вовсе не обрадовало: то, что он задумал, лучше было бы делать не при Лопес. Но на попятный идти было уже поздно: у него оставалась последняя возможность, и не использовать ее он не мог. Не имел права.
Откинувшись на спинку штурманского кресла, Крим впился глазами в светящийся перед ним экран. Задание было стандартным: отойти от корабля, войти в атмосферу и опуститься в указанном районе. В его обязанности входило рассчитать траекторию, проложить курс и ввести данные в компьютер. Машина обработает их и выдаст результаты Петре, которая вручную и осуществит посадку. Ничего проще и придумать невозможно.
С первого взгляда оценив обстановку, Крим скормил машине первую порцию цифр. Пальцы Петры забегали по панели управления. Кресло слегка качнулось, имитируя разворот. Началось.
Пока все шло, как положено. Катер вынырнул из ангара и стал удаляться от корабля. Крим подсчитал поправку и ввел ее в компьютер. Еще рано.
Он точно знал, когда ошибется — когда они будут входить в атмосферу. Слегка промедлит с нужными данными, катер ткнется носом вниз, а затем компьютер получит число — всего на одну сотую долю отличное от верного — вполне естественная в спешке ошибка. И все будет кончено. В реальной жизни они сорвались бы в штопор и разбились о поверхность. Здесь же их просто не возьмут на «охоту». И они не будут убивать кешлян. Он не будет. Мэрфи не будет. Петра не будет.
— Поправка? — спросила Лопес.
— Ноль. Идем верно.
Они приближались к границе атмосферы. Крим стал выдавать данные медленнее. Работать действительно стало труднее, но дело было не в этом: он готовился к решающему моменту. И вот.
Рука Крима замерла, не коснувшись пульта.
— Поправка? — нетерпеливо спросила Петра. Он не ответил.
— Поправка?! — настойчиво повторила девушка. Шторр молчал.
— Ну же, Крим! — Лопес оторвала взгляд от экрана и повернулась к нему. — Что с тобой, Крим? Поправка!
На лбу у него выступили крупные капли пота. Внутри у Крима все похолодело, сердце зашлось в неистовом ритме, дыхание перехватило. Пальцы его мелко дрожали, но по-прежнему не прикасались к кнопкам.
— Кримушка! Очнись, Кримушка! Поправка!
И тут он увидел ее глаза. В них было все: и вопрос, и страх, и любовь, и гнев, и надежда. В следующий момент Крим ничего уже не видел, кроме этой пары обращенных к нему ясных голубых глаз. Мир словно растворился в них: пространство исчезло, время остановилось, и не существовало более ни экрана, ни тренажера, ни «Викинга», ни базы, ни Империи — ничего. Только эти глаза. Глаза Петры. И еще ее голос — надрывный, отчаянный, умоляющий:
— Ну же, Кримушка! Поправка!
И тут он не выдержал.
— Есть поправка!
Пальцы яростно ударили по пульту, посылая в машину цифры. Верные цифры. Они вошли в атмосферу.
20
— Абордажной партии: готовность номер один, — разнесся по отсекам приказ Мигеля Руджери.
— Группа стыковки — готовы.
— Первая группа ударного эшелона — готовы.
— Вторая группа ударного эшелона — готовы.
