(не) Обручённые (СИ) - Снегова Анна (читать книги без .TXT, .FB2) 📗
Начальник стражи долго гремит ключами из необъятной связки на поясе, а потом с угодливой улыбкой отпирает дверь. Та подаётся с угрюмым лязгом.
- Спасибо, дальше мы сами!
Алан включает в голосе властные нотки потомственного лорда в фиг-знает-каком-поколении, и его слушаются беспрекословно. Конечно же, он не дает мне войти первой, затаскивает себе за спину, и я, изнывая от нетерпения, далеко не сразу получаю возможность рассмотреть узника. Потому что из-за такой здоровенной спины ещё попробуй, выгляни.
Наконец, мне это удаётся. Блеклый свет из крохотного окошка под потолком – мы на третьем этаже. В небольшой камере со стылыми каменными стенами есть только узкая койка с соломенным тюфяком, грубо сколоченный стол и стул, да ещё жестяной рукомойник и ведро в углу.
Худой, нескладный и весь какой-то нелепо сложенный мужчина, лежавший на койке спиной к нам, вскакивает, а потом под давлением пристального взгляда рыжего медленно садится обратно.
Алан ничего не говорит, давая возможность узнику понервничать – а того присутствие Фостергловера, очевидно, ввергает в состояние мышки перед удавом. Мне внимания заключённого практически не достаётся. Он меня… как будто бы не узнаёт! А вот я его узнала сразу, аж шишка на затылке начала ныть.
Мой телохранитель выдвигает стул, усаживает меня. Сам становится между мной и подозреваемым, опирается бедром о столешницу, складывает руки на груди. От этого рубаха натягивается, а мышцы выглядят особенно впечатляюще. По крайней мере, мужика впечатляет точно. Он сглатывает, бросает нервные взгляды – главным образом на кулаки Алана, и я замечаю на скуле у этого несчастного, которого мне становится почему-то жалко, кровоподтёк от удара.
У него тощая физиономия, неопрятная небритость, взлохмаченные тёмные волосы и – действительно, прозрачно-голубые глаза! Ни следа зловещей тьмы, которая заливала его зрачки, когда загонял меня в глухом переулке.
- Знаешь эту девушку? – начинает Алан, кивая на меня.
- Не имею чести! – поспешно отвечает мужчина, переводя взгляд с меня на него и обратно.
- То есть, у тебя привычка бить камнем по голове и утаскивать в подворотни незнакомых тебе девушек? – обманчиво-спокойным голосом спрашивает Алан, а мужчина буквально сереет от страха.
- Клянусь, я не понимаю, о чём вы говорите, благородный господин! – заискивающим тоном говорит узник, а в глазах разгорается самая настоящая паника.
Я вздыхаю.
Ни малейшего следа того липкого ужаса, который охватил меня в прошлую встречу с человеком, я не чувствую. И чтобы он врал – тоже. У меня чутьё на лжецов.
Внутренний голос коварно шепчет – где же было это чутье с другим узником в другой темнице? И тогда одно из двух. Либо чутьё твоё гроша ломаного не стоит, либо…
…Либо тебе он никогда не лгал.
Острое чувство тоски бьёт меня под дых, когда я меньше всего этого ожидаю. Наверное, всему виной обстановка, которая слишком напоминает мне о прошлом.
Но я вдруг понимаю, что настолько сильно скучаю по Бастиану, что готова переместиться к нему прямо сейчас. Только бы увидеть, только бы узнать, что с ним всё в порядке. И он по-прежнему тот гордый, самолюбивый, опасный и несгибаемый Король-без-Короны, который пронёсся по моей жизни, как падающая звезда, круша всё на своём пути. Потому что сейчас, когда я вижу, как сильно размазывает человека по стенке даже короткое пребывание в таких местах, я ещё больше поражаюсь стойкости того, кто за десять лет без луча солнечного света умудрился остаться собой.
Из забытья меня выводит ощущение подозрительно-пристального взгляда с высоты двухметрового роста.
- У тебя были вопросы к этому недомерку? Задавай. Или тебе нехорошо? Может быть, уйдём прямо сейчас? – спрашивает Алан.
Я качаю головой.
Да, мне нехорошо. Мне очень и очень плохо. Но это к делу не относится. И свои вопросы я, конечно же, задам.
9.10
- Почему вы меня ударили?
Узник смотрит на меня с таким ужасом, что мне почему-то становится стыдно. Как будто это я тут обижаю ни в чём не повинного человека, а не он мне оставил здоровенную шишку на память.
- О чём вы, милостивая госпожа?.. Да я в жизни руку не поднял на женщину! Тем более, такую девушку красивую…
- Полегче, приятель! – миролюбивым голосом прерывает его Алан, и тот захлопывает рот со стуком зубов, переводя полный мучений взгляд на моего друга. – Девушка красивая, не то слово. Но комплименты тут не помогут. Я видел, как ты это сделал, можешь не отпираться! Мы теперь хотим только узнать, почему.
Бледнота несчастного стала уже какой-то синюшной, и я самым серьёзным образом испугалась, что он тут сейчас передо нами в обморок хлопнется.
- Я… я… нет! Не может быть! Вы меня с кем-то перепутали!..
- Как вас зовут? – мягко спросила я.
- Сте…Стефан, ваша милость!
Я поднялась и не обращая внимания на предупреждающий строгий взгляд Алана, передвинула стул ближе, поставила прямо напротив койки и уселась снова. Подалась вперёд, заглянула в глаза – прозрачно-голубые, полные паники. Продолжила успокаивающим тихим голосом:
- Не переживайте. Если вы ни в чём не виноваты, вам никто не причинит зла!
Мужик снова бросил выразительный опасливый взгляд на кулаки Алана, и я мысленно вздохнула. Я бы тоже на его месте не доверяла моим словам рядом с этой горой мышц.
- Просто расскажите мне, пожалуйста, как прошёл ваш вчерашний день?
Он снова посмотрел на меня, сглотнул, и видно было по лицу – пытается сосредоточиться, собраться с мыслями и вспомнить… судя по растерянности, которая появилась на его бледной физиономии, то ли с мыслями не густо, то ли провалы в памяти.
- Что было утром, например? – подсказала я.
- Ну… утром… я поел кашу, попрощался с женой и дочкой и пошёл на работу…
- Дочке вашей сколько лет? – спросила я тихо.
- Три годика! – расплылся в улыбке узник. – Мальчика ещё хотим…
Он опомнился, погрустнел и повесил нос.
- Вот расскажете всё, что надо, и пойдёте домой! – заверила его я.
- Не торопи события, Мэгги, - проворчал сурово Алан за моей спиной. Я чувствовала, что он рядом, следит за каждым жестом заключённого. И правда, охраняет! Это было приятно. Пожалуй, в идее телохранителя и правда что-то есть.
Но Стефан всё равно приободрился. У него была истрёпанная бедная одежда, кое-где аккуратно зашитая женской рукой. Узловатые пальцы на натруженных руках, которые он сложил на коленях, как старательный ученик.
- А кем вы работаете? – задала я следующий вопрос.
- Так это… разнорабочий я! В лечебнице городской, для бедняков которая. Выполняю всякую чёрную работу. Подмести там, дров нарубить, мусор вынести, на кухне даже иногда подсобляю…
- Работали вчера допоздна?
- Знамо дело! – вздохнул узник. – Работа такая. В лечебнице вечно что-то надо помочь. Лекарей мало, больных много, дел невпроворот… да ещё сменщик мой, гад такой, опаздывал…
- Домой когда ушли, уже темно было?
На его лице появилось странное отсутствующее выражение.
- Домой… я… наверное. Да. Не знаю.
- Не помните? – участливо спросила я.
Он так упорно хмурил брови, пытаясь вспомнить, что мне его снова стало жалко.
- Какой дорогой домой обычно ходите?
- Ну так это… через площадь же! Главную! Там еще всякой снедью торгуют, хотел дочке гостинец какой принести сладкий!
Площадь.
Ту самую, значит, где бабка странная сидела.
- Кого-то на площади видели?
Морщит нос… качает головой.
- Как в Тупик Старых Королей свернули, помните? Зачем вы пошли той дорогой? Вы там живёте?
- Ой, нет! Живу я, конечно, в Нижнем городе, но только далеко от этой дыры! У меня ещё заработка хватает!
Алан за моей спиной прочистил горло.
Я с трудом подавила улыбку.
Но всё-таки, получалось, что в том переулке ему делать было нечего. Если только он говорит правду – то от площади должен был скорее идти домой, где его ждала жена и маленькая дочка! А никак не шляться за посторонними девушками по злачным местам. Не похож он был на такого человека, ну никак не похож!
