Война амазонок - Бланкэ Альбер (мир бесплатных книг TXT) 📗
Герцог Бофор знал Мазарини наизусть, но все еще не был вполне уверен в своих догадках.
«Если он прибег к помощи убийц, значит, он совсем изменился. Такие трусливые люди, как Мазарини, если раз вступят на дорогу жестокостей и решатся проливать кровь, то действительно становятся страшными злодеями».
Бофор был брошен в обширный подвал со сводами, сети сняли с него, но руки оставались связанными. Подвал был устлан каменьями, в одном углу образовалась лужа воды, пробивавшейся из болотистой почвы.
Не таков был Бофор, чтобы впадать в уныние или терять драгоценное время на бесполезный ропот. Как только он понял, что похитители оставили его и взошли по лестнице наверх, он решил осмотреть свое новое пристанище.
«Неужели я попал в Бастилию?» – задавал себе вопрос герцог, прислушиваясь, не донесутся ли до него какие звуки.
Сильно беспокоили его веревки, связывавшие ему руки. Но как избавиться от них? Да и хоть бы руки были развязаны, разве легче будет? Нет никакой возможности вскарабкаться по гладкой стене до верхнего окна и сломать две железные перекладины, защищавшие окно.
Было поздно, его одолевал сон. Бофор растянулся на полу, как простой солдат, привыкший ко всяким лишениям.
«Утро вечера мудренее», – подумал он и закрыл глаза.
Он имел намерение вздремнуть час-другой. Но гораздо позже его разбудил стук отворявшейся двери. Глаза его, свыкшись с темнотой, ясно различили человека в маске, который спускался по лестнице, оставив свой фонарь на верхней ступеньке.
«Ага! – подумал Бофор, быстро оценивая все обстоятельства. – Если это кардинал посадил меня сюда, то эта маска – его посредник. Чего они хотят от меня?…»
Он привстал и, прислонившись к стене, ждал, что скажет ему таинственный посетитель.
Незнакомец, приблизившись к пленнику, вдруг быстро вернулся на лестницу, взял фонарь и, снова спускаясь, направил фонарь так, что весь свет падал на лицо Бофора.
– Да, это действительно его высочество, – сказал он, как бы рассеивая свое сомнение.
– Не сомневайтесь, это я, Бофор. Что угодно, я к вашим услугам? – произнес герцог.
Незнакомец тщательно осмотрел веревки, связывавшие руки Бофора на локтях и у кисти. Уверившись, что пленник не имеет никакой возможности бежать, он пошел назад к лестнице.
Бофор, все время смотревший на него с беспечной улыбкой, сказал:
– Но как же это вы уходите, не поговорив со мной?
– Нам с вами не о чем говорить.
– Вам, может быть, и не о чем, но мне – совсем иное дело. Прежде всего мне надо задать вам вопрос.
– Спрашивайте, – сказал незнакомец, ставя ногу на лестницу.
– Вы инкогнито, я не имею чести вас знать, но тот, кто посадил меня сюда, вероятно, хочет задать мне вопросы, иначе не оставили бы меня со связанными руками. Много лет я провел в Бастилии и знаю по опыту, что там не поступают таким образом с узниками моего звания.
– Это меня не касается.
– В таком случае, если вы не сторож при мне, то заклинаю вас, помогите мне освободиться, вам будет хорошая награда.
– Увидим.
– Как увидим? Разве это от вас зависит?
– Может быть.
– В таком случае вы очень дурно поступаете, откладывая переговоры со мной. Говорят: не надо откладывать на потом то, что можно сделать сейчас. Послушайте, любезный друг, я в вашей власти, руки у меня крепко связаны, следовательно, дело ваше или того, кто вас посылает, продиктовать мне условия.
Минуту незнакомец стоял неподвижно на лестнице, очевидно, раздумывал, потом, поставив фонарь на ступеньку, быстро подошел к узнику.
Бофор, пользуясь темнотой, встал на ноги и держался наготове, когда незнакомец приблизился к нему. Герцог славился необыкновенной силой, ловкостью и искусством во всех гимнастических упражнениях, потому-то поймавшие его крепко связали ему руки. Но не позаботились о его ногах.
Улучив удобную минуту, герцог бросился к незнакомцу и так ударил его ногой в грудь, что тот рухнул на пол.
Умер он или нет, Бофору было все равно. Он проворно взошел на лестницу и, приложив ухо к двери, находившейся наверху, прислушался. Издалека до него доносились песни и хохот.
Дверь снаружи запиралась только на задвижку, которую отодвинул лежавший незнакомец, большой же ключ оставался в замке.
Бофор проворно спустился вниз и подошел к таинственному посетителю, лежавшему без памяти. Став перед ним на колени, он толчком плеча заставил его повернуться на бок и тем высвободить шпагу. Зубами герцог не без труда вытащил шпагу из ножен, зажал ее острием вверх между коленями и принялся пилить веревку, связывавшую руки.
К великой радости, успех превзошел ожидание. Освободившись от веревки, Бофор принес фонарь и снял маску с посетителя. Лицо оказалось совершенно незнакомым ему.
На минуту Бофор задумался, продолжая прислушиваться к внешним звукам, потом, охваченный внезапным вдохновением, вооружился шпагой незнакомца, надел на себя его маску и, отважно взойдя по лестнице, отворил дверь и тщательно запер ее за собой.
Он очутился в довольно большом погребе, где расставлены были бочки и бутылки в симметричном порядке, из чего Бофор вывел справедливое заключение, что он не в Бастилии.
Такое убеждение дало ему надежду выбраться из когтей хищников. Пройдя еще два подобных погреба, точно так же и тем же уставленных, он увидел другую лестницу, наверху слышались громкие голоса. Не трудно было понять, где собрались люди, дерзнувшие посягать на его особу. Судя по шуму и голосам, их было много.
Когда герцог наклонился, чтобы поставить фонарь на ступеньку, какой-то белый предмет привлек его внимание. Это было письмо. Бофор поднял его. Печать с лотарингским гербом была нетронута, надпись гласила следующее:
«Его высочеству герцогу Орлеанскому».
Сознавая, как драгоценна каждая минута, герцог счел, однако, что время не будет потеряно, если употребить его на прочтение письма, найденного в неприятельском доме и адресованного герцогу Орлеанскому, в честности или, по крайней мере, в искренности которого он имел все причины сомневаться. Тем более что письмо было от герцога Карла Лотарингского, у которого десять тысяч солдат, всегда готовых к услугам и нашим и вашим – кто больше даст денег.
Герцог Бофор сломал печать без укоров совести и прочел следующее:
«Ваше высочество и любезный брат.
Рекомендую вам подателя этой записки. Он служил под моим начальством и очень храбрый дворянин.
Карл».
Раздосадованный ничтожностью записки, Бофор сунул ее в карман и стал думать только о своем спасении.
Застегнув покрепче плащ, который, по счастью, у него не отобрали, тщательно обернув одним концом плаща левую руку, что служило бы вместо щита, он обнажил шпагу и подошел к двери.
Но прежде чем отворить дверь, герцог счел благоразумным послушать.
Незнакомый голос грозно ворчал:
– Вам было приказано убить его!
– А я ни от кого не принимаю приказаний, – возражал другой, – меня призывают, я выслушиваю предложения и потом принимаю их или отказываюсь от них, как мне угодно.
– Пожалуй, и так. Но говорите правду, обещали вы убить его или нет?
– Обещал, что же такого?
– Следовательно, вы нечестный человек.
– Гондрен, не повторяй в другой раз этого слова.
– Ты не испугаешь меня, язычник. Хоть убей меня на месте, а все же не докажешь, что честно исполнил взятую на себя обязанность, ты одним разом обесчестил себя.
– Правда, – сказал другой глухим голосом.
– Ты поклялся, что убьешь, и не убил, значит, ты вероломный изменник или трус. Выбирай, что больше подходит.
– Гондрен, – заревел другой, с бешенством ударяя кулаком по столу, так что стаканы полетели на пол и вдребезги разбились.
– Полно, приятель, не сердись. Ты человек известный и много раз доказал свою храбрость и честность на деле.
