Танцы с королями - Лейкер Розалинда (книги бесплатно читать без txt) 📗
В ожидании, пока король сядет на коня и возглавит процессию, Огюстен пытался взглядом найти Сюзанну. Накануне вечером между ними произошла случайная мимолетная встреча, которая опять растревожила его душевную рану. Он наблюдал в салоне Аполлона, как она в числе самых стройных и молодых дам участвовала в балете, состоявшем из изящных поз и передвижения по залу под музыку в определенном ритме. Представления давались трижды в неделю по вечерам, когда король и королева общались со своим двором в непринужденной обстановке. Из развлечений, кроме балета, были концерты, спектакли, бильярд, карточные игры и танцы, и все это происходило в великолепных залах. Слаженность движений балерин, их безукоризненное прохождение по залу, повороты, наклоны и реверансы, сопровождавшиеся приятным шелестом длинных юбок из шелка и атласа, не могли не восхищать зрителей. Иногда все платья были одного цвета и отличались лишь оттенком.
Огюстен украдкой взглянул на короля; ему было интересно знать, порадовал ли этот балет, исполнявшийся впервые, взыскательного монарха. Однако Людовик уделял балеринам лишь часть своего внимания. Огюстен находился достаточно близко к креслу под балдахином, чтобы заметить, как задумчивый взгляд Людовика то и дело останавливался на алькове у окна, где сидели, увлеченные беседой, Жак и мадам Франсуаза де Ментенон, хорошенькая женщина с надменным выражением лица и большими прозрачными глазами, успевшая прославиться своим остроумием, редким здравомыслием и глубокой религиозностью. Она еще не покорилась чарам короля, но он начал оказывать ей преувеличенное внимание, таким образом сделав ее соперницей Атенаис де Монтеспан в борьбе за место главной фаворитки. Кроме того, обеим блистательным конкуренткам приходилось зорко следить и за другими дамами, которые поочередно на короткие промежутки времени завладевали благосклонностью повелителя Франции.
Многие придворные уже побились об заклад, что именно мадам де Ментенон суждено стать следующей официальной любовницей короля, ибо звезда Атенаис де Монтеспан медленно, но верно клонилась к закату.
Поскольку его друг и Франсуаза де Ментенон слишком часто улыбались друг другу, Огюстен решил как бы невзначай подойти к ним и прервать этот премилый разговор тет-а-тет, рассеяв тем самым ревнивые тревоги Людовика. При дворе, где флирт считался в порядке вещей и преобладала атмосфера утонченного разврата, обычно не удивлялись тому, что время от времени кто-нибудь давал волю эмоциям. Это случалось даже тогда, когда для подозрений не было никаких оснований, как сейчас в случае с Жаком, который, будучи большим мастером говорить дамам комплименты, был известен своей исключительной верностью любимой жене. Однако король в эти дни почему-то часто гневался по пустякам. Огюстен был посвящен в причины такого ухудшения настроения монарха, на которого оказывалось сильнейшее давление со стороны церкви, чтобы он умерил свои сексуальные аппетиты или предавался этим удовольствиям не так явно. Франсуаза де Ментенон действовала заодно со священниками. Казалось, что Людовик старался изо всех сил продемонстрировать полное пренебрежение к этим увещеваниям и удовлетворял свою невероятную похоть с любой мало-мальски привлекательной женщиной, на которую ему случалось натолкнуться в пустынном коридоре или салоне. Иногда это могли быть даже служанки и горничные его любовницы, если та являлась в свою спальню слишком поздно.
Жак радушно поздоровался с Огюстеном и предложил:
— Присоединяйся к нам, дружище! Мы здесь затеяли интересную беседу о языке цветов. Мадам де Ментенон является в этой области большим авторитетом.
— У вас есть любимый цветок, мсье Руссо? — спросила с глубокомысленным видом де Ментенон.
— Да. Это простая маргаритка.
Смысл этой шутки был ясен ему одному, потому что Жак вряд ли мог вспомнить ту давнюю историю. Да и сам Огюстен удивился, с чего это ему взбрело в голову назвать именно этот цветок.
Его миссия была исчерпана: опасность возбудить монарший гнев миновала. Людовик облегченно откинулся назад в своем кресле и начал притопывать ногой в такт музыке. Через пару минут к нему вернулась и Франсуаза де Ментенон, а Жак и Огюстен ждали, пока Сюзанна закончит выступление в балете. А когда музыка смолкла, запыхавшаяся и разгоряченная супруга Жака объявила, подойдя к ним, что в зале очень душно и после танцев ей обязательно нужно подышать свежим воздухом. Слуга принес им плащи, и Сюзанна аккуратно заправила свои волосы под отороченный мехом капюшон. Все трое уже собирались покинуть дворец через западный выход, как вдруг Жака окликнул один из его сослуживцев.
— Идите без меня, — сказал он Сюзанне и Огюстену, увидев, что они повернули назад.
Впервые они остались наедине с того самого вечера, когда исступленно занимались любовью на траве в роще. Они оба догадывались, что думают об одном и том же, когда шли по просторной террасе и спускались вниз по ступенькам лестницы, направляясь к дорожке, которая вела между замерзших прудов к водным цветникам.
По пути они без умолку болтали о светских новостях, последних событиях при дворе и общих знакомых. Миновав последний лестничный пролет, они оказались у фонтана Латоны, который играл собственную музыку, выводя лирические рулады. Хрустальные струи холодной воды поднимались высоко в усыпанное звездами морозное небо, а мелкие брызги, вспыхивая в свете фонарей, окружавших фонтан со всех сторон, образовывали легкую золотистую вуаль. Они остановились здесь, и Сюзанна с горечью подумала, что любой уголок Версальских садов в любое время суток прекрасен, романтичен и словно создан для любви.
— Сюзанна, — нежно сказал Огюстен. Даже одно это имя, произнесенное в такой обстановке, заставляло трепетать ее сердце.
Когда он взял ее за руку, она повернулась и с удивлением поняла, что не может противиться ему. Огюстен привлек ее к себе и посмотрел в глаза. Затем он сильно, чуть ли не грубо сжал Сюзанну в объятиях; их губы встретились в страстном поцелуе. Вновь вспыхнула страсть, которая постоянно тлела в памяти. В течение нескольких бесценных минут, которые удалось украсть у серого и унылого существования в разлуке с любимым, Сюзанна испытывала безграничное наслаждение, отдаваясь его ищущим, настойчивым губам.
Едва они успели разжать объятия и застыли, неотрывно глядя друг на друга, как в вечернем воздухе прозвучал звонкий, радостный голос Жака, который появился на площадке верхней лестницы и начал спускаться к ним. Сюзанна поспешила навстречу и взяла его под руку, вцепившись так крепко, словно опасалась, что неведомые силы могут оторвать ее и унести.
— Какой превосходный вечер, — заметил Жак, глядя на звезды. — Думаю, мы еще успеем прогуляться, прежде чем Сюзанна должна будет вернуться к ужину.
В этот день ее пригласили к королевскому столу: трапеза обычно начиналась в десять часов вечера в большом приемном зале. В соответствии с древней традицией, бравшей начало в глубине веков, подданные короля имели право видеть его в любое время и подавать ему любые петиции, если на то было серьезное основание. Люди часто приезжали из самых дальних уголков страны; иногда это были целые семьи, проделавшие нелегкий путь, разместившись в нескольких каретах, для того, чтобы попасть в ту или иную королевскую резиденцию и увидеть монарха и его окружение. В целях соблюдения этого древнего обычая на каждый ужин в помещение допускалось несколько простолюдинов, почтительно наблюдавших за тем, как король и члены его семьи поглощают различные яства. Однако большую часть зала все же занимала знать, набивавшаяся туда так плотно, что от дыхания толпы едва не гасло пламя свечей. Почти всегда за стол приглашали нескольких дам. Причем все они обычно сидели на табуретах. Там было лишь одно кресло, обитое красивой красной парчой, и только король имел право занимать его.
Жизнь Людовика XIV следовала строго заведенному порядку, и обедал он всегда ровно в час дня вместе с королевой в присутствии знати и принцев крови. Король отличался аппетитом, сравнимым лишь с аппетитом Гаргантюа, но при этом совершенно не толстел и не нуждался в очищении кишечника, средству, которое королева признавала чрезвычайно полезным для ее организма. Ужин считался легкой едой, и за ним, как правило, подавали три главных блюда с пятью или шестью промежуточными. Длился он сравнительно недолго, что было очень важно для Людовика, поскольку в это время его обычно донимали всякими просьбами. Как только в беседе за столом наступала пауза, всегда находился какой-нибудь придворный, припадавший к королевским стопам и жаждавший привлечь внимание монарха к своей просьбе. Король неизменно проявлял исключительное терпение и во время пережевывания пищи выслушивал челобитчиков до конца. Частенько он откладывал вилку в сторону и отправлял пищу в рот пальцами, в паузах между блюдами тщательно вытирая руки о чистую белую салфетку. В течение всего ужина с галереи звучала скрипичная музыка, специально подобранная для этого случая. Она помогала всем остальным скоротать время. Это было немаловажно, ибо с трудом подавляемые зевки были обычным делом.
