Неопытная искусительница - Кендалл Беверли (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
— Тебе не кажется, что куда более жестоко допустить, чтобы лет через десять она увядала в Девоне, не имея собственной семьи? Поверь мне, Радерфорд, это не жестокость, это делается во имя любви.
Джеймс промолчал. Кто бы мог подумать, что, действуя во имя любви, можно чувствовать себя таким несчастным.
Это обычный семейный ужин, напомнила себе Мисси в очередной раз. С тех пор как Беатрис ушла минут десять назад, она только тем и занималась, что поправляла прическу и платье.
Дверь приоткрылась — как всегда, без стука, — и в спальню заглянули Эмили и Сара, а затем проскользнули внутрь с нахальной непосредственностью юных девушек.
— Разве мое платье не божественно? — Сара покружилась, как заправская балерина. Платье, нежно-розовое творение из шелка и атласа, и вправду было прелестным, с квадратным вырезом и четырьмя оборками на подоле. Эмили с довольным видом поглаживала бусинки, которыми была расшита юбка ее кремового платья.
— Вы обе чудесно выглядите. — Сестры действительно прекрасно смотрелись, с белокурыми волосами, поднятыми вверх и ниспадавшими на шею длинными локонами. Для Сары это была более сложная прическа, чем виконтесса обычно разрешала. Должно быть, их мать пребывала этим вечером в добродушном настроении.
Пока Мисси гадала об истинной цели их визита, Сара приподняла свои юбки, выставив вначале одну ногу, затем другую.
— Разве мои туфли не божественны? — «Божественно» было модным словечком, которое Сара подхватила и употребляла по любому поводу. Пирожное, которое ей нравилось, было божественным, сумка, увиденная в витрине магазина, — божественной. Все, что привлекало ее внимание, она объявляла божественным, доводя Мисси до белого каления.
Мисси выразила восхищение розовыми туфельками из тисненой кожи без каблуков, как и полагалось любящей старшей сестре, и наградила Сару одобрительным кивком.
Та просияла. Затем ее глаза расширились, уставившись на платье Мисси, которое она наконец разглядела.
— Мама видела твое платье? — спросила она шокированным тоном, понизив голос.
— Конечно. Это она его выбрала, — проговорила Мисси, уклонившись от ответа, но ее сердце тревожно забилось. Хотя мать и купила это платье, Беатрис углубила вырез — пусть только на один дюйм.
Опустив глаза, она окинула лиф своего атласного платья цвета лаванды придирчивым взглядом. Верхняя часть ее груди изящно выступала из выреза — не слишком скромного, но и не слишком вызывающего. Ей приходилось видеть на светских приемах вполне респектабельных девушек с куда более откровенными декольте.
Изобразив уверенность, которой не испытывала, Мисси вернулась к зеркалу и начала демонстративно разглаживать несуществующие складки на юбке и поправлять гребень, который удерживал волосы на затылке.
На лице Эмили появилась ехидная усмешка.
— Джеймс будет здесь сегодня вечером, — сообщила она.
— И что с того? — небрежно отозвалась Мисси, но при упоминании его имени по телу прокатилась теплая волна.
— Ничего, просто я подумала, что стоит сказать тебе об этом. — Лукаво блеснув зелеными глазами, Эмили повернулась и выплыла из комнаты, словно и не вела себя только что как шаловливый ребенок, которому не терпится поделиться секретом. Сара последовала за ней.
Мисси снова посмотрела на свое отражение, прижав ладонь к горлу, словно это могло успокоить лихорадочное сердцебиение и справиться с волнением.
Это всего лишь семейный ужин, повторила она себе. Бросив последний взгляд в зеркало, она вышла из своей комнаты и спустилась. Ее мать и сестры стояли у дверей гостиной и беседовали с Томасом, выглядевшим очень элегантно в синем фраке, с искусно повязанным белым галстуком. Его светлые волосы были зачесаны назад, открывая черты, которые явно свидетельствовали, что он сын своей матери. Эмили и Сара были точными копиями виконтессы, и только Мисси выпадала из общей картины, где преобладали золотистые локоны и зеленые глаза.
При виде ее Томас тихо присвистнул.
— Кажется, придется заточить шпагу и почистить пистолет сегодня вечером. — Подавшись к ней, он запечатлел на щеке легкий поцелуй.
Мисси улыбнулась, забавляясь его поддразниванием, но тут ее глаза встретились с глазами матери. Затаив дыхание, она ждала порицания, уверенная, что оно последует, спокойное, взвешенное, но неминуемое. Даже делая выговор, их мать являла собой сдержанное достоинство.
— Ты прелестно выглядишь, Миллисент.
Мисси растерянно моргнула. Ее не будут ругать за переделанное платье? Наверное, вырез получился не слишком низкий.
— Спасибо, мама, — сказала она, принимая комплимент скорее с благодарностью, чем с тщеславным удовлетворением.
Ослепительная, в вечернем платье из темно-лиловой тафты с кружевной отделкой, виконтесса окинула дочерей любящим взглядом.
— Все мои девочки сегодня просто красавицы.
От материнской похвалы Сара расцвела, словно цветок, раскрывающий лепестки под лучами солнца.
Раздался стук дверного молотка, и спустя пару секунд Мисси услышала глубокий баритон Джеймса… а потом другой голос, женский. Насколько она знала, ее мать не приглашала никого, кроме Джеймса, Алекса и Клер, но подруга отказалась, будучи занятой в этот вечер, а Алекс ненадолго уехал в Йоркшир.
Большой папоротник в кадке закрывал вид на входную дверь, но она не могла ошибиться. Джеймс пришел не один. Он явился со спутницей, черт бы его побрал. Мисси судорожно сглотнула, теребя складки юбки. Она скорее почувствовала, чем увидела, что сестры буравят ее взглядами. Ее настроение резко упало. Впервые за весь вечер она пожалела, что углубила вырез платья.
Томас и виконтесса двинулись по коридору навстречу гостям, еще больше заслонив Джеймса и неизвестную женщину. Эмили посторонилась, позволив Мисси заглянуть за папоротник.
Красивая блондинка — таково было ее первое впечатление о спутнице Джеймса. О ее роли в его жизни она старалась даже не думать. У женщины были пышные формы и декольте, по сравнению с которым ее собственное казалось чопорным. Она не понравилась Мисси с первого взгляда.
Впрочем, одного вида Джеймса хватило, чтобы ее сердце забилось как безумное. Одетый во все коричневое — от фрака, жилета и мягких шерстяных брюк до башмаков, — он олицетворял собой мужскую красоту. Когда он взглянул на нее, она замерла, завороженная резким контрастом между его темными волосами и бледно-голубыми глазами. Неужели он замедлил шаг, глядя на нее, или ей это показалось? Мисси поспешно отвела глаза.
Вздернув подбородок, она вышла из-за папоротника и присоединилась к остальным членам семьи, нацепив на лицо любезную улыбку.
Джеймс поздоровался с ее матерью и сестрами тепло и непринужденно, коснувшись губами подставленных ими щек. Затем повернулся к Мисси с дружеской улыбкой, которая не коснулась его глаз.
— Мисси, ты прелестно выглядишь.
— Спасибо, — отозвалась она самым официальным тоном.
Джеймсу пришлось сделать над собой усилие, чтобы не смотреть на соблазнительные округлости ее груди, видневшиеся в вырезе потрясающего платья с открытыми плечами.
— А это, наверное, Миллисент… точнее, мисс Армстронг. — Голос Софии прервал его мысли, устремившиеся в запретном направлении. Джеймс поспешно повернулся к ней и пропустил ее вперед, поддерживая под локоть.
— Мисси, это миссис София Лорел. София, это старшая дочь леди Армстронг. — Он посмотрел на Мисси, пытаясь представить ее девочкой с толстой косой и угловатой фигурой, а не такой, какой видел сейчас. Ему не хотелось видеть ее нынешнюю, и он удерживал свой взгляд поверх ее груди, игнорируя пульсацию в крови и напряжение в чреслах.
— Добрый вечер, мисс Армстронг. Вижу, Джеймс называет Мисси, но ваша мать зовет вас Миллисент, — улыбнулась София кивнув. — Что вы предпочитаете?
— Меня вполне устроит «мисс Армстронг», — отозвалась Мисси с подчеркнутой вежливостью.
Будь на месте Мисси другая женщина, подобный ответ вызвал бы у Джеймса скорее ироническую усмешку, чем искреннюю радость, но ее очевидная досада из-за появления Софии доставила ему удовольствие — едва ли уместное, учитывая, что ему полагалось охладить ее пыл.
