Прикоснись ко тьме - Ченс Карен (книги онлайн полные TXT) 📗
– Гхм, может, не стоит, пока ты не знаешь всего? – неуверенно спросил Билли, и я застонала.
– Что? Еще что-нибудь? Выкладывай!
Он бросил отчаянный взгляд по сторонам, но помощи ждать было неоткуда.
– Можешь не беспокоиться по поводу Джимми. Он чем-то не угодил Тони, и я видел, как его потащили в подвал.
– Что ты хочешь этим сказать?
– А то, что его, наверное, уже сбросили со счетов или скоро сбросят, так что искать его не надо. Во всяком случае, не в клубе. Я тут подумал, что, может быть, Рино…
– Рино мертв, иначе он давно был бы здесь и торчал возле игровых автоматов. – Подвалом называли подземную камеру пыток Тони, которая находилась в Филли, но в этом городе подвал мог быть именно подвалом. – Кроме того, Джимми мой и только мой.
Откровенно говоря, хотя Джимми и в самом деле был подонком, я не была уверена, что смогу убить не только его, но и вообще кого бы то ни было. Но это вовсе не означало, что я не хочу с ним встретиться. Тони делал все возможное, чтобы я ничего не знала о своих родителях: у меня не было ни их фотографий, ни писем, ни школьных выпускных альбомов. Черт, да у меня годы ушли на то, чтобы узнать их имена; я тогда потихоньку, прямо под носом у охранников, утащила несколько старых газет с сообщением о взрыве. Эжени и других моих учителей Тони купил у других хозяев вскоре после моего появления в суде, и они ничего не знали о проводимой операции. Те же вампиры, что провели с Тони много лет и могли что-то знать, молчали, как рыбы; ясное дело, им так велели. Да и сама я не была настолько глупа, чтобы не понимать, что все это Тони затеял вовсе не из любви ко мне, тем более что он крайне редко пытался со мной заговорить. Нет, у Тони была какая-то особая причина заставить меня забыть родителей, и если он или Джимми отпадают, значит, я найду кого-нибудь другого, кто откроет мне эту тайну.
Конечно, Билли-Джо хотел меня разжалобить, но я, целиком занятая чисткой одежды, не обращала на него внимания. Наконец он не выдержал.
– Ладно, но мне понадобится энергия, если ты хочешь, чтобы я тебя ублажил. У меня была трудная ночь, и сил у меня уже не осталось.
Я промолчала. Мне было тошно и хотелось ненавидеть, а не любить; я не нуждалась в любви. Но, если подумать, самой мне не удастся что-то разузнать о МОППМ, поэтому я лишь мотнула головой. Билли-Джо положил руку себе на грудь.
– Будь моей возлюбленной.
– Давай.
Клянусь, он набросился на меня, как изголодавшийся волк, если такое можно сказать об облачке дыма. Зная Билли, я его понимала. Он прошел сквозь меня, и я сразу почувствовала себя лучше. Я слышала, что смертные страшно боятся привидений или в лучшем случае их сторонятся; для меня призраки – это как дуновение прохладного ветерка в жаркий день. Я втянула в себя призрак, ухватившись за него, как испуганный ребенок хватается за своего плюшевого мишку.
На долю секунды передо мной мелькнули события из его жизни: вот от пристани отчалил корабль, мы стоим на палубе и со слезами смотрим, как за кормой тает в дымке знакомый берег; вот нам призывно улыбается хорошенькая девушка лет пятнадцати, в платьице для танцев, с густым слоем косметики на лице; вот молодой шулер хочет нас облапошить, мы смеемся и вытаскиваем из его сапога туз, а потом увертываемся от ножа, который швыряет в нас его подельник. В его жизни было много опасных приключений, и я всегда удивлялась, как ему удалось прожить столько, сколько он прожил.
Наконец Билли успокоился и начал выползать наружу. Это всегда самый неприятный момент, а на этот раз мне и вовсе стало больно – боль пронзила все тело. Обычно это похоже на несильный удар током, вроде того, каким тебя бьет, когда берешься за дверную ручку, но сейчас от боли из глаз посыпались искры. Я хотела сказать Билли, что со мной что-то не так, но не смогла выговорить ни слова. Через секунду я увидела импринтов, которые исчезли столь же внезапно, как и появились. Меня обдало порывом теплого ветра, густого, как жидкость; выбравшись из меня, Билли со свистом взлетел под потолок, где принялся описывать круги.
– Йа-ху-у! Вот что я называю хорошенько заправиться! – закричал он, сияя.
Я выпрямилась и впервые за последнее время почувствовала, что крепко стою на ногах. Вместо чувства усталости и раздражения – моей обычной реакции на «ублажения» Билли-Джо – я чувствовала себя так, словно заново родилась, словно отлично выспалась; странное дело, такого со мной не бывало.
– Я, конечно, не жалуюсь, но что здесь произошло? Билли-Джо усмехнулся.
– Кто-то из вампиров вытягивал из тебя энергию, дорогая, может быть, затем, чтобы ты не сбежала. Эту энергию он поместил в этакий метафизический горшок и окружил его собственным защитным полем, чтобы ты не могла к нему подобраться. Я случайно сломал эту защиту, когда получал твою энергию, и, черт, как это было здорово! – Он приподнял брови, ставшие такими же густыми и темными, какие, наверное, были у него при жизни. – Слушай, давай устроим вечеринку!
– Потом. Сейчас мне нужны мои вещи.
Билли-Джо отдал честь и сверкающей кометой вылетел в окно. Я села на край ванны и принялась размышлять, кто мог устроить этот фокус-покус. Что ж, лишний раз мне показали, что никому нельзя доверять. А я и не доверяю.
Когда Билли-Джо вернулся, я уже вымылась. Ухмыляясь, он влетел в окно; в руках у него ничего не было.
– Я его оставил снаружи. С этим окном одни проблемы.
– Что там такое?
Завернувшись в полотенце, чтобы не стоять в одних трусиках, я подошла к окну. Только взявшись за защелку, чтобы его открыть, я поняла, что имел в виду Билли: защелка завопила не своим голосом. Замотав ее полотенцем, я уставилась на окно. Выходит, им мало того, что они забрали у меня часть энергии, поставили за моей дверью банду вампиров и затащили куда-то в центр пустыни? Значит, и на окно наложены чары?
– Кто-то подбросил сюда Марли, – сказал Билли.
– Ты думаешь? – спросила я, наклоняясь, чтобы лучше рассмотреть защелку.
На старомодной защелке внезапно появились глазки-бусинки и большой толстый рот, который отчаянно пытался выплюнуть полотенце, чтобы заорать и поднять на ноги весь дом. Когда я хотела засунуть полотенце поглубже, существо принялось бегать по окну, не даваясь мне в руки. Глядя в его злобные глазки, я подумала, что оно способно и укусить. Я прищурилась.
– Принеси-ка мне туалетной бумаги, – велела я Билли. – Да побольше.
Через несколько минут, сопровождавшихся тихими ругательствами, маленький Марли неподвижно сидел на окне, весь замотанный туалетной бумагой и перевязанный шнурком от оконной шторы раз десять.
– Это его ненадолго удержит, – заметил Билли, глядя на дрожавшее от негодования существо, которое уже умудрилось выплюнуть на пол часть бумаги.
– Ничего, – сказала я, поднимая оконную створку и закрепляя ее скобой, которую Билли нашел под раковиной. – Они все равно быстро узнают, что мы сбежали, – здесь полным-полно заклятий.
Я принялась разбирать кучу вещей, которые притащил Билли. Он поработал на славу. Пистолет был на месте, да еще Билли раздобыл к нему запасную обойму; на стопке чистой одежды лежали ключи от машины. Честно говоря, такую открытую майку я бы для себя не выбрала, но разве мужчины что-то смыслят в этих вещах? С сапогами и мини-юбкой все было в порядке. Итак, одевшись, я была готова к боевым действиям. Собрав волосы в конский хвост, я сколола их прелестной заколкой Луи Сезара, правда, от этого моя внешность не стала выглядеть более женственной. Бросив последний взгляд в зеркало, я вздохнула и положила в карман ключи от машины. Только бы добраться до гаража, а уж там мне удастся избавиться от стресса старым, проверенным способом; возможно, тогда я почувствую себя лучше.
Глава 6
Тони, конечно, подонок, но чутья в бизнесе у него не отнять. Возле заведения Данте, расположенного рядом с «Луксором», люди толпились уже с половины пятого утра. Ничего удивительного, между прочим, для Лас-Вегаса это в порядке вещей. Построенное в стиле а-ля «Божественная комедия» здание было разделено на девять секций, каждая из которых олицетворяла один из девяти кругов Ада, как в поэме Данте Алигьери. Сначала посетители проходили через огромные чугунные ворота, возле которых стояли базальтовые статуи, изображающие разные смертные муки; надпись над воротами гласила: «ОСТАВЬ НАДЕЖДУ ВСЯК СЮДА ВХОДЯЩИЙ». Потом лодочники в серых балахонах – Хароны – перевозили их через мелкую речушку и высаживали в отделанном под пещеру вестибюле, где одну из стен занимал план заведения, написанный в красных и золотых тонах.
