Возвращение ярла - Мазин Александр Владимирович (читать книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
– Да, господин. Полторы марки серебром за меня отдали.
Фёдрыч сидел в чужом доме за чужим столом и пил козье молоко, которое подала ему чужая рабыня по имени Крашена. По здешнему – Хрисин.
По законам военного времени Фёдрыч мог бы считать и дом, и стол, и Крашену своими трофеями, потому что ее хозяев, братьев Уве и Скалли, Фёдрыч пострелял час назад. Однако в этой игре были другие понятия о войне и трофеях. Так что, даже прикончи Фёдрыч братьев в честном бою, ему досталось бы только то, что было на супротивниках. Всё прочее имущество, включая и словенскую рабыню, по-прежнему принадлежало бы роду.
Эти сведения Фёдрыч получил от самой Крашены, оказавшейся на удивление толковым источником информации о здешних обычаях и нравах. А нравы были – еще те. Местные жили как дикари. Рабство процветало. За убийство наказывали деньгами или не наказывали вообще. Окажись Уве и Скалли ловчее, ничего бы им не было за Фёдрыча-покойника. Кроме снятой с него добычи.
А вот Фёдрычу следовало поберечься, потому что у братьев была братва, то бишь родственники, которым по закону следовало взять с Фёдрыча либо кровь, либо выкуп. Если, конечно, они узнают, как майор с братьями обошелся.
Крашену братья-разбойники приобрели позапрошлым летом для хозяйственных и телесных нужд. Обращались прилично, били редко. Работать приходилось много, но не больше, чем в родной кривской деревеньке.
– …Земля тут родит хуже, чем у нас, – степенно рассказывала Крашена, уложив круглый подбородок на соединенные ладошки, – а живут – лучше. Свободнее, и полюдья у них, считай, нет. А те, кто с ярлом в вики ходят, потом с серебра едят и мечами оружны.
Старший из братьев тоже хотел – в вик. Но с охотничьим луком да плотницким топором к ярлу идти – только на смех подымут. Вот и решили Уве со Скалли приподняться грабежом. Тропа эта в соседний фьорд ведет. Там тоже люди живут. С ними – договор. Но, бывает, и чужие по тропе приходят. Купцы с товаром, жрецы бродячие, вольные воины – к ярлу на службу наниматься. А бывает, и совсем чужие. Языка не знают, оружия не имеют. Одного такого охотники из поселка поймали на прошлое новолуние, то бишь три седмицы назад. Добычу на пленнике взяли небольшую, зато самого продали богатому бонду Хареку Дырке за четыре марки. Дырка покупкой доволен. Хороший раб оказался, сильный и нестроптивый.
Четыре марки – это много. Шлем железный купить можно, секиру, железо для щита и бронной снаряги…
К сожалению, не поняли братья-разбойники, что Фёдрыч – воин. Напасть на воина они не рискнули бы. Ошибка их понятна. Совсем Фёдрыч на воина не походил. У воина – оружие, снаряжение, а на Фёдрыче братья оружия не увидели.
Естественно, ведь с «калашами» они никогда дела не имели. Не воин, зато с первого взгляда ясно – чужак. Издалека, судя по одежке. И одежка – неплохая, да и сумка небольшая, но добротная. Значит, в ней – что-то недешевое хранится. Резюме: клиент подходящий.
– Как же – не вооружен? А – это? – спросил майор, похлопав по ножу.
– Это? – удивилась Крашена. – Это же нож.
И пояснила: нож – не оружие. Он – так. Ногти почистить, колбаску нарезать, лучинки настругать. У Скалли с Уве тоже настоящего оружия не было: луки охотничьи да топоры хозяйственные. Но при Фёдрыче и того не наблюдалось. Вот и польстились братья-разбойники.
– Убивать бы тебя не стали, – рассудительно заявила живая собственность. – Ударили бы тупой стрелой в лоб, повязали и в поселок свезли.
– Ага, тупой… – пробормотал Фёдрыч, вспомнив, как подкрадывался к нему один из братьев. – Видел я эти стрелы.
Надо отметить, что смерть хозяев Крашену серьезно обеспокоила.
Но совсем не так, как ожидал Фёдрыч.
Братьев надо похоронить, заявила одушевленная собственность. Причем – до наступления темноты. Лучше – сжечь. А если просто закопать, то, как минимум, предварительно отрубив руки и ноги и поменяв их местами. А головы отрезать и закопать отдельно. Не то обратятся братья в упырей и придут домой.
Это уже очень плохо – не хочет Крашена с упырями жить. А если нечисть найдет здесь Фёдрыча, совсем скверно получится. Для Фёдрыча – тоже. Так что правильный вариант действий: сразу после обеда заняться похоронами.
«Ага, – подумал майор, – я – хоронить, а ты – в местный отдел милиции!»
Ошибся.
– Я с тобой пойду, – заявила симпатичная собственность. – Посмотрю, чтоб ты всё правильно сделал, потому что вижу: в новинку тебе наши обычаи.
Похоронили. Согласно инструкции. Что надо – отрубили, что не надо – закопали так. Большую часть работы проделал Фёдрыч. Топором и местной деревянной лопатой. Еще та работенка.
К удивлению майора, Крашена на творимую под ее контролем расчлененку взирала совершенно равнодушно. Примерно как сидящий у нее в платке младенчик. Ну и нравы здесь, однако!
Хотя по жизни Фёдрыч к чужим обычаям относился с пониманием и уважением. Раз заведено, так, значит, надо. Дыма без огня не бывает.
Расчленили, закопали – и мир праху. Ни малейшей обиды по отношению к братьям-разбойникам Фёдрыч не испытывал. Классно тур начинается. Бодрячком. По мнению майора, наилучшее из развлечений, это когда – кто кого. И – по-честному. Тебя убивают, а ты – не даешься. Чтоб с Костлявой самым краешком разминуться. Вот он, настоящий экстрим. За это и денег не жалко.
Фёдрычу нравилась война. На войне он – жил. Но еще должна была быть цель. Хоть какая-нибудь. Чтоб не просто шкуру спасти, а еще что-то. Например, когда – за Державу. Так его учили. А потом оказалось, что не за Родину кровь свою и чужую льешь, а за бабосы таких вот, как дружбан Юрик, только мастью покрупнее.
И сказал себе однажды майор Федоров: вот есть друзья мои, товарищи, настоящие и правильные воины, и молодежь безумная, кое-как обученная, но тоже правильная и настоящая… Что я могу для них сделать? А ничего не могу. Судьба у них у всех такая: жизнью жертвовать, чтоб на их крови олигархи всякие да думские и кремлевские бляди жировали. Судьба. Такая. У них. А я так – не хочу.
И ушел Фёдрыч. Послал нах невыслуженную ничтожную пенсию, написал рапорт и через три месяца сменил форму на деловой костюмчик и галстук с логотипом Юриного банка. Но, поскольку привыкший к горячему и острому обходиться без него уже не может, а государство отныне не обеспечивало майору Федорову необходимого для полноценной жизни адреналина, пришлось Фёдрычу самостоятельно искать приключений на свою худую задницу. А тут как раз подвернулся Юра Гучко, такой же промороженный на всю голову любитель поиграть с Костлявой в городки.
Ох и славно они оттягивались! И в пропасти падали, и под лед арктический ныряли. Но особо ценилось, когда – люди. Вон в прошлом году их в пустыню забросили. Скинули с самолета на точку. В точке – «хаммер» с припасами, снарягой и оружием. Последнее очень пригодилось, когда наткнулись на шайку каких-то бедуинов, вознамерившихся опустить белых человеков.
Храбрости у бедуинов было – выше крыши, а вот с меткостью – напряг.
Фёдрыч завалил всех шестерых. Правда, дикари «прикончили» «хаммер», и выбираться пришлось на трофейной колымаге, ржавой и закипающей каждые полчаса. Зато в тряпье одного из покойников Юра нашел два алмаза каратов на пять в совокупности. Бандитские годы сделали Гучко прям-таки двуногой ищейкой в деле отыскания припрятанных барыгами ценностей.
Однако сейчас Фёдрыч порадовался, что Юрки с ним не было. Первая же стрела стала бы – его. С другой стороны, если бы они пришли сюда вдвоем или втроем, братья-разбойники, может, и не рискнули бы напасть.
Ладно, дело прошлое. По факту здесь куда приятнее, чем в пустыне. Климат отличный, с водой напрягов нет. Море, опять же, внизу плещется.
Но мы туда не пойдем. Там, у моря, живет родня свежеупокоенных братьев. И другие местные жители, которые вполне могут захотеть чужому человечку обиду причинить. Нет, с морем погодим пока. Вымыться можно и в ручейке.
Пока майор мылся, Крашена наскоро простирнула снятую с покойников одежку. Хозяйственная, однако.
